Прикасаемый - Джус Аккардо

Папа поставил машину на свою личную стоянку и открыл дверцу, не говоря ни слова. Я последовала за ним в здание и к белым дверям лифта. После того, как они закрылись за нами, а настоящие двери открылись, он начал говорить.

— Прежде чем мы продолжим, я должен убедиться, что ты поняла. Это не шутка и это не игра.

Он остановился, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он ждал подтверждения. Я кивнула.

— Деназен относится к тренировкам очень серьёзно. Тебе будет предложено сделать то, чего ты не хочешь делать. Вещи, которые заставят чувствовать тебя очень неуютно. И всё это будет сделано для твоей же пользы.

Для моей же пользы? Он, что, серьёзно пытался продать мне снег зимой?

— Возможности уйти не будет. Как только ты войдёшь в Деназен, обратной дороги нет. Ты меня понимаешь?

Лифт остановился, и я нервно хихикнула, когда открылись двери. Думаю, речь не шла о послаблениях дочке начальника.

— Очень напоминает кодекс чести мафии.

Он не рассмеялся.

Я прочистила горло.

— Понимаю, что это будет не просто, но оно того стоит.

Ещё один кивок, и он вышел из лифта. Я за ним. Пока отец подписывал бумаги, Ханна смотрела на него, не отрывая глаз, будто он являл собой второе пришествие. После того, как отец закончил, она подтолкнула ко мне планшет с бумагами. Сегодня их должна была подписать и я. Не говоря ни слова, ни мне ни Ханне, он уставился на другой ряд дверей.

— Весь сегодняшний день ты проведёшь на шестом уровне с присвоенным тебе интервьюером, Мерси. Она опросит тебя и объяснит что к чему.

— Опросит? Я думала, что уже получила работу? — Что забавно, потому как понятия не имела, что именно за работу я получила. Технически, я сказала, что хочу работать на Деназен. Я никогда не говорила, что я хочу делать для них. Или будет это оплачиваться.

— Это не такое интервью, о каком ты думаешь. Все работники Деназен в первый год ежемесячно проходят собеседование, чтобы убедится в отсутствие у них каких-либо проблем.

Я не стала спрашивать, какие именно проблемы он подразумевал. Моё воображение справилось само, безо всяких подсказок, отчего в животе узел затянулся туже.

Когда двери вновь раздвинулись, мы были уже на шестом уровне. Выйдя из лифта в помещение, которое выглядело точно таким же, как на пятом этаже, никто из нас не проронил ни слова. В центре находился большой мраморный остров, который дополняли собой высокая чёрная женщина и низкорослый белый мужчина. Их сложно было не заметить.

— Доброе утро, Ника. — Отец повернулся к мужчине. — Питер. — Он кивнул на меня. — Это Дэзни, новое приобретение. Мне нужно, чтобы она провела день с Мерси.

Ника кивает, её лицо ничего не выражает. Она тянется к телефону и отворачивается от нас, что-то тихо говорит в трубку.

Питер, по другую сторону, не столь пренебрежителен. Он оценивающе пялится, широко раскрыв глаза, обшаривая взглядом мою грудь и спускаясь ниже. Будто ящерица он высовывает язык и, облизнув губы, подаётся вперёд.

— И в чем твой дар, милашка?

Я одарила его самой злой улыбкой, на которую только была способна:

— Задницы надираю. Хочешь посмотреть?

Он выпрямился и, усмехаясь, повернулся к отцу:

— Да она просто огонь. Где Вы её откопали?

— Питер, ты переходишь черту. Дэзни — моя дочь. — Голос отца прозвучал твёрдо и холодно, но не в том смысле, в каком должен звучать голос отца, защищающего свою дочь. Это было по-другому. Как ни странно, собственнически. Будто я новенькая блестящая игрушка, и он не мог дождаться, когда же сможет приступить к её тест-драйву. И не хотел ни с кем делиться.

Питер побледнел, а его глаза стали просто невероятно огромными.

— Ваша дочь, сэр?

— Именно так я и сказал, — отрезал отец.

Питер понял намёк и быстро отвернулся, углубляясь в стопку бумаг на другой стороне столешницы.

Несколько мгновений спустя Ника повесила трубку и с опаской посмотрела на меня.

— Мерси в скором времени спустится, чтобы забрать её.

У неё был сильный акцент, но я не могла определить какой именно. Это была странная смесь австралийского и британского. Я хотела было спросить, откуда она родом, но потом решила, что это, скорее всего, будет неверно истолковано. Холодная и отстранённая. Вот какой я должна быть, чтобы выжить в этом месте.

Я посчитала, что должна смотреть на это, как на тюрьму. Войти и изобразить из себя отморозка, и, возможно, меня не разоблачат. Я огляделась по сторонам и увидела, что Питер вновь украдкой бросает на меня похотливые взгляды, пока отец не замечает.

Папа потянул меня прочь от стола в угол, ждать Мерси.

— Я проинструктировал Мерси, чтобы она относилась к тебе точно так же, как и к остальным новичкам. Она будет задавать тебе те же вопросы, и ожидать те же ответы. Ты должна будешь отвечать честно, потому что она узнает, если ты солжёшь.

Он положил руку мне на предплечье и крепко сжал его. Завтра наверняка в том месте появится синяк. По привычке я уже было собралась скинуть его руку, но дважды подумала. Это, вероятно, будет неприемлемо. Не здесь. Я больше не его дочь, мне теперь не сойдут с рук крики или издевательства над ним. Он посмотрел на меня глазами, полными ожидания. Наконец-то я оказалась в месте, которое он мог контролировать. И он упивался этим. Я видела это в его глазах.

— Деназен — это среда сама в себе. Для выживания здесь ключевым фактором является повиновение.

Глава XVII

Мерси оказалась миниатюрной женщиной с тусклыми зелёными глазами и мышиными коричневыми волосами. Она стянула их в строгий пучок, который никак не подчёркивал овал её лица. Её бежевые брюки были мятыми и слишком короткими, а голубая блуза слишком обтягивающей, особенно в плечах. Можно многое рассказать о большинстве людей не только по одежде, которую они носят, но и по тому, как они её носят. Если одежда что и показывала, так это то, что дела у Мерси шли прискорбно.

На первый взгляд всё в этой женщине так и кричало, что это безвольная рохля. Да я могла биться об заклад своими новенькими чёрными замшевыми сапогами, что когда она заговорит, её голос будет тонкий и тихий. Она чуть ссутулилась, когда начала беспокойно нажимать на кнопку ручки в своей ладони, включила-выключила, включила-выключила. Я сунула свои руки в карманы, чтобы не броситься к ней и не вырвать ручку из ей пальцев и ткнуть ею в Мерси. И когда я подумала, что хуже уже некуда, она начала жевать нижнюю губу. Я просто ненавижу это.

О, да. С ней наверняка не будет хлопот. Такие девчонки, как я, легко пройдутся по такой, как она, прожуют и выплюнут.