Тысячеликий демон - Ростислав Левгеров

Тут весь шатер содрогнулся от хохота. Габа тоже смеялся; он снял повязку со слепого глаза и вытирал кривыми заскорузлыми пальцами слезы, собравшиеся на воспаленных веках, обрамлявших помятый, как оплывшая свеча, белесый зрачок.

Отчего-то этот момент запомнился Ашанту на всю жизнь.

Красавец Нохай, с волнистой ухоженной черной шевелюрой и тонкими бледными губами, на которых навсегда застыло нечто вроде брезгливой усмешки, всматривался вдаль. Весь джагун собрался на том самом холме, где накануне они заметили загадочных всадников. Рядом стояли Тукен – коренастый парень с тяжелым жестоким взглядом, и Беар – белолицый, вихрастый, с лучезарной улыбкой на устах, и большими глазами цвета ясного неба.

Утро было сырое, пасмурное. Дул холодный ветер.

– Так… – протянул Нохай. – Я ничего не вижу. Только холмы и деревья. И ихние села. Где кого искать? А? Скажи, Тукен.

– Откуда я знаю? – как-то обиженно пожал плечами Тукен. – Колоть надо местных, покуда не расколются. А то, как мы что узнаем? Ищи ветра в поле!

– Да, – согласился с ним сотник. – Габа такой. Как придумает что-нибудь, так не отвяжешься.

– Я все слышу!

Все вздрогнули, обернулись и с удивлением узрели в своих рядах темника. Он горделиво восседал на коне; тонкие, засаленные усы – длинные, до груди, – прилипли к вспотевшей шее.

– Что, не ожидали?

Славившийся своей кровожадностью Габа на проверку оказывался человеком очень даже непростым и противоречивым. В нем сочетались прямолинейность и грубость тупого и безмозглого вояки с каким-то совершенно ребяческим любопытством и озорством авантюриста.

– Да как без тебя, повелитель! – буркнул Нохай. – Разве ты устоишь перед таким делом!

– Да-да. Не мог заснуть, знаете ли. Ведь кем же надо быть, чтобы тебя так боялись?

– Шайтаном, – бросил кто-то.

– Нет, – хищно улыбнулся Габа. – Тут не шайтан. Тут пахнет людьми. Людьми, сожри меня демон!

Полдня прошло и ничего. Моросил мелкий дождь. Вокруг простирались сплошные возвышенности, гряды и урочища. Единственная здесь плотно утоптанная дорога раскисла от грязи; кони по ней скользили как по льду.

– Повелитель! – недовольно ворчал Нохай. – С чего ты вообще взял, что те демоны чего-то стоят? Да может они какие бродяги? Эти… циркачи? А что? Может у драгнов праздник какой-нибудь?

– В который раз убеждаюсь в твоей непроходимой тупости, Нохай, – раздраженно отвечал ему темник, высморкавшись в сторону. – Праздник, ага! Эй, свистун! – позвал он Беара. – Что за песню ты нам пел на днях? Как называется?

– "Пир во время чумы", повелитель! – засияв, словно ребенок, которому подарили конфетку, ответил Беар.

– Вот, точно! – подметил Габа. – Ты слышал, Нохай? Это про тебя! Неужели ты думаешь, что в то время, когда мы режем их как баранов, они будут плясать и веселиться? А если ты так думаешь, то ты идиот!

Нохай промолчал и яростно осмотрелся, стремясь отыграться на том, кто осмелится засмеяться. И поэтому никто не засмеялся.

Ашант слушал их, и всё больше сердился. Он горел желанием высказаться. Уверенности ему добавляло завышенное самомнение – как же, так молод, и уже нукер! Слова жгли его изнутри, и он решился:

– Позволь сказать слово, повелитель!

– Говори, парень.

– Не могут ли это быть венеги? Или марны?

– Вот! Хоть у одного голова на плечах. Как тебя зовут?

– Ашант…

– Ааа! Так ты и есть тот непобедимый юнец! – воскликнул темник, пристально посмотрев на юношу. – Вот он, уважаемые, тот самый Ашант, который надрал задницу Берюку в недавнем поединке! Мне сказывали, что он так треснул его по башке, что деревянный меч сломался. А Берюку хоть бы что! Эй. Берюк! Как же так? У тебя внутри что есть?

– Где внутри? – переспросил Берюк, насупившись.

– Ну не в жопе же, баранья кишка! Мы все хорошо знаем, что там находится. В твоей тупой башке мозги есть?

– Есть.

– Если они и были, то после того, как этот сопляк тебя хватил палкой, они провалились в брюхо! Ты когда по большой нужде пойдешь, посматривай! Как бы чего… хха-ха-ха!

Поднявшиеся в ответ нестройные, усталые смешки тут же стихли под усилившимся дождем. Отряд остановился у каких-то руин, вдавленных в землю и обильно поросших разноцветным мхом. Руины покрывали несколько холмов.

– Так, парень, – говорил Габа Ашанту, с интересом разглядывая руины. – Венеги, говоришь… Может быть, может быть. Только я сильно сомневаюсь на этот счет. Венеги трусы, и так далеко не ходят. И такой страх не наводят. Что, они страшней нас что-ли? А о марнах я и говорить не хочу, сожри меня демон! Этим тупицам хрен покажи, они тут же без чувств падают. Нет, тут кто-то иной. Меня чутьё еще никогда не подводило! Мой тебе совет – доверяй своему чутью. А моё чутьё шепчет мне, что скоро будет славная битва!

Вскоре дождь прекратился. Габа скомандовал привал.

– Жрать охота, сожри меня демон! – крикнул темник, деловито расхаживая среди руин. – Эй, свистун, и ты, Ашант, сбегали бы, подстрелили бы чего?

– Будет исполнено, повелитель, – отозвался Беар, смахивая мечом грязь с сапог. – Уже идём.

Настреляв в ближайшем ельнике с десяток куропаток, Беар с Ашантом связали их, повесили на круп лошадей и поехали в лагерь.

Выглянуло солнце, стало душно. Ашант расстегнул воротник и одним ухом слушал непрерывно болтающего Беара. Его вниманием завладела здешняя, невиданная им доселе природа. Он пялил глаза на странные каменные руины; на чудесные высокие деревья – ярко-зеленые, темно-зеленые – таких сочных расцветок в унылой степи не найти; на ручьи, с их холодной, и, самое главное, питьевой водой; на горы впереди, дрожащие в знойном мареве. Невысокие, в общем-то, горы казались ему чудовищами – гюнами, застывшими в диких и устрашающих позах.

– Что, в первый раз увидел горы? – спросил его Беар. – Понимаю тебя, брат. Я тоже был впечатлён. Но, скажу тебе по секрету, это не горы. Это так, горки. Горы там, далеко на севере, за лесом, как его венеги называют?

– Шагра, что ли?

– Да, за Шагрой. Там, у Холодного моря, в стране марнов, стоят настоящие горы. Такие высокие, что даже птицы не могут долететь до вершины. А сами вершины покрыты снегом. И снег никогда не тает, понимаешь?

– Как это? – Ашант даже остановился.

– Вот так. Там наверху всегда холодно. Холодно, как в самую лютую зимнюю ночь. Всегда!

Беар снисходительно улыбнулся юноше, пришпорил коня и поскакал вперед.

– Откуда ты все это знаешь? – крикнул ему вслед Ашант.

– Старики рассказывали!

Ашант догнал его.

– А ещё, однажды, – добавил Беар, – я видел такую штуку, книга называется.