Маг 11 (СИ) - Белов Иннокентий

Ну, это совсем мне ни к чему, такое пристальное внимание к моему левому документу!

В отличии от чинов ленивой полиции, которой хватает свежих штампов из Грузии для успокоения совести, чтобы не лезть дальше и не разбираться со мной, почему у меня такой плохенький и потемневший паспорт, хозяин свежим взглядом может что-то заподозрить. Значит — давать рассмотреть пристально мой документ мне совсем ни к чему!

Поэтому я выскакиваю из-за лестницы и сразу обозначаю себя:

— Принесли паспортные книжки? Отлично, попрошу свою! А то я очень тороплюсь, меня уже ждут на собеседование, — от торопливости я запускаю слово из будущего.

— Куда вас ждут, уважаемый? — не понимает хозяин отеля.

— На собеседование о предоставлении работы. Слово иностранное такое есть, — я выхватываю свою еще нераскрытую книжку из пальцев владельца, прячу в карман, потом быстро с деловым и страшно занятым видом выбегаю на улицу.

Черт, надоело уже очковать с этим документом! Каждый раз с моими переживаниями явка в полицию проходит!

Рано или скорее, поздно, но, кто-то решит, как следует меня проверить и не поленится заполнить для этого дела пару бумаг.

Поэтому это был последний раз, когда я ее представляю для явки в полицию.

Теперь пора устраиваться на работу, и я даже знаю куда именно.

Именно в одну из партий, входящих в Государственную Думу. Пока на время, чтобы немного разобраться в обстановке и присмотреться к людям, поэтому я пошел в штаб-квартиру «октябристов» и спросил там насчет работы в партии.

— Пока нет. А что ты умеешь? — спросил один из вызванных для решения вопроса сотрудников партии.

— Охранять умею. Могу всех побить и скрутить, — немного неуклюже объясняю я.

Однако, получаю четкий ответ, что в таких охранниках партия не нуждает, нет никакого спроса на предлагаемые услуги.

Именно «октябристы» перехватили пальму первенства по численности депутатов в Третьей Думе у кадетов, которые замарались «выборгским воззванием» и не смогли участвовать в выборах Третьей Думы большинством своих раскрученных кандидатов.

Это все желание пробиться к настоящей власти до такого настоящего антиправительственного мятежа довело.

На канале Грибоедова я немного потолкался около редакции одной из газет «октябристов», посмотрел на кипящую работу и оттуда переместился на извозчике к зданию, где проходят заседания Государственной Думы в Таврическом дворце.

Прогулялся мимо, посмотрел на дежурящих здесь же городовых в белой форме и подождал немного, разглядывая расходящихся на обед депутатов. Скоро, в начале июня прекратит работу Третья Государственная Дума и до осени Таврический дворец будет пустовать.

Тут мелькнуло знакомое мне по фотографиям лицо и я узнал в торопящемся и подпрыгивающем птичьей походкой депутате того самого, нужного мне Гучкова. Он с двумя коллегами по партии прыгнули на извозчика и поехали куда-то по своим делам или просто обедать.

На охранников мужчины с ним рядом не похожи, явно, что братья по депутатскому корпусу.

Тут у меня мелькнула какая-то мысль интересная, я даже присел невдалеке, чтобы ее обдумать.

Это же бывший председатель Третьей Государственной Думы в течении пары лет, с перерывом на отбытие четырехмесячного ареста в тюрьме за дуэль с депутатом той же Думы графом Уваровым и неопасное ранение последнего. Правда, добрый наш государь заменил этот срок на всего то двухнедельный арест дома.

Граф в разговоре со Столыпиным посмел назвать Гучкова политиканом, за что и получил оскорбительное письмо с вызовом на дуэль.

Да, оказывается в начале двадцатого века в России еще из пистолетов стреляются всерьез за оскорбление.

Эх, знал бы тогда Император, кто поставит себе целью всей жизни отречение от престола именно его, Николая Второго, влупил бы лет пятнадцать каторги этому неугомонному деятелю. Но, доброта и незлобивость вместе с явно излишней порядочностью погубят Императора Всероссийского и его большую семью.

