Лужоная глотка - Джанет Иванович

Когда я вернулась в гостиную, Хукер, Бинз и Ральф смотрели игру по телевизору. Они потеснились, уступая мне место, и так мы просидели почти до полуночи, потягивая пиво и притворяясь нормальными людьми. 

– Я спать, – наконец объявил Ральф. – Мне завтра на работу. Вы, ребят, где остановились? 

– Здесь, – откликнулся Хукер. 

– А, точно, – произнес Ральф. – Теперь я вспомнил. – И он поплелся мимо ванной по коридору. Раздался звук открывающейся и закрывающей двери, а после все стихло. 

– Сколько у Ральфа спален? – спросила я Хукера. 

– Две. Но во второй он держит свой «Харлей». Он восстанавливает мотоцикл, а гаража у него нет. 

– Значит, мы спим на диване? 

– Ага. – Хукер развалился на спине. – Все на борт. Спать будем в две палубы. Я даже побуду сегодня милашкой и позволю тебе лечь сверху. 

Я перекатилась на него, и он хрюкнул. 

– Что это было за хрюканье? – осведомилась я. 

– Ничего не было. 

– Было. 

– Я просто не припомню, чтобы ты была такой тяжелой. Может, пора завязывать с пончиками? 

– Да что ты говоришь. 

Тут на разведку пришел Бинз. Он оглядел нас своими выпуклыми карими глазами, а затем вскарабкался наверх и со вздохом там угнездился, положив свою голову на мою 

– На помощь! – выдохнул Хукер. – Я не могу дышать. Меня расплющило. А в спину упирается пружина. Прогони его. 

– Ему одиноко. 

– Если он сейчас же не слезет, то вообще останется сиротой. 

Пять минут спустя мы уже дружно растянулись на бильярдном столе.

Глава 12

Мы с Хукером и Бинзом проснулись и все еще валялись на бильярдном столе, когда мимо нас, пошатываясь,  прошел в кухню Ральф. 

- С утречком, - поздоровался он. 

Я посмотрела на часы. Шесть тридцать утра. Вставать в такую рань мне было незачем, но лежать на столе оказалось довольно неудобно. Я переползла через Хукера и, изловчившись, перелезла через бортик. Я думала, что Ральф сделает кофе и задержится, чтобы позавтракать, но он не спеша прошествовал через кухню и вышел через черный ход. Забрался в грузовик, припаркованный на маленьком заднем дворе, и уехал, даже не оглянувшись. 

За спиной у меня появился Хукер. 

- Ральф по утрам не в духе. Он спит в одежде, чтобы, поднявшись утром с кровати, не надо было решать, что надевать. 

- И почему я не удивлена? Как думаешь, кофе-то у него есть? 

- У Ральфа есть только пиво и еда на вынос. 

У меня поникли плечи: мне позарез требовался кофе. 

Хукер притянул меня к себе, крепко обнял и поцеловал в макушку. 

- Я смотрю, эта новость тебя подкосила. Не волнуйся. Иди в душ, а мы с Бинзом смотаемся за кофе. 

- Думаешь, здесь безопасно принимать душ? 

- Конечно. Просто не снимай носки. 

Когда я вышла из ванной, Хукер уже ждал меня с кофе со вкусом лесного ореха. Моим любимым. Плюс свежие фрукты и рогалик с воздушной творожно-сырной пастой. Не замысловато, но заботливо. А еще он купил газеты. 

- «В принадлежащем гонщику-чемпиону автобусе стоимостью миллион долларов найдено тело, - прочитала я. – Полиция воздерживается от комментариев, пока не будут уведомлены родственники погибшего, но близкие к гонщику источники сообщают, что покойный был членом команды Уэво. Тело было обнаружено после невероятной автомобильной аварии, в которой пострадало семнадцать машин. Водитель автобуса сбежал с места происшествия, после чего угнал автомобиль у одного из очевидцев. При столкновении автобус был сильно поврежден». 

Хукер отхлебнул кофе: 

- О водителе еще что-нибудь пишут? Его опознали? 

Я бегло просмотрела статью: 

- Не опознали. Но у них есть его подробное описание. Тут сказано, что он хромал и, судя по всему, пострадал при аварии. Машину, которую он угнал, не нашли. Тут в конце еще интервью Шлепка. Он обвиняет тебя, считает, что всю эту катастрофу ты устроил. 

- Здорово. Хотелось бы мне так устроить, чтобы мы оказались подальше от этой катастрофы. 

- А я рассчитывала, что у тебя есть хитроумный план. 

- Нет у меня никаких планов. Я в тупике. 

- Как насчет выбивания дерьма из людей? 

- Оказывается, это не очень хорошо работает. Стыдно сказать, но ты по этой части больший мастак, чем я. 

- Это еще полбеды. Лучше бы уж Рэй в самом деле совершил убийство. В конце концов, Родригес бы сдал Рэя. Увы, Рэю совершенно нечего бояться, если в полиции заведут речь о Родригесе. 

Зазвонил телефон Хукера, и я взглянула на часы. Рановато для телефонных разговоров. 

