Выдача преступников - Александр Бойцов

Действительно, обычные уголовные преступления, хотя бы и совершаемые во всех или большинстве стран, не приобретают от этого международный характер, так как не затрагивают непосредственно межгосударственные интересы, даже если преступник-гастролер, совершив преступление в одной стране, скрывается на территории другой. Уголовно противоправные деяния с «иностранным элементом», которые совершаются либо иностранцами, либо против иностранцев, также не перестают быть от этого общеуголовными преступлениями, не выходящими обычно за пределы национальной сферы.[400]

Таким образом, ни повсеместная распространенность тех или иных преступлений, ни наличие в них «иностранного элемента» сами по себе еще не поднимают эти преступления на международный уровень. Борьба с ними остается внутренним делом каждого государства, осуществляемым на основе национального закона. Однако, перешагивая границы, преступность перестает быть внутригосударственной проблемой. Подобный взаимообмен постепенно приводит к некоторому единообразию определенных форм преступной деятельности во всем мире, порождая всеобщую заинтересованность в контроле за нею. И чем теснее становится сотрудничество между государствами, чем сильнее их интеграционные связи, обеспечивающие свободное передвижение людей и товаров, капиталов и услуг, тем отчетливее проявляются тенденции общеуголовной преступности к стандартизации криминальной технологии, тем явственнее необходимость не только в усилении координации органов исполнительной юрисдикции, но и в соответствующей унификации предписаний национальных уголовных законов, которые должны содержать некоторые общие и согласованные положения по позициям, затрагивающим интересы всех или большей части стран. В этом смысле универсализм можно рассматривать как инструмент канализации мирового унификационного движения, олицетворяемого в сфере уголовного права блоком конвенционно зафиксированных преступлений.

И все же не в этом (не только в этом) суть преступлений, формально обязанных своим происхождением серии международных конвенций. Стандартизация ответственности за посягательства, которые одни называют международными, хотя и не столь тяжкими, как преступления против мира и безопасности человечества, другие – преступлениями, посягающими на международный правопорядок, третьи – преступлениями международного характера, имеет основание в самом характере деяний, опасность которых выходит за рамки отдельного общества, приобретая статус транснациональной или общечеловеческой, в силу чего должного эффекта в борьбе с ними можно достигнуть лишь совместными усилиями, требующими адекватного правового обеспечения.

В последние десятилетия отмеченная опасность возрастает еще и потому, что транснациональная преступность приобретает все более организованный характер. Это относится не только к незаконному обороту наркотиков, оружия, но и к торговле людьми, мошенничеству, «отмыванию» преступных доходов, компьютерной преступности, терроризму и т. д. В частности, Восьмой конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями признал, что растущая угроза организованной преступности с ее исключительно дестабилизирующим и разлагающим влиянием на фундаментальные социальные, экономические и политические институты представляет собой проблему, решение которой требует более широкого и эффективного международного сотрудничества.[401] Декларация ООН о преступности и общественной безопасности, утвержденная резолюцией Генеральной Ассамблеи от 12 декабря 1996 г., провозгласила, что государства способствуют расширению сотрудничества и помощи в правоохранительной области на двусторонней, региональной, многосторонней и глобальной основе (в том числе заключению в соответствующих случаях соглашений о взаимной юридической помощи, в целях содействия выявлению, задержанию и преследованию лиц, которые совершают опасные транснациональные преступления), а также принимают меры по предотвращению поддержки преступных организаций на своей национальной территории, предусматривая в максимально возможной степени эффективную процедуру выдачи или преследования лиц, участвующих в опасных транснациональных преступлениях, с тем чтобы эти лица не находили себе никакого безопасного убежища.[402]

Таким образом, в борьбе с международной организованной преступностью находит свое выражение новое понимание задач уголовного права. Отныне уголовное право служит не просто охране общества от отдельных преступных личностей, а скорее берет на себя функции управления процессами глобального характера. В этом заинтересована и Россия, ибо межгосударственная правовая помощь всегда взаимовыгодна. Американские власти где-то в середине 90-х годов стали проявлять серьезную обеспокоенность угрозой со стороны российской организованной преступности. Лозунг «Русские идут!», едва успев утратить милитаристское значение, приобрел криминальное. Но и зарубежные мафиозные структуры проявляют интерес к территории России.[403] С этой точки зрения, обязанность России оказывать содействие иностранным государствам в противодействии преступности предполагает и ее право на аналогичную помощь от них.