Если я его не спасу со всей Империей.

Так-так-так, тут есть о чем подумать, я запрыгнул в коляску следующего извозчика и сказал ехать следом за моими товарищами в вон том экипаже.

Посмотрю, где будет обедать или в какой дом заедет сей неугомонный и славный своими делами товарищ.

Знаю я про него очень много и признаю, что это ярчайший деятель этой эпохи, самый незаурядный человек во всей России, который всю свою фантастически мощную энергию после 1912 года приложил к делу свержения с трона именно Николая Второго.

Чтобы привести к власти Кирилла Александровича в качестве регента над сыном Николая Второго.

Так он немного наивно рассчитывал, только, когда уже второй Романов отказался от трона, защищать монархию перед рабочими и солдатскими депутатами больше не вышло. И номинальная власть над страной на какое-то время перешла в руки Временного правительства во главе с болтуном и позером Керенским.

Составил заговор с генералами в 1916 году, дело не вышло, но, по его же мотивам все получилось уже в марте 1917 года. Правда, после этого народное восстание на две недели раньше запланированной им даты повергло его самого в шок, но, воспользоваться ситуацией и добиться отречения от императора он смог.

Один из самых интересных и удивительных людей этой эпохи на самом деле.

Гучков происходит из богатейшего рода бывших московских староверов, из клана Гучковых-Боткиных-Третьяковых, еще и композитор Рахманинов — его двоюродный брат.

Из гимназии хотел убежать на русско-турецкую войну, в 1895 году путешествовал по населенным армянами турецким землям и описывал творящееся там насилие, потом уехал в Тибет к далай-ламе и остался жив, причем, даже в православной вере сохранился.

В 1898 году зачем-то уехал служить офицером охраны на строительство КВЖД, но, долго там не задержался, да еще побил инженера после отказа от вызова на дуэль. Зато, обратно вернулся на лошадях вместе с братом через населенные воинственными кочевниками Китай, Монголию и Среднюю Азию в европейскую Россию.

В 1899 году отправился снова с братом Федором в Трансвааль на англо-бурскую войну, где сражался добровольцем на стороне буров. Храбро воевал, но, был тяжело ранен в бедро и попал в немецкий госпиталь. Когда город взяли англичане, был интернирован и умирал от раны. Братья через своих знакомых спасли его и Гучков был вылечен в английском госпитале, после чего дал честное слово больше не воевать с англичанами, потом оказался на свободе.

Несмотря на инвалидность, участвовал в 1900 в пекинском походе генерала Линевича, когда столица Китая была взята с ходу небольшим отрядом русских войск при минимальных потерях.

В 1903 году оказался в Македонии, где присоединился к восставшим против Османской империи.

Во время русско-японской войны работал вместе с женой в Мукдене в Красном кресте и остался с ранеными, когда в город вошли японские войска. За свою храбрость и то, что лечил раненых японцев наравне с русскими, был освобожден и с почестями вернулся в Россию.

Потом посещал Китай во время чумы, Османскую империю и Португалию, много рисковал, подвергался опасностям и с честью из них вышел.

Четыре раза дрался на дуэлях и заслужил репутацию бретера.

Еще в 1908 году выступил с резкой критикой деятельности в армии представителей Дома Романовых, призывая их уйти в отставку. Это обстоятельство ухудшило отношения Гучкова со двором.

До этого какое-то время неугомонный и деятельный инвалид находился в отличных отношениях с монархом, как-то они даже побеседовали несколько часов наедине. Царь сначала очень положительно относился к Гучкову, ценя его ум и способности, однако, когда тот рассказал своей фракции в Думе о словах государя и различных отзывах о других деятелях Думы, стал относиться явно враждебно.

Однако, Гучков не склонил голову перед царем и все сильнее втягивался во вражду со всем его двором.

В 1912 году выступил с резкими нападками на Распутина и стал вдобавок личным врагом Императрицы.