Эйя - Мирослава Мэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Желаю приятно провести время, леди Фрейя. Думаю, это последнее значимое место во всем королевстве, где вы еще не побывали. – Сказал Данте, обратившись к девушке, и явственно указывая на то, что давно заметил ее странное, неестественное любопытство буквально ко вся и всему.
– Спасибо, принц. Уверена, что ваше желание непременно сбудется в окружении таких приятных спутников. – Вернула колкость Фрейя, даже не пытаясь скрыть удовлетворения от того, что его не будет в ее обществе.
Данте нахально улыбнулся, оглядывая ее с головы до ног. Она была одета в кисейное, розовое платье и легкий не по погоде, шелковый, терракотовый плащ. На голове красовалась милая в тот же тон беретка, красиво оттеняющая ее изумрудные глаза.
– О, дорогая, на дворе еще слишком холодно, чтобы ходить без перчаток! Ваши нежные ручки непременно застынут на холоде! – Взгляд его остановился на миниатюрных кистях девушки.
– Не беспокойтесь, любезный Данталиан. Лучистый Амиран не позволит мне замерзнуть. Не скучайте без нас и проведите это время с пользой или выздоравливайте… у себя в башне.
Сказав это, она гордо отвернула от него свою каштановую, кудрявую голову и взяла под руку Вейна Руасу, чем вызвала легкое недоумение в глазах матери и едва заметное разочарование у Галариана.
– Не буду, – презрительно, с холодностью ответил ей Данте.
День он решил посвятить занятию, которое безумно полюбил еще в детстве и которым непростительно долго пренебрегал. Плотничное дело. Ему доставляло огромное удовольствие вырезать что-то из дерева, будь это предметы обихода или просто фигурки животных. Кропотливая, однообразная работа успокаивала. Он полностью отключал мысли, увлекаясь процессом. Вся его спальня была заставлена результатами такого труда.
Время прошло для него незаметно. Он пропустил ужин и вернулся из мастерской поздним вечером. Семья давно возвратилась из Санры. Леди Мойра вместе с Фрейей и еще несколькими дамами грелись возле огромного камина в малой зале, шепчась о чем-то женском, отец, отказавшись от трапезы, закрылся у себя в кабинете, а Галариан и вовсе куда-то запропастился.
Ничего не предвещало того, что совсем скоро их размеренная и спокойная жизнь изменится до неузнаваемости.
На утро следующего дня Вейн Руасу не поприветствовал семью за завтраком, как и не спустился к обеду. Поначалу королева не придала этому значения, но, когда он не появился и вечером, она забила тревогу и лично отправилась в королевские покои своего мужа, чтобы узнать, что послужило причиной его отсутствия. Оказалось, что его светлость не поднимался с постели. Более того, он продолжал все также мирно спать. Ни громкий шум, ни сильная встряска не смогли его разбудить. Втайне, чтобы состояние мужа не стало известно всему замку, она вызвала придворного лекаря. Тот не нашел ни видимых, ни внутренних повреждений тела и лишь подтвердил, что король действительно просто спит. Прошли сутки, но Вейн Руасу не пробудился ото сна, так и оставшись лежать в своей кровати.
Леди Мойра в страхе, совершенно потерялась не зная, что за хворь поразила ее любимого мужа и как от нее избавиться. Каждую ночь к воротам замка приводили все новых и новых столичных лекарей, а когда они закончились, то перешли на деревенских знахарок разных мастей. Все они что-то колдовали над телом, протирали странными, дурно пахнущими растворами лицо, но все это не приносило результата. Королева была безутешна в своем отчаянии, металась из стороны в сторону, нервно заламывая руки и, казалось, что в ее глазах навсегда поселились слезы. Она совсем перестала есть и усохла до болезненной худобы. Данте и Гал как могли успокаивали мать. Фрейя также всегда была рядом, искренне сочувствовала и поддерживала ее подбадривающими словами.
Данте впервые в жизни боялся. Боялся того, что его отец никогда не очнется. По праву первородства именно он должен был занять его место, но оказалось, был совершенно не готов к такому быстрому развитию событий. В королевстве не было человека, кто бы не знал, что первый принц имел некую «неполноценность» и имелась большая вероятность того, что со смертью Вейна Руасу найдутся те, кто с оружием в руках начнет оспаривать право первого принца на трон. Галариан же мог получить власть только со смертью старшего брата. Но кто сказал, что завистники не захотят умертвить их обоих? Они оба были слишком юны, чтобы разбираться в политике.
Мать неустанно просила Сайю помочь ее мужу, но, как и в случае с Данте, богиня не слышала ее молитв. Спустя месяц, стало очевидно, что короля поразила какая-то неизвестная болезнь и никто был не в силах ее отогнать.
– Если дым от тлеющих стеблей дизак не поможет, я бессильна что-либо сделать. Простите меня, моя госпожа. – Извинялась перед Мойрой очередная целительница.
Данте уже потерял им счет – так много их перебывало в покоях короля за последний месяц.
– Я не верю, что нет средства его излечить! – Дрожа всем телом, закричала в истерике королева-мать. Нескончаемые муки от переживаний и неизвестности сильно изменили ее внешность. Так, что сейчас в ней было с трудом узнать ту благородную леди и цветущую зрелой красотой женщину, которой она была прежде. Лицо ее осунулось, а из опухших от слез глазах испарился притягательный, зеленый блеск.
– Я перепробовала все снадобья, что знала. Но… – Женщина запнулась, как – будто не решаясь что-то сказать.
– Что «но», Мехильда? – С надеждой спросила Мойра.
– Я, возможно, знаю, кто сможет помочь нашему повелителю.
– Говори! – Приказным тоном велела королева.
– Далеко на севере, в Запретных землях живет одна пожилая дуага…
– В Запретных землях? Отверженная? – Недоуменно перебила Мехильду королева, не припоминая, чтобы на ее веку служители закона изгоняли из общины хотя бы одну женщину.
– Я не знаю ее судьбы, но она очень сильная знахарка. Именно ее знания помогли моей угасающей в послеродовой горячке дочери. Я не знала, чем помочь, а ее травяной настой вылечил мою Гану всего за несколько дней.
– Как ее зовут?
– Иериель.
– Км… Странное имя…, – нахмурилась Мойра на секунду. – Я хочу, чтобы эту Иериель срочно привезли в замок! Найдите ее! Достаньте из-под земли, если потребуется, но доставьте ко мне!
– Мама, до Запретных земель не близкий путь, – неуверенно произнес Галариан.
– Разве ты не понимаешь, сынок, что это наш единственный