Международное сотрудничество в борьбе с такого рода преступлениями осуществляется в рамках международных организаций (как региональных, так и универсальных) и на основе межгосударственных соглашений (как двусторонних, так и многосторонних). В настоящее время правилом стало заключение многосторонних универсальных конвенций, каждая из которых посвящена отдельному преступлению или группе родственных преступлений и закрепляет обязательства сторон по их предотвращению и наказанию, а также право всех без исключения государств быть ее участниками.

Для выполнения международных обязательств, вытекающих из договора, каждое подписавшее его государство принимает свои меры, определяемые особенностями национальной системы права. С этой целью создается внутренняя норма, предусматривающая меры ответственности за такого рода преступления. Тем самым достигается согласованное регулирование их предотвращения и наказания на основе сочетания коллективных решений, принятых в рамках международного права, и индивидуальных национально-правовых средств и способов их обеспечения. Значит, универсальная юрисдикция относительно преступлений международного характера не может быть осуществлена, не будучи опосредованной национальным законодательством.

В силу этого обстоятельства уголовно-правовая норма в ее адресованности гражданам (в позитивном аспекте) не требует территориальной или персональной привязки к отдельному государству-участнику, так как в его лице она выражает волю всех договаривающихся сторон.[404] Благодаря этому достигается взаимное «включение» граждан одного государства-участника в правовую систему другого государства-участника и приобретение в ней статуса правосубъектности, необходимого для применения универсального критерия, который сформулирован в ч. 3 ст. 12 УК следующим образом: «Иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие постоянно в Российской Федерации, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации, подлежат уголовной ответственности по настоящему Кодексу… в случаях, предусмотренных международным договором Российской Федерации, если они не были осуждены в иностранном государстве и привлекаются к уголовной ответственности на территории Российской Федерации».

Для осуществления данного предписания, как и для практического применения реального принципа, также необходимо иметь фактическую возможность привлечения к уголовной ответственности лица, совершившего предусмотренное соответствующим договором преступление. Универсальный принцип в указанных договорах обеспечивается правом любого участника на установление юрисдикции. На это не требуется согласие со стороны какого бы то ни было иного участника, будь то государство гражданства обвиняемого или государство, на территории которого имело место преступление, хотя персональная или территориальная юрисдикция последних в отношении данного лица не отрицается. Однако в конечном счете неважно, какое государство осудит преступника, – главное, чтобы он был осужден. Поэтому юрисдикционные постановления в подобных договорах, как правило, сформулированы таким образом, чтобы ни одно виновное лицо не могло уклониться от ответственности независимо от его местонахождения, т. е. с учетом принципа неотвратимости ответственности, который базируется на закреплении всех общепризнанных принципов действия закона в пространстве, поглощаемых принципом aut dedere, aut judicare (либо выдай, либо осуди).

Исходя из этого, реализация уголовно-правовой нормы в ретроспективном ее аспекте может быть осуществлена только одним субъектом из круга всех участников соответствующей конвенции – либо государством, на территории которого совершено преступление, либо государством гражданства обвиняемого или государством гражданства потерпевшего, либо любым иным государством. Последнее может осуществить свою универсальную юрисдикцию при условии, что предполагаемый преступник окажется на его территории либо будет выдан ему государством, на территории которого имело место деяние или государством гражданства обвиняемого, а равно другими участниками конвенции.