Темная богиня - Бри Деспейн

— Не знаю, — промямлила я, вспомнив о книге, спрятанной у меня в спальне.

— Джуд сказал что-нибудь еще?

«Интересно, много ли знает Эйприл обо всем, что у нас происходит».

Она неуверенно пожала плечами.

— Только пригласил меня на выставку Моне в университете завтра вечером.

— Как мило.

Я покрутила в пальцах другой мелок. Он тоже ни на что не годился.

— Да, но мама не пускает меня в город! После новостей о Джессике она вдруг решила за меня поволноваться. — Эйприл досадливо наморщила нос. — Наверное, мы просто посмотрим кино у меня дома. Присоединяйся!

— Нет, спасибо.

«Вот еще, опять глядеть на ваши с Джудом телячьи нежности!»

Эйприл извлекла свою коробку с мелками и пододвинула ее ко мне.

— Можешь брать мои, если хочешь. — Она наконец улыбнулась. — Я так рада, что ты пошла на поправку.

— Спасибо, — сказала я и тут же украдкой оглянулась на Дэниела. Сидя на другом конце класса, он смотрел в сторону с таким выражением, будто слышал нашу беседу от начала и до конца.

На душе стало совсем паршиво.

Несколько часов спустя.

Дэниел просил меня составить ему компанию на дополнительных занятиях с Барлоу после уроков и во время большой перемены, но я сомневалась, что его приглашение осталось в силе, а потому провела обеденный перерыв в библиотеке, хотя Эйприл звала меня в кафе. Я отсиживалась среди книг, пока не настала пора возвращаться в класс. Когда пятый урок подошел к концу, я пулей вылетела в коридор.

— Постой, Грейс, — окликнул меня Пит Брэдшоу.

— Привет, Пит. — Я чуть замедлила шаг.

— Все в порядке? — спросил он. — Я тебя уже третий раз зову!

— Прости, наверное, задумалась. — Поставив на пол рюкзак, я открыла свой шкафчик. — Что ты хотел мне сказать?

— У меня для тебя сюрприз. — Пит достал из полиэтиленового пакета коробку с пончиками и вручил ее мне. — Правда, они слегка подсохли. Я принес их вчера, но тебя опять не было.

— Э-э-э, спасибо. Но зачем?

— Ты задолжала мне дюжину пончиков накануне Дня благодарения. Вот я и подумал, что если купить еще коробку, ты точно не сможешь мне отказать. — Пит ослепительно улыбнулся.

— Отказать в чем? — осторожно спросила я.

Пит придвинулся ко мне и тихо произнес:

— Между тобой и этим Калби действительно что-то есть или вы с ним просто друзья?

Между мной и Дэниелом? Значит, я и вправду стала героиней школьных сплетен.

— Не волнуйся, — сказала я, — наши с ним отношения даже дружбой не назвать.

— Вот и хорошо, — кивнул Пит. — Надеюсь, что пончики пробудят в тебе угрызения совести, и тогда ты примешь мое приглашение на рождественский бал!

— Бал? — Я и думать о нем забыла.

Посвященным в тайны преисподней не пристало ходить на танцы.

— Конечно, с удовольствием! — сказала я. — На одном условии.

— Вот как?

— Помоги мне их съесть, а то я в платье не влезу.

Пит рассмеялся. Я открыла коробку, и он взял три пончика.

— Можно проводить тебя в класс? — спросил он, пока я запирала шкафчик.

Я улыбнулась. Ни дать ни взять, пятидесятые годы.

— Само собой, — ответила я, прижимая учебники к груди, и представила, что на мне сборчатая юбка и ботиночки с круглыми носами. Пит обнял меня за талию и повел по коридору, подмигивая любопытным.

До чего же он мил, галантен, уверен в себе. «Просто мечта», — подумала я, наблюдая за Питом. И тут же ощутила на себе пристальный взгляд темных глаз.

В среду на следующей неделе, перед большой переменой.

Сидя рядом с Эйприл, я перерисовывала старый снимок для своего портфолио. На фотографии Джуд удил рыбу за хижиной дедушки Крэмера. Мне нравилось, как солнечные лучи отражаются от его склоненной головы, подобно нимбу. Правда, пока я лишь набрасывала контур будущего рисунка, попутно стараясь передать чередование света и тени. Темных участков оказалось куда больше, чем я думала, и карандаш быстро стерся, превратившись в бесполезный огрызок, но я не отваживалась пойти и взять точилку — тогда мне пришлось бы приблизиться к Дэниелу.

За несколько минут до звонка Барлоу направился к его парте.

— Смотри-ка, Линн просто лопается от злости, — толкнула меня Эйприл.

И правда, Линн Бишоп гневно уставилась на Дэниела. Казалось, она вот-вот прожжет взглядом дыру в его спине. Барлоу тем временем встал рядом с ним, наблюдая, как он работает над картиной.

