Очарованная невеста - Эллен Марш

«Тогда в чем же дело?» — взглядом спросил Тайки.

— Ты тупее, чем я думала! Можешь хоть немного подумать своей головой?

Тайки попытался, но потерпел неудачу и смущенно поглядел на Анни.

— Миллисента Маккензи. Вспомнил? Что ты предпочтешь; воевать с Тором Камероном и его естественными мужскими потребностями или с Миллисентой Маккензи?

Тайки вздрогнул. Выбор был не из приятных. Однако воспоминания о нелегкой обратной дороге в Глен-Чалиш из Глазго и о том, как они с Тором Камероном дрались из-за Джуэл, тускнели перед лицом других, куда более печальных воспоминаний.

Любимая гончая госпожи Джуэл, корчившаяся в судорогах от яда, поднесенного чьей-то невидимой рукой.

Люси, горничная госпожи Джуэл, разбившаяся насмерть при падении с крыши завода, куда она забралась неизвестно зачем и неизвестно как. Конечно, все в Драмкорри знали, что глупышка Люси по уши влюблена в Руана Маккензи, но никому и в голову бы не пришло, что сам Руан способен был подстроить гибель этой девушки. Но вот его мать… О, это совсем другое дело!

А миниатюрная лошадка, которую госпожа Джуэл так терпеливо вырастила и воспитала? Ее пришлось убить, когда она сломала ногу, угодив в яму на лужайке, где прежде не было никаких ям! Джуэл так горевала, что впредь решила ездить на уродливой ломовой лошади, чтобы подобная трагедия не повторилась вновь.

Анни была права. Главным врагом был вовсе не Тор Бан Камерон. Но, с другой стороны, Тайки терпеть не мог слушать рассуждения Анни о естественных мужских потребностях Тора. Тайки был не слепой. Он прекрасно понимал, что его госпожа уже давно не девочка. Но думать о ней как о женщине Тайки не собирался. Равно как и смириться с тем, что она вышла замуж за этого похотливого каторжника.

Однако деваться было некуда: Анни была права в самом главном. Перед лицом угрозы, которую представляла собой Миллисента Маккензи, все прочие неприятности бледнели.

«Что же мы будем делать?» — спрашивал Тайки всем своим видом.

Анни озабоченно наморщила лоб. Усевшись за стол, она положила скулящего Козла себе на колени.

— Я много думала об этом. Похоже, пора посвятить Камерона в наши дела.

Изумление на лице Тайки мгновенно сменилось яростью. В горле его заклокотали нечленораздельные проклятия.

Анни укоризненно покачала седеющей головой.

— Нет, Тайки, Не от того ты защищаешь нашу девочку. Только все вместе, без ссор и споров, мы сумеем положить конец козням Миллисенты Маккензи. Нравится тебе это или нет, Камерон — наш союзник. Он не дурак. Кроме того, он такой же здоровый и сильный, как ты… по крайней мере будет таковым, когда я откормлю его.

Тайки встряхнул головой, по-прежнему враждебно глядя на Анни.

— Когда начнется работа в полях, он будет проводить с нашей девочкой больше времени, — продолжила та, — Готова поспорить, уж побольше, чем ты. Так что лучше уж ему узнать правду о Миллисенте Маккензи. Тогда он сможет присматривать за девочкой. Надо вооружить его знаниями, Какой нам прок от невежды?

Против этого Тайки не мог ничего возразить. Анни снова оказалась права. Но как же противно было думать о том, что придется посвящать этого ублюдка во все тайны!

— Прямо сейчас я поговорить с ним не смогу, — задумчиво произнесла Анни, чувствуя, что Тайки колеблется. — Кто его знает, от чего он на сей раз взбесился?

Тайки пожал своими широченными плечами: причина могла быть любой.

И он не ошибся.

Причина оказалась на редкость пустячной.

Некоторое время Тор обходился одеждой из сундуков Арчибальда Маккензи, едва приходящейся ему впору, да немногочисленными обносками, которые неохотно пожертвовал ему Тайки. Но затем он набрал вес, и вся эта одежда сделалась для него невыносимо тесной.

Столкнувшись с невозможностью переодеться к обеду, Тор, вернувшись домой с завода, взял на себя смелость поискать одежду по другим спальням. Удача улыбнулась ему: он наткнулся на комод, битком набитый превосходными рубашками и мягкими замшевыми брюками. Среди прочего нашелся и шевиотовый кильт в зеленую с голубым клетку; это были цвета клана Маккензи.

И Тор решил, что сядет за обеденный стол в одежде лаэрда Маккензи.

Он надел крепко сшитую льняную рубаху с вышитым воротом и светло-серый шелковый жилет, а на плечи накинул плед, чтобы защититься от вечерней прохлады. И наконец, брюки он сменил на кильт, этот старинный традиционный атрибут шотландских горцев.

Хотя Тор и сам был шотландским горцем, он никогда не мог толком объяснить, почему кильт — юбка в складочку, доходящая до колен, — может выглядеть настолько мужественным предметом одежды, если его наденет подходящий человек: Впрочем, факт оставался фактом. Особенно в случае с Тором: это был высокий, широкоплечий и черноволосый мужчина — настоящий шотландский вождь. Не без удовольствия раздумывая об этом в дверях столовой, он столкнулся нос к носу с Джуэл.

Девушка ошеломленно уставилась на него; Тор немного помедлил на пороге, улыбнувшись ей так, что сердце ее на мгновение замерло. Она впервые увидела Тора таким, каким он, должно быть, был до тюрьмы. Узнать его было просто невозможно. Единственное, что осталось прежним, — особый огонек в глазах, искра неукротимой жажды жизни, на которую Джуэл впервые обратила внимание еще там, в кабинете коукадденского тюремщика. Тор побрился перед обедом и причесал непокорные черные локоны. И сейчас он предстал перед Джуэл не менее величественным, нежели покойные лорды клана Маккензи, чьи портреты украшали зал замка.

О, теперь она поняла, почему кузина Кассандра потеряла голову тогда, за ужином! Ни одна женщина не могла бы устоять перед этим полубогом. А Джуэл Камерон вдобавок еще и помнила ласки его искусных, полных страсти рук и губ.

Но, естественно, она первым делом попыталась как-то защититься. Испугавшись, что Тор почувствует, как бешено забилось ее сердце, она торопливо отступила от него на несколько шагов.

— Кем ты себя вообразил, черт побери?! — ледяным тоном воскликнула она. — У тебя нет никаких прав надевать плед Маккензи!

Блеск надежды потух в глазах Тора.

— И этот кильт! — взвизгнула Джуэл, и дыхание ее на какое-то мгновение перехватило от страха. — Ты что, не знаешь, что после сорок пятого года запретили носить кильты? Если тебя увидят в таком виде, то немедленно схватят!

— И кто же меня может схватить? — насмешливо спросил Тор. Уж не ты ли? Я и забыл, что с вами не стоит шутить, мэм.

И тут Джуэл взорвалась. Она схватила со столика изящный французский графин и запустила им в Тора. К счастью, она промахнулась. Но на лице Тора появилось такое ужасное выражение, что Джуэл в испуге бросилась вон из комнаты. В глубине души она понимала, что Тор был прав, но его насмешливые слова оскорбили ее гораздо сильнее, чем следовало бы.