Страсти по Марии - Жюльетта Бенцони

Этого Марии повторять было не нужно. После небрежного реверанса она устремилась через галереи Лувра, поддерживая обеими руками края платья и, к удовольствию личной охраны и швейцарской стражи, демонстрируя! крохотные, шитые серебром атласные туфельки и ножки, обтянутые белым шелком: развлечение нежданное и потому достойно оцененное. Она ворвалась к королеве, которую как раз в это время раздевали ко сну.

– Король идет! – выкрикнула Мария, забыв про приличия. – Он требует, чтобы ему готовили изголовье.

Тут же все засуетились и забегали, одна лишь герцогиня де Шеврез отвела и усадила королеву перед туалетным столиком чуть подбелить изрядно зардевшиеся щеки и подправить прическу. Не отрываясь от дела, она заметила Ла Порта, передавшего с одной из камеристок маленький, серебряный поднос, на котором стоял всего один бокал с вином.

– Он придет? Как вам это удалось? – спрашивала взволнованная Анна. – Так ли это теперь важно? Главное, что вы просто чудо как хороши сейчас, мадам! Так что улыбайтесь! Пусть ночь будет столь же прекрасной, как и вы сами!

Мгновение спустя она, присев в глубоком реверансе, встретила короля, одетого в домашний халат с крупным рисунком, и самолично прикрыла за ним дверь. Возбуждение ее было столь сильным, что сердце едва ли не выпрыгивало из груди. Не решаясь в столь значимый час возвращаться к себе, она подыскала себе местечко в большом зале, где и уединилась. Но ее одиночество было неожиданно прервано мадам де Данной, сварливой придворной дамой, зашедшей в сопровождении лакея, несущего матрас, подушку и простыни.

– Думаю, – сказала она своим скрипучим голосом, – после столь мастерски обстряпанного дельца вам захочется остаться здесь на время. Хотя бы для того, чтобы узнать, в котором часу наш король вернется в свои покои.

Ошарашенная несвойственным для этой дамы участием, Мария смогла пробормотать лишь «мерси». В ответ ей была отпущена натянутая улыбка.

– Как только вы занялись примирением Их Величеств, я стала вашей союзницей, мадам де Шеврез. Никто так, как я, не желает продолжения королевской линии, но линии прямой!

Ни для кого не было секретом, что мадам де Данной питала ненависть к брату короля и что план его возможного союза с золовкой вызывал у нее стойкую неприязнь.

– И мы этого дождемся, мадам! – горячо проговорила она.

Наступившая ночь не могла пройти для нее спокойно, слишком уж была она возбуждена. Взор упирался в настенные часы, освещаемые стоявшей в ее изголовье свечой, но она не могла уяснить себе, бежит ли время или бесконечно долго тянется. Она не спала, когда дверь отворилась на пятом ударе дворцовых часов. Появился зевавший и завязывавший пояс на халате король. Молодую женщину он не заметил, а она, забеспокоившись, устремилась в покои королевы и убедилась, что королева спит, едва укрытая, с разметанными волосами, среди красноречивого беспорядка. В спальне уже находилась мадам де Ланнуа.

– Если я не ошибаюсь, – бросила она сквозь зубы, – король трижды обошел посты, прежде чем удалиться спать.

«Боже! – подумала Мария. – Она, должно быть, провела ночь, приклеившись к замочной скважине, а может, и в ванной с полуприкрытой дверью!» Но главное – это то, что она сообщила. И Мария мысленно поблагодарила старого Базилио. Бокал был пуст, в нем не осталось ни капли. Эликсир, видимо, оказался более действенным, нежели предполагал Базилио.

– А теперь пойду к себе и умоюсь, – сказала герцогиня, сдерживая зевоту. – Постараюсь немного поспать.

– Вам нужно немедленно ехать! Свита короля отьезжает через три часа! Все уже на ногах, – посоветовала преисполненная благодарности мадам де Ланнуа.

О том же подумал и Ла Порт: он поджидал мадам де Шеврез у малой лестницы, ведущей прямо в покои королевы. Увидев Марию, он улыбнулся.

– Похоже, – шепнул он, – полный успех?

– Вне всякого сомнения. Бокал выпит до дна. Вы, надеюсь, в него вылили не все содержимое флакона?

– Нет, можете не беспокоиться. Я влил ровно столько, чтобы не изменить вкус вина, но достаточно. Этого, впрочем, хватило. И уверяю вас, герцогиня, эликсира еще предостаточно, чтобы не раз вернуть ему боевой настрой.

Месяц спустя, шестого апреля, Людовик XIII узнал, что его супруга в положении, а Бувар, его медик, писал кардиналу Ришелье:

«Никогда прежде Ее Величество не была столь весела, столь радостна и столь довольна. В ней столько очарования, нежности, любви. Надеюсь, что в скором времени свершится то, чего мы все, и вы в частности, ждем…»

Исполненный надежд король пригласил мать и супругу присоединиться к нему в Лионе, ставшем на время проведения военной кампании своего рода столицей. Добираться им предстояло по воде, путем наиболее удобным и надежным.

Мария отправилась, конечно же, вместе с королевой, за которой ухаживала так, словно та была одной из ее дочерей. К величайшему сожалению герцогини, тучная Медичи прихватила с собой свою челядь, не позабыв и про красавицу Марию де Отфор. Анна к тому времени уже была на третьем месяце, однако нисколько не подурнела, а вся светилась изнутри.

В Лионе были к пятому мая.

Глава VI

ДЕНЬ ДУРАКОВ

Странным получилось это путешествие. Начало было радостным и обнадеживающим, по крайней мере для королевы, однако довольно скоро все приняло иной оборот. Едва прибыли на подворье лионского епископа, ставшее пристанищем для королевской семьи, как Анна Австрийская почувствовала сильные боли и, несмотря на осторожность и осмотрительность, потеряла свой плод. Король тем временем находился в Гренобле, и по совету мадам де Шеврез приняли решение ни о чем ему не сообщать, дабы не усугублять его беспокойство. Не знала об этом до поры и отказавшаяся от гостеприимства епископа – родного брата кардинала! – королева-мать, остановившаяся в аббатстве Эней со своим окружением, возглавляемым теперь вместо покойного кардинала де Берюля хранителем печати маршалом де Марьяком. К величайшему сожалению Марии, с ней уехала и Луиза де Конти.

– Я не стану жить у Ришелье, у любого из них. По приезде сюда я получила от Бассомпьера письмо, он со своим полком швейцарцев осуществил переход через перевалы и занял Мутьеры. Так вот, маршалу Шатийону взбрело в голову отнести эту победу на счет окаянного кардинала. Это невыносимо!

– Но покинуть королеву…

– Я ее не покидаю, более того, мы сможем видеться даже чаще, чем вы думаете. Мария Медичи, и вам об этом известно, старая моя приятельница, так вот я думаю сблизить ее с нашей королевой.

Мария не смогла сдержать возмущения:

– Желаю успехов в вашем предприятии! Вы не слыхали, как она поносила невестку, когда узнала о потере ребенка? Я отнюдь не ханжа, но стыжусь повторять…