— Похоже, у Барлоу появился новый любимчик. Бедняжка Линн! — сказала Эйприл с притворным сочувствием. — Все равно ты рисуешь лучше, чем она. Жаль, ты не слышала, как Барлоу расхваливал твой набросок дома на прошлой неделе! — Глянув на мой сегодняшний эскиз, она со вздохом добавила: — Тоже неплохо. Джуд такой красавчик на этом фото!

— Хм-м, — рассеянно отозвалась я, потом взяла несколько затупившихся карандашей и решительно двинулась через весь класс, надеясь, что Дэниел занят и не обратит на меня внимания.

Едва я прикоснулась к точилке, как Барлоу рявкнул:

— Стоп!

Подпрыгнув от неожиданности, я оглянулась, но Барлоу обращался к Дэниелу.

Тот застыл с кистью в руке и вопросительно посмотрел на учителя.

— Оставьте так, — сказал Барлоу.

Я вытянула шею, чтобы увидеть рисунок Дэниела. Он написал автопортрет, изобразив себя ребенком, — такое задание дал нам Барлоу еще в начале года. На красном фоне выделялся овал лица в теплых телесных тонах. Дэниел едва наметил бледно-розовым цветом губы, но мое внимание приковали глаза портрета — темные, бархатные, полные смятения. Такими я их запомнила несколько лет назад. Дэниел остался верен себе, начав с самого сложного.

— Портрет не закончен, — возразил он. — Готовы только глаза.

— Знаю, — кивнул Барлоу. — Именно поэтому ваша работа столь совершенна. Душа отражается в зеркале глаз, а черты лица пока размытые, неопределенные. Тем и прекрасно детство! Ваш взгляд говорит о прошлом, в целом же вы открыты для будущего, какая бы судьба вас ни ожидала.

Дэниел крепко сжал кисть длинными пальцами, искоса глянув в мою сторону. Мы оба знали, что приготовила ему судьба.

Я отвернулась.

Картон царапнул по столу; видимо, Барлоу поднял эскиз Дэниела, чтобы получше его рассмотреть.

— Поверьте мне, эта работа станет украшением вашего портфолио.

— Да, сэр, — пробормотал Дэниел.

— Ты что, заснула? — послышался над ухом голос Линн Бишоп. В руках у нее была горсть цветных карандашей.

— Извини, — сказала я и подвинулась, пропуская Линн к точилке, которой так и не воспользовалась.

— Говорят, Пит пригласил тебя на рождественский бал, — бросила она.

— Кажется, здесь у стен есть уши, — усмехнулась я и даже сквозь жалобный треск древесины услышала, как Дэниел со скрипом отодвинул стул.

— Вот именно, — заявила Линн тоном заядлой сплетницы. — Удивляюсь, почему Пит не отказался от этой идеи.

— О чем ты? Они ведь давние друзья с Джудом.

— Хм-м. — Линн вынула карандаш и внимательно осмотрела длинный заостренный кончик. — Вот и я думаю, что Пит так поступил из жалости к твоему братцу… наверное, решил спасти тебя от дурного влияния.

Я и так с трудом держала себя в руках, а потому ушат грязи от нашей признанной королевы сплетен не входил в мои планы, но звонок на перемену помешал мне сообщить Линн, куда ей следует засунуть свой карандаш. Вместо этого я отрезала:

— Не лезь не в свое дело! — и поспешила к своей парте.

Эйприл уже взялась за рюкзак.

— Не знаешь случайно, нет ли в Интернете краткого содержания «Листьев травы»? — спросила она, завидев меня.

— Сомневаюсь. — Я сгребла карандаши обратно в коробку.

Эйприл досадливо застонала.

— После уроков Джуд собирается проверить меня на знание текста. Я сказала ему, что уже прочитала Уитмена. — Наморщив нос, она кинула книгу в сумку.

— Ай-яй-яй! — поддразнила я подругу. — Ты попала. Прощай, рождественский бал! Джуд терпеть не может врунишек.

— О нет! Думаешь, он сильно будет злится? — Эйприл на секунду умолкла. — Подожди-ка, ты сказала «рождественский бал»? Джуд что-нибудь сказал тебе? Он собирается меня пригласить? Слушай, не хочешь пройтись по магазинам после школы, платье присмотреть?

Я улыбнулась, однако тут же задумалась, стоит ли обсуждать Джуда с Эйприл. Судя по всему, она была по уши влюблена в моего старшего брата, но меня настораживало, что он так внезапно ответил ей взаимностью. Быть может, так он пытался отвлечься от своих терзаний? Или наоборот, Эйприл воспользовалась временной слабостью Джуда? Уж больно вовремя она преодолела свою застенчивость. Впрочем, сейчас она смотрела на меня с искренней надеждой.

— Может, лучше займешься английским? — спросила я. — Твоя мама в порошок тебя сотрет, если не сдашь экзамен.