- Ну? – сказал в трубку Хукер. – Ага. Ага. Ага. Спасибо, но я сам об этом позабочусь. – Он нажал отбой и послал мне широкую улыбку: – Пути господни неисповедимы, милочка. 

- Что стряслось? 

- Это был Рэй Уэво. И, судя по голосу, он… нервничал. Ему нужен чип с ручки переключения передач. Сказал, что, возможно, мы смогли бы как-то договориться. Он хотел прислать самолет, чтобы доставить нас в Майами для переговоров с глазу на глаз, но я отказался. Не думаю, что садиться в личный самолет Рэя безопасно. 

Хукер набрал чей-то номер. 

- Сделай мне одолжение, - сказал он. – Надо попасть в Майами. 

Я мысленно похрустывала суставами пальцев, пока он не закончил разговор. 

- Чокнутый? 

- Ага. Он предупредил, что за аэропортом в Конкорде следит полиция. Предложил, чтобы мы доехали до Флоренции и сели на его самолет там. Никто не додумается установить наблюдение во Флоренции. До нее три часа езды, так что нам лучше выдвигаться. 

По дороге я позвонила Фелиции. 

- Мы возвращаемся в Майами, - сообщила я. – Мне тут подумалось, не могли бы мы опять остановиться у тебя? Только по секрету. Нам не хочется, чтобы кто-нибудь узнал о нашем приезде. Мы пытаемся не привлекать внимания. 

- Конечно, вы можете поселиться у меня, - согласилась Фелиция. – Сын моего соседа будет так рад снова увидеть Хукера. И в прошлый раз моего кузена Эдварда не было в городе. Надо будет купить кепок для автографов. У меня целый список. 

Хукер бросил на меня косой взгляд, и я закончила разговор. 

- Она же не собирается никому рассказывать, да? 

- Ага. 

В двух часах езды от Конкорда зазвонил телефон Хукера. Посмотрев на экран, он поморщился. Это был Скиппи. У Хукера все еще работал режим громкой связи. 

- Ты где? – заорал Скиппи. – Ты знаешь, какой сегодня день? 

- Понедельник? - наугад спросил Хукер. 

- Вот именно. А в среду ты должен сидеть за рулем своей машины, разъезжая по Манхэттену. И кстати,  не утверждаю, что ты тут причастен, но труп в автобусе – отличный штришок. Думаю, Дикки в штаны наложил, когда его увидел. Когда тебя арестуют, и ты воспользуешься правом на один телефонный звонок, звони только мне. 

С этими словами Скиппи отключился. 

Флоренция – уютненький городок с миленьким аэропортом, из которого этим утром отправлялось несколько коммерческих рейсов. Аэропортом пользовалась Национальная гвардия, плюс он приютил несколько частных самолетов. А раз в год, когда в Дарлингтоне проходили скачки, аэропортик превращался в муравейник. 

Было около одиннадцати, когда Хукер зарулил на стоянку и припарковался. Мы выгрузили Бинза, подхватили наши сумки с одеждой и направились прямиком к «Сайтейшну» Чокнутого («Цессна Сайтейшн» – небольшой реактивный самолет – Прим. пер.). Лайнер одиноко стоял на взлетной полосе. Это была та же модель, что и у Хукера. Пилотам я позвонила заранее, и они были готовы взлететь, как только мы поднимемся на борт. 

Может показаться, что частный самолет – это чрезмерная роскошь, но расписание ведущих гонщиков, участвующих в Кубке, такое сумасшедшее, что без личного самолета ну никак не обойтись. Корпоративные автограф-сессии, съемки рекламы, благотворительные мероприятия и, само собой, сами гонки. Сорок гонок в год на двадцати двух различных трассах, разбросанных по всей стране. Плюс у всех этих водителей есть жены, и подружки, и дети, и собаки, и ненормальные, испытывающие гордость родители, которым надо наносить визиты. 

Как и у Хукера, самолет Чокнутого был рассчитан на семь пассажиров и двух пилотов. Мы с Хукером заняли места друг напротив друга. Бинз попытался было уместиться в кресле, но ему было неудобно, и, в конце концов, он устроился в проходе. 

«Сайтейшн» взлетает быстро. Только что мы стояли на взлетной полосе, и вдруг у-у-у-ух – и мы уже над облаками, а самолет выравнивается и ложится на курс. Самолетное кресло было несравнимо удобнее, чем бильярдный стол Ральфа. Я моментально отключилась и проснулась, когда мы уже пошли на снижение для захода на посадку в Майами. Я почувствовала, как самолет выпустил шасси, и, выглянув наружу, увидела красные черепичные крыши и мерцающие водные пути Южной Флориды. Странно устроен человеческий мозг. Меня разыскивала вся полиция штата плюс два киллера, а все, о чем я могла думать, – так это маячащий передо мной нью-йоркский банкет. Мне нужен был маникюр. И прическа. И вечернее платье. Если я не смогу вернуться в свою квартиру, то даже макияж нормально не сделаю.