Тчаи: Сага странствий - Джек Вэнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Адам и Илин-Илан направились к постоялому двору «Мертвая степь». Уже повернувшись, они услышали, как чернобородый сказал:
— Ну ладно. Несколько лет мы вели себя как жалкие трусы. Сейчас все будет по-иному. Двадцать вооруженных мужчин: ну-ка, кто выступит вперед? Нага Гохо отделался легко — его всего лишь повесили; для щелкунов мы придумаем что-нибудь получше.
Илин-Илан взяла руку Рейша, поцеловала ее.
— Благодарю тебя, Адам.
Рейш обнял девушку, она остановилась, прижалась к нему и зарыдала. Рейш поцеловал ее в лоб, потом, когда она подняла лицо, — в губы, несмотря на то, что раньше поклялся себе проявлять сдержанность.
Они вернулись на постоялый двор. Траз спал в комнате, соседней с общей. Рядом с ним сидел дирдирмен.
— Ну, как он? — спросил Рейш.
— Ничего страшного, — приглушенным голосом ответил Анахо. — Я промыл его рану. Просто ссадина, кости черепа целы. Завтра он будет на ногах.
Адам зашел в общую комнату. Илин-Илан нигде не было видно. Рейш не спеша утолил голод миской похлебки и поднялся в комнату на втором этаже. Цветок Кета ждала его там.
Она сказала:
— У меня есть еще одно имя, самое тайное, его можно открыть только любовнику. Если ты подойдешь поближе...
Рейш наклонился к девушке, и она прошептала ему на ухо свое самое тайное имя.
Глава 10
На следующее утро он отправился в южную часть города, где находились склады товаров, которые отвозили в Дадиче на высоких повозках. Вокруг громоздились корзины, мешки и ящики, наполненные местными товарами. Рокотали колеса повозок, подъезжающих к месту погрузки, потные грузчики толкались и переругивались, пытаясь найти самое удобное место и не обращая внимания на пыль, вонь, лягающихся прыгунков, жалобы охотников и огородников, чьи товары оказывались в непосредственной близости от колес тяжелых повозок, которые грозили их раздавить.
На некоторых повозках обычно ехали двое, старший возчик и его помощник, на меньших — один. Рейш подошел к одному из них.
— Ты отправляешься сегодня в Дадиче?
Возчик, небольшой тощий человечек с блестящими черными глазами, лицо которого, казалось, состояло только из длинного носа и узенького лба, подозрительно мотнул головой.
— Ага.
— А что вы делаете, когда прибываете в Дадиче?
— Я вообще не попаду туда, если буду тратить время на болтовню.
— Не беспокойся, за потерянное время тебе будет заплачено. Так что же вы делаете?
— Я еду к специальной площади, где выгружают товары; носильщики снимают все корзины и ящики, очищают повозку дочиста, приказчик выдает мне расписку; потом я подхожу к окошку и получаю или деньги, или накладные — зависит от того, повезу ли я товары Часчей из города. Если я должен взять в Дадиче товары, я беру накладные, еду на фабрику или на склад, беру их товары и возвращаюсь в Перу.
— Значит, вы можете свободно передвигаться по Дадиче, без всяких ограничений?
— Конечно, ограничения есть. Они очень не любят, когда повозки проезжают вдоль реки среди их садов. Им не нравится, когда люди проникают в южную часть города, где они устраивают бега — говорят, они заставляют Дирдиров бегать в упряжке.
— А как в других местах? У них нет определенных правил?
Возчик, наклонив голову, чтобы ему не мешал его солидный клювообразный нос, с подозрением всмотрелся в Рейша.
— Почему ты задаешь такие вопросы?
— Я хочу поехать с тобой в Дадиче и обратно.
— Это невозможно. У тебя нет разрешения.
— Ты достанешь мне разрешение.
— Понятно. Как я понимаю, ты готов заплатить за это?
— В разумных пределах. Сколько ты хочешь?
— Десять цехинов. И еще пять цехинов за разрешение.
— Это уж слишком! Десять цехинов за все или двенадцать, если отвезешь меня, куда я тебе прикажу.
— Ха! Ты что, считаешь меня дураком? Ты можешь приказать отвезти тебя на полуостров Фаргон.
— Этого можешь не бояться. Немного проедешь в глубь Дадиче — я хочу кое-что осмотреть.
— Согласен за пятнадцать цехинов, ни гроша меньше.
— Ну ладно, — согласился Рейш. — И ты должен достать мне одежду, которую носят возчики.
— Хорошо, но я предупреждаю тебя: не бери с собой ничего металлического — запах металла беспокоит Часчей. Сними всю свою одежду и натрись навозом и вот этими листьями, пожуй травы, чтобы их не раздражал запах у тебя изо рта. И сделай все это тотчас же, потому что я заканчиваю погрузку и отправляюсь через полчаса.
Рейш сделал, как ему было велено, хотя у него чесалось все тело и голова от пропотевших старых лохмотьев возчика и его широкополой шляпы. Эмминк — так назвался возчик — обыскал его, чтобы удостовериться, что при нем нет оружия — ношение любого оружия в пределах города было строго запрещено. Он приколол к плечу Адама пластинку из белого матового стекла.
— Вот это выдают вместо разрешения. Когда пройдешь через ворота, произнеси свой номер, просто «Восемьдесят шесть!». Больше ничего не говори и не сходи с повозки. Если они унюхают, что ты чужак, я ничем не смогу тебе помочь, поэтому на меня не надейся и даже не смотри в мою сторону.
Рейша, который и без того чувствовал себя не очень-то бодро, это замечание нисколько не ободрило.
Повозка, грохоча, покатила к западу, к цепи серых холмов. Она была нагружена тушками камышовых грызунов — выпученные желтые глаза и ряды застывших желтых лап представляли довольно неприятное зрелище.
Эмминк был мрачен и молчалив: он не выказывал никакого желания узнать причину визита Рейша в Дадиче, и Адам, после некоторых бесплодных попыток вовлечь возчика в разговор, замолчал.
Повозка поднималась вверх по дороге — генераторы, установленные на ее колесах, выли и стонали. Они въехали в небольшое ущелье, которое Эмминк назвал Белбалский перевал, и перед ними раскинулся город Дадиче: зрелище дикой и какой-то устрашающей красоты. Рейш почувствовал еще большее беспокойство. Несмотря на засаленную одежду, он нисколько не походил на других возчиков и мог только надеяться, что пахнет так же, как они. А Эмминк? Насколько он надежен? Рейш исподтишка оглядывал его: высохший человечек, лицо цвета вываренной кожи, огромный нос, узкий лоб и крепко сжатые губы. Человек, который, как Анахо, Траз и сам Рейш, произошел от сыновей далекой планеты — Земли, размышлял он. И он действительно очень далек от земных людей! Эмминк стал человеком с Тчаи, выросшим на ее скудной почве, среди мрачного ландшафта, под янтарным светом гаснущего солнца, неярких густых тонов. Нет, он не может положиться на Эмминка! Оглядывая обширную панораму Дадиче, Адам спросил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});