Утка с яблоками (сборник) - Татьяна Осипцова

Такое вступление заставило Анну вначале замереть, а затем опуститься на ближайший стул.

– Ань, ты меня слышишь? – через несколько секунд раздалось в трубке.

– Да. Что у тебя стряслось?

– Не у меня, а у тебя. Игорь тебе изменяет. Давно.

– Что?!

– Я ночевала вчера у одного мужика, мы с ним второй месяц встречаемся. Он на Народной живет. Место тихое, зеленое, пятиэтажки. Окна у моего друга во двор, первый этаж. Сидим с ним утречком в начале восьмого на кухне, кофе пьем. Кухонька маленькая, а окно большое, кроме как в него смотреть не на что.

Ира умолкла. Анна напряженно ждала, ей казалось, она уже знает, что услышит сейчас.

– Из парадной вышел Игорь и пошел к своей машине. Она как раз напротив была припаркована. Сел и уехал.

Анне хотелось завыть в голос, она зажала зубами губы, чтобы сдержать крик.

– Ань?..

– Да, – еле выговорила она.

– Я у Коли спросила. Он сказал, что Игорь приезжает к молоденькой девице, что на третьем этаже однокомнатную квартиру снимает. Коля часто его по утрам видит, и вместе их несколько раз замечал… Все, Ань. Я думала-думала, говорить тебе или нет, но такая подлость с его стороны, что я решила, ты должна знать.

– Спасибо, Ир, ты настоящий друг, – чужими губами прошептала Анна в трубку и нажала на кнопку, совсем выключая телефон.

Минут пять она просидела, не в силах двинуться с места, снять пальто. Тихие слезы лились сами собой, а она все не выпускала трубку из рук. Затем положила ее на стол, тяжело поднялась, повесила в шкаф пальто и медленно, будто старуха, прошла к своему креслу.

«Вот оно, объяснение. Всему, – горько думала она, облокотившись о стол и спрятав мокрое лицо в ладонях. – Самое простое, банальное и пошлое. Он не хочет меня, и не любит. Он любит другую. Молодую. И как мне теперь жить?..»

Никогда не ожидала она, что ей уготовано быть обманутой. Это могло случиться с кем угодно, только не с ней!

«Слабость изображал, импотентом прикидывался… И врал, врал, врал!!! Зачем? Жалел? Вряд ли… Скорее, из-за бизнеса…»

В голову пришло злобное и мстительное: «Ну, я тебе устрою… Уйду, и ни одного клиента у тебя не останется! … Посмотрим, как ты тогда…» Но она отмела подлую мысль. Мелко. Низко. Не для нее.

В комнату заглянула секретарша:

– Анна Георгиевна, Сокольский звонит, спрашивает, приедете ли вы сегодня?

– Отмени, – коротко ответила Анна, и, подождав, когда дверь закроется, вновь погрузилась в свои темные мысли.

«Гад. Сволочь. Ничего святого. Тридцать лет вместе, друг для друга, для Машки, для Кирюшки… Или нет, как раз когда Кирюшка родился, это и началось?.. Да, примерно тогда… Я на две недели в Москву уехала, помочь поначалу, а когда вернулась…»

Анна припомнила. Все сошлось. Больше года она не знает мужниной ласки, а внуку через неделю год и два месяца.

«Уж лучше бы честно признался, чем обманывать, придумывать увлечение тренажерами и эти утренние тренировки. Врал, целый год – из-за страха разрушить бизнес, потерять деньги?.. Да подавись ты!»

Анна поднялась, прошла к двери:

– Люба, зайди ко мне.

Пока она, глядя в окно, медленно, обдумывая слова, диктовала два приказа, секретарша с удивлением косилась на нее.

– Напечатаешь, принеси на подпись, – отпустила ее Анна через пять минут.

– Привет, Любочка! – небрежно поздоровался Игорь, проходя через приемную к кабинету жены.

– А Анны Георгиевны нет.

– К Сокольскому поехала? – отпустил он ручку двери.

– Нет, Игорь Петрович, – проговорила секретарша, с любопытством глядя на начальника. – Она совсем распрощалась. А это вам.

Удивленно подняв брови, Игорь взял в руки два листка с печатями, за подписью жены, пробежал глазами один, второй. Затем еще раз. Встревожено взглянул на секретаршу.

– Давно она уехала?

– Еще до обеда. В начале двенадцатого.

Стенные часы показывали без пяти пять. Игорь рванул из кабинета.

Через полчаса он был дома. Квартира встретила его тишиной и распахнутыми шкафами. Было заметно, что частично шкафы опустели, в них не хватало кое-каких вещей жены – немногих, как он понял. Ошарашенный, Игорь ходил по комнатам, пока не заметил на середине кровати в спальне записку: «Я все знаю. Себе оставляю дачу». И все.

Все?.. Он не мог поверить. И не мог понять, что ощущает. Радость? Облегчение, что все само собой разрешилось, без скандалов, истерик? Больше не надо врать, скрываться, можно жить спокойно, вместе с Инной. Да, определенно, он испытывал облегчение.

