Тайная жемчужина - Мэри Бэлоу

– Он не тот, кто на самом деле заставил меня страдать.

Герцог молча смотрел на нее, смотрел, крепко сжав зубы.

И Флер вдруг в ужасе подумала о том, что он сейчас откроет дверь, пригласит ее войти и снова прикажет ей раздеться.

Она решила, что на этот раз не подчинится ему.

– Да, я прошу прошения, – проговорил он, глядя на ее губы. – Заходите, мисс Гамильтон.

– Нет! – Она отступила на шаг и отрицательно покачала головой. – Нет. Пожалуйста, не надо. Ах, прошу вас, нет…

– О Господи! – Он шагнул к ней и взял ее за плечи. – Что это вы обо мне подумали? Вы полагаете, что я извинился перед вами и тут же пытаюсь соблазнить?

Она до боли закусила губу.

– Послушайте, Флер… Я ведь тогда овладел вами не против вашей воли. И впредь не позволю себе ничего подобного. Более того, я не сделаю этого, даже если вы согласитесь.

Я женатый мужчина и согрешил всего один раз за пять с половиной лет супружеской жизни. Не бойтесь меня, поверьте, вы в безопасности.

Только сейчас Флер почувствовала, что ее верхняя губа кровоточит. Герцог как-то странно посмотрел на нее и вдруг, тихо застонав, заключил в объятия. Он прижимал ее к себе все крепче и наконец почувствовал, что она успокоилась, расслабилась.

Флер со вздохом закрыла глаза. Прижавшись щекой к груди герцога, она почувствовала, как гулко бьется его сердце.

– Не бойтесь ничего. – прошептал он ей на ухо. – Вам, Флер, я ни за что на свете не причиню зла. О Боже, скажите же, что больше не думаете обо мне так, как думали раньше.

– Не думаю, – сказала она, высвобождаясь из его объятий.

– Не бойтесь ничего, – повторил герцог. Он отступил на шаг и внимательно посмотрел на нее. – Доброй ночи, Флер.

– Доброй ночи, ваша светлость.

Она вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Потом прижалась к ней лбом и сделала несколько глубоких вдохов. Ей нечего бояться. Они были наедине, и герцог мог без труда овладеть ею. Он мог заглушить ее крики так, что даже миссис Клемент ничего бы не услышала. Но он не стал этого делать.

Он никогда не сделает этого против ее воли, так он сказал. И даже если она будет согласна…

Да, ей нечего бояться. Но она все еще чувствовала тепло его сильных, мускулистых рук, крепко обнимавших ее. И все еще ощущала прикосновение к шее его пальцев. Она слышала, как бьется его сердце, и помнила, как прижалась к нему в поисках тепла и безопасности. В те мгновения ей казалось, что рядом с ним, в его объятиях, ей действительно ничего не угрожает.

И она вдруг поняла, что не испытывала страха и отвращения, когда он заключил ее в объятия; она забыла о страхе так же, как в те счастливые мгновения, когда они танцевали вальс на дорожке парка и скакали вдоль каменной ограды.

Глава 14

Утром Питер Хаутон вошел и сразу понял, что герцог не в духе. Питер же опоздал на целых пять минут, и это было очень некстати. Герцог стоял у окна и, нахмурившись, смотрел сквозь стекло.

Секретарь тотчас вспомнил разговоры слуг – судачили о ее светлости и лорде Томасе. Впрочем, все давно уже знали: хозяин не очень-то удачно женился. А сегодня утром стало известно, что птичка его светлости, то есть гувернантка, ночью гуляла с лордом Броклхерстом в галерее.

Однако Хаутон после возвращения в Уиллоуби-Холл начал сомневаться в том, что гувернантка – действительно любовница его светлости. И кроме того, Питеру нравилась эта женщина. Она всегда была вежлива и за столом держалась очень скромно, хотя ее манеры свидетельствовали о том, что она дочь джентльмена.

– Где вы пропадали? – проворчал герцог.

– Помогал миссис Лейкок свести баланс в расчетных книгах. У нее кое-что не сходилось, ваша светлость, – ответил секретарь.

– Не желаете ли отправиться в отпуск? – неожиданно спросил герцог.

Хаутон посмотрел на него с изумлением. Может, хозяин хочет его уволить? И это за пятиминутное опоздание?

– Вам надо съездить в Уилтшир по моим делам, – сказал герцог. – В Герон-Хаус. Я не очень хорошо знаю, где это, но вы, без сомнения, отыщете.

– К лорду Броклхерсту, ваша светлость? – нахмурился секретарь.

– Совершенно верно. Я хочу, чтобы вы разузнали все о некой Изабелле, жившей там до недавнего времени.

– Об Изабелле? – переспросил Хаутон. – Ваша светлость, а фамилия?

– Не знаю. Но все нужно сделать так, чтобы не привлечь к себе внимания. Вы поняли?

– Вас интересует только Изабелла, ваша светлость? – спросил Хаутон. – А как она выглядит?

– Считайте, что она очень похожа на мисс Гамильтон, – ответил герцог.

Питер Хаутон внимательно посмотрел на него.

– Могу я положиться на ваше благоразумие, Хаутон?

Вы едете в длительный и хорошо оплачиваемый отпуск.

– Проведать своего кузена Тома, – добавил секретарь. – И его жену, которую я еще не видел. А также и их сына, для которого я буду крестным отцом и…

– Меня не интересуют ваши семейные дела, – перебил герцог. – Вам лучше уехать сегодня же, Хаутон, а то опоздаете на крестины.

– Я очень признателен вам, ваша светлость, – сказал Хаутон, когда Риджуэй направился к двери.

– Вы всегда были очень добры ко мне.

Герцог обернулся.

– Но перед отъездом вы должны выполнить еще одно поручение, – сказал он. – Я распорядился, чтобы гувернантка сегодня утром отправилась в Уолластон.

– Я все устрою, ваша светлость, – кивнул Хаутон.

Герцог покинул кабинет. Секретарь же с усмешкой вспомнил свой разговор с грумом – тот уверял, что герцог с гувернанткой отправились покататься верхом и вернулись только через час. Было видно: амазонка и сапоги понадобились именно для верховых прогулок.

Нет, все-таки она – его любовница. И его светлость охвачен страстью, поэтому и хочет выведать что-нибудь о прошлом этой девушки. Значит, она живет под вымышленным именем?

Но, наверное, трудно обвинять его светлость. Ведь герцогиня даже не пытается скрыть, что предпочитает ему лорда Томаса.

– Мне придется съездить в эту проклятую нормандскую церковь, – сказал он. – Я хочу увидеть вас сегодня вечером.

Где? В вашей комнате? Или где-нибудь внизу?

– Но у меня другие планы на вечер, – сказала она.

– Что?

Он нахмурился. С полей его шляпы стекала вода.

– Меня пригласили на обед и в театр, – сказала она. – Пригласил сосед.

– Кто он такой? Вам лучше не поощрять его, Изабелла.

Мне это совсем не нравится.

– Вы не можете представить, что существуют просто дружеские отношения, Мэтью?

Она поежилась: холодная вода просочилась за воротник накидки.

– Когда речь идет о вас, не могу, – сказал он. – Мы останемся здесь на несколько недель. И я рассчитываю на значительную часть вашего свободного времени. Не хочу иметь дело с соперниками. Даже если соперник – сам герцог. Надеюсь, он не остался в вашей комнате прошедшей ночью.