Тишина и Покой - Артемис Мантикор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ложное впечатление создавалось из-за необычных домов. Весь город располагался, по сути, на висящем непонятно, как и на чем держащимся куске окаменелого и вросшего в скалу часового механизма. Из-за того, что дома были построены из тех же обломков и шестеренок, или просто являлись заселенными частями самого механизма, создавалось впечатление, что жилого пространства намного меньше.
На самом же деле весь механизм являл собой один сплошной улей. С учетом количества скрытых от глаз тайных улочек, берущих свое начало между домами, здесь могло бы жить и трое больше душ, но полагаю, с едой здесь все было… нет, не плохо, но ровно впритык, чтобы спокойно жить без страха голода.
Уходили такие улочки куда-то глубоко внутрь металлической почвы и дальше только местные там могли бродить без страха заблудиться.
Настроение от прогулки постепенно скакнуло вверх. Кто сказал, что пустотникам положено только рыдать в подушку, оплакивая свою участь? Я расточительно вытащил из инвентаря свежую, фактически только что сорванную маракую и собирался попутно приступить к легкому фруктовому завтраку, как взгляд вдруг нашарил знакомый силуэт безучастной медновласой дворфийки.
Бывшая рабыня зеленомордых пялилась в чернильную пелену перед собой. Здесь город больше всего походил на летающий остров, обрываясь бездонной ямой. Однако перед обрывом находился высокий подвесной мост из решетчатой меди. Как я уже знал, через этот мост проходил единственный известный выход отсюда. По словам вчерашнего дворфа-проводника, шахты зеленомордых были довольно обширной и разветвленной сетью тоннелей, завязанной, однако, только на подъемник к городу и не имели собственного пути в общее Подземье.
О том, как мы сами в таком случае появились в шахтах, не являясь жителями города, старик не спросил. Странно, что ему это не пришло в голову. А я и подавно решил этот момент пока опустить. Если и сообщать о входе в гоблинские шахты через прорытые в водных карманах корнецветами переходах, то кому-то из здешних глав. Должен же тут быть свой староста или мэр, или король?
На мое появление дворфийка не отреагировала никак, продолжая таращиться в пустоту. В шахтах она точно так же реагировала только на резкие движения и зеленомордых. Мда. Можно ли вообще вернуть себе разум после такого? Если не приведи Нефтис она вдруг однажды заразится силой пустоты, мы получим такого монстра, что будет держать в ужасе половину Подземья. Если даже мы с вором, изначально психически здоровые эльф и человек, сейчас не всегда можем себе доверять.
Я быстро прочитал молитву покоя, и черты лица девушки разгладились. Можно вытащить душу из рабства, но не всегда так же просто вытащить рабство из души. Тролли и прочие людоеды все еще терзают ее душу. Возможно, в некоторых случаях даже смерть своего рода спасение. Или…
Я развернулся, и быстрым шагом направился к трактиру.
Фил уже была на месте, но все еще лучилась недовольством за испорченный сон. При виде еды в желудке предательски заурчало, поэтому я попросил у трактирщика дать мне с собой пару бутербродов из колбасы на грибном хлебе, и почти силком вытащил ничего не понимавшую фрезию.
— Ну? Что опять стряслось? — недовольно начала она.
— Твое заклинание. Ты ведь хотела его испытать, да? — я сразу взял инициативу в свои руки.
— Ну хотела, и что…?
— Есть одна мысль. Пошли уже. Пожуешь по дороге.
Один из бутербродов оказался в руках у Фил, и та немного смягчилась. К концу пути, равно как и концу взятого с собой из трактира, бледная девушка с холодными руками стала походить на здорового человека.
Увидев Шанри, Филин приободрилась. Она вообще моральные дилеммы разрешала удивительно легко — просто не задумываясь над ними. Есть заклинание, есть цель. Что еще нужно?
— А вы еще кто такие? — послышался настороженный старческий голос.
Филин не особенно заинтересовалась необходимостью отвечать, а вот я присмотрелся. Если подумать, кто-то ведь должен был отвести ее? Когда мы вышли из шахт, народ после благодарностей за спасение расходился по домам кто куда. Но Шанри не в себе. Она никуда не могла уйти сама в таком состоянии.
— Мы — те, кто вытащили ее и остальных ваших из рабства, — миролюбиво ответил я.
— Вот как? — недоверчиво спросил гном, но в его голосе уже не слышалось злости. — Тогда спасибо вам от меня. Хотели чего?
— Еще кое чем помочь, — я кивнул в сторону начинавшей свою молитву Фил. — Если повезет, мы заберем ее память.
— Заберете память? — снова нахмурился дворф с бородой цвета выцветшей меди и огромной залысиной на голове. Было что-то забавное в его облике, но обстоятельства не располагали думать об этом.
— Как получилось, что Шанри попала к этим уродам?
— Сказать по правде, мы думали она давно погибла. Лет пять назад она упала вниз, в вечную тьму. Была авария — часть города упала вниз. Разве после такого можно выжить? А она, выходит, целехонька. Чудо, не иначе…
— Часть города? А почему вы не спросили об этом у зеленомордых?
— Мы.. город не общается с ними. Есть договор. Еда в обмен на уголь, и время, когда обычно приходит подъемник.
— И вы даже не пытались поговорить с ними?
— Вниз спускается только еда, эльф, — зловеще и с сожалением проговорил гном. — Даже если бы кто-то из упавших вниз уцелел, скорее всего, они были бы убиты на месте монстрами.
На глазах старика проступили слезы. Голос его приобрел оправдывающиеся нотки, но я мог его понять. Спуск вниз действительно был при таком раскладе самоубийством, при и так почти нулевых шансах кому-то помочь.
Мне стало немного не по себе, но из мрачных мыслей меня бсразу вывел голос, который я и не думал однажды услышать.
— Г..где я? — язык пока плохо подчинялся дворфийке, но зато вместо затравленного взгляда на нас смотрели чистые глаза с блеском легкой настороженности, смешанной с любопытством.
Не в силах поверить в еще одно чудо, старый дворф сделал несколько неуверенных шагов и заключил свою внучку в объятья. Медновласая удивленно на него посмотрела, но отстраняться не стала.
— Шани, маленькая, как ты? Как себя чувствуешь?
— Боюсь, вас она тоже не помнит, — вмешался я.
— Зато она в своем уме и может говорить! — старик все равно не мог