Игорь принялся закрывать шкафы, попутно соображая, что жена взяла с собой, а что оставила. Наверное, потом заберет, подумал он и представил, что впереди объяснение с дочкой – наверняка она будет на стороне матери. Затем развод…

Совсем недавно ему казалось, что развод – единственный выход, он просто не мог решиться. И вот все разрешилось без его участия. «Ну и слава богу, – подумал он, ощутив, что бремя постоянного обмана свалилось с плеч. – Интересно, откуда Анька узнала? Неужели следила? Намекала про спортивный клуб… Проверяла? Впрочем, сейчас это уже не важно».

Было удивительно думать, что жены он больше не увидит. По крайней мере, в этой квартире и на работе. Отчего-то стало стыдно, что Аня все оставила ему. Себе только дачу взяла. Бизнес делить не придется. Впрочем, успокаивал он себя, дача в Кавголово стоит не меньше этой квартиры, и на Анином счету денег предостаточно. Кроме того, он может переводить ей часть прибыли…

Итак, конец. Больше ничто не мешает его счастью с Инной. Позвонить? Лучше поехать, полюбоваться на ее реакцию. Она уже должна вернуться из института.

Желая сделать сюрприз, Игорь осторожно открыл дверь своим ключом и сразу понял, что Инна в квартире не одна. Слегка заглушаемые МузTV, из кухни доносились два девичьих голоса. Первый принадлежал Инне, второй был незнакомым. По интонации Игорь почувствовал, что Инка немного пьяна. Он замер в коридоре, прислушиваясь.

– Ой, Янка, мимо пролила! Чего ты, как безрукая?.. Ну, вздрогнули?..

– Обожаю текилу! – заговорила после небольшой паузы та, которую Инка назвала Яной. – Каким пойлом тебя твой папик снабжает! Везет некоторым… Он не будет ругаться, если мы все выпьем?

– Еще чего, ругаться! Я сама ругаться умею.

– А сегодня он не заявится?

– Не-а. Вчера утром был. Теперь послезавтра. Знаешь, я иной раз думаю – развелся бы уж, надоело просыпаться ради него в пять утра. А потом как прикину, что тогда придется день и ночь с ним и не срулить никуда, не развлечься… Так-то я свободная птица.

– А он тебя не пасет?

– Как?.. Он же не олигарх, охрану ко мне приставлять! Ну, позвонит два-три раза за день, так на сотовый – откуда он знает, где я? Правда, жутко обижается, если не отвечаю.

– А если ты в это время с Сашкой?

– Говорю, что в душе была.

– А Сашка не ревнует?

– Не-а, он не из таких. Я ведь его тоже не ревную. Помнишь, он с Оксанкой из ночного клуба урулил? А я демонстративно с Юркой ушла. Он мне потом: «Ну как Юрка?» А я ему: «Не хуже твоей Оксанки!» Вот и вся ревность. Да и к чему тут ревновать, к «тренировкам»? Мой старичок жене говорит, что качаться по утрам ездит. Ну да, «качается»…

– «Качается»! Надо запомнить, как это дело называть, – расхохоталась Яна.

– Сегодня вечером Сашка обещал прийти, «покачаться», – хихикнула Инна. – А в июле мы с ним на Кипр мотанем.

– У Сашки что, деньги появились девушек возить?

– Не, я на свои.

– То есть на папиковы?

– Путевку уже купила. Скажу, что к родителям собралась, Игорь еще подкинет.

– Почем путевка?

– Двадцать пять тысяч, десять ночей, все включено.

– Классно! Ох, «накачаешься» ты там!

– Точно, «накачаюсь»! Это же Сашка. Он полчаса отдохнет – и по новой…

Игорь больше не мог этого слышать. Отворив дверь, он шагнул на площадку и захлопнул ее за собой. Ватные ноги вынесли на улицу, к машине. Показалось, что сверху раздалось: «Игорь!» Но он не стал оборачиваться. Сел за руль и повернул ключ зажигания.

В глазах было темно от злости. На Инку-мерзавку, на себя, старого дурака. Он вспомнил коробочку с «волшебным» средством, обещавшим избавить его от седины в поредевших волосах. Молодость хотел вернуть! Аня еще смеялась, советовала лучше в парикмахерскую сходить и покраситься.

Аня! Из-за этой сучки, маленькой шлюшки, он жену обманывал, и она…

И в этот момент Игорь осознал, что главное несчастье, самая большая беда – не то, что Инка стервой оказалась, а то, что он остался один. Совсем один. Без жены, без дочери – разве Машка простит? – без внука. Вспомнив, как месяц назад Кирюшка ковылял к нему, радостно раскинув ручки, у Игоря слезы навернулись на глаза. Он не стал их смахивать, просто проморгался, шепотом твердя: «Сука. Вот сука! В квартире, которая на мои деньги… А я теперь из-за нее… Тварь!»

Игорь несся как на автопилоте – дорога была знакома до последней ямки. Он подлетал к перекрестку, когда уже мигал желтый, но не затормозил. В это время, не оглядываясь по сторонам, на зебру перехода вступила девушка с коляской. Слева застыл грузовик, и ничего не оставалось, как крутануть руль вправо, прямо на светофорный столб.