Затонувшие сокровища - Лев Скрягин

В один прекрасный день помощник на спасательном судне услышал зуммер телефона связи с водолазами. "Алло! Мы нашли золото!" — произнес голос на другом конце провода. Не теряя времени, спустили стропы и один за другим начали поднимать драгоценные слитки на поверхность. За тот сезон их было поднято на сумму 800 тысяч фунтов стерлингов. Условия работы под водой были настолько тяжелыми, что поначалу водолазы могли совершать в день лишь по два пятнадцатиминутных погружения.

Зимние штормы произвели новые опустошения в обломках парохода, и следующей весной водолазы обнаружили, что оставшееся золото затерялось под грудой искореженной обшивки и шпангоутов. Единственное, что можно было теперь предпринять, — расчистить путь к нему с помощью взрывчатки. Для того чтобы заложить подрывные патроны в нужных местах, потребовалось немало усилий. После серии взрывов доступ к ценностям наконец был открыт, и водолазы снова начали отправлять наверх слиток за слитком. По расчетам спасателей, в этот раз они должны были поднять все золото без остатка. Однако судьба распорядилась иначе и работы были прерваны начавшимся штормом.

Когда водолазы, дождавшись хорошей погоды, вновь спустились на "Лаурентик", они обнаружили, что "золотую" кладовую опять завалило листами обшивки — будто специально для того, чтобы помешать им поднять золото на поверхность. В довершение к этому начавшиеся осенние штормы положили конец работам в этот сезон.

Следующий сезон выдался особенно неудачным. Погода точно издевалась над водолазами. По целым неделям они не могли приступить к работам. Не успевал стихнуть один шторм, как начинался другой. Призвав все свое терпение, спасатели выжидали удобного случая, чтобы спуститься на дно. И наконец такой случай им представился.

Как перевернули все последние штормы! Останки "Лаурентика" потеряли всякое подобие корабля, превратившись в груду искореженного металла, занесенную песком и илом. Куски обшивки и всевозможные обломки усеивали морское дно во всех направлениях. Снова пришлось расчищать путь к золотым слиткам с помощью взрывчатки. Когда, наконец, они добрались до "золотой" кладовой, выяснилось, что слитки погребены под несколькими футами песка и ила. В результате неимоверных усилий на поверхность за тот сезон было поднято золота на сумму 10 тысяч фунтов стерлингов — гораздо меньше, чем рассчитывали спасатели.

Однако это нимало не обескуражило кладоискателей и следующей весной они снова решили попытать счастья. Прошедшие зимние штормы сорвали с "Лаурентика" огромные листы обшивки и отбросили их на несколько метров в сторону. Вокруг судна валялись многочисленные обломки исковерканного ржавого металла. Найти иголку в стоге сена, казалось, проще, нежели отыскать золото в этом хаосе!

В результате долгих поисков водолазам все-таки удалось обнаружить место, которое когда-то было "золотой" кладовой. Над ним громоздились огромные искореженные металлические листы. Чтобы добраться до золота, пришлось снова проводить подрывные операции и затем расчищать ил и песок при помощи мощного насоса. Однако усилия спасателей не пропали даром: к концу августа 1922 года они подняли золота на сумму 150 тысяч фунтов стерлингов. Работы продолжались и весь сезон 1923 года — слиток за слитком отдавало море сокровища "Лаурентика".

...Однажды ранним утром на рейде Ливерпуля появилось военное судно "Рестлер". После того как оно ошвартовалось у причала, с него начали выгружать деревянные ящики и укладывать на грузовой автомобиль. Эти 12 ящиков были наполнены золотом с "Лаурентика". В течение семи сезонов люди боролись со стихией за груз стоимостью 5 миллионов фунтов стерлингов, и их героическими усилиями удалось вернуть большую его часть — на сумму 4 миллиона 750 тысяч фунтов стерлингов. Учитывая глубину, на которой пришлось работать спасателям, и огромные трудности, с которыми им довелось столкнуться, а также тот факт, что за время работ не произошло ни одного несчастного случая, операцию по подъему золота с "Лаурентика" можно считать поистине уникальной.

А совсем недавно в британской прессе появилось сенсационное сообщение о том, что наконец обнаружен последний ящик с золотом "Лаурентика". Это удалось сделать бывшему водолазу Британского флота Рэю Коссэму, посвятившему более тридцати лет своей жизни исследованию погибшего судна. Удачливый водолаз рассчитывает получить значительную часть стоимости находки, поскольку еще в 1969 году он приобрел право на спасение затонувшего судна.

Сто тысяч за труды

Эта история началась в мае 1922 года, когда капитана грузопассажирского парохода "Египет" Андрю Коллиера срочно вызвали в Лондон по важному и секретному делу. Через три дня после этого "Египет", самый старый из всех пароходов компании "Пи энд Оу" ("Пенинсьюлар энд Ори-ент компани"), встал под погрузку в английском порту Тилбери. Ночью 19 мая, когда судно приняло в свои трюмы около 4 тысяч тонн генерального груза и почту, к причалу подкатило несколько крытых автофургонов, и тут же в порту засуетились полицейские.

"Груз особого назначения, — определили докеры и матросы, — опять нагнали полиции!"

А груз оказался тяжелыми, хорошо сколоченными ящиками. Капитан сам руководил их погрузкой в особый почтовый трюм. Через час все бьшо закончено и, отдав швартовы, судно отошло от причала. Выйдя в открытое море, "Египет" взял курс на Марсель. На этот раз пассажиров было немного ?— 44 человека. Это были колониальные чиновники, проводившие свои отпуска в "старой доброй Англии", их жены, несколько коммерсантов и офицеры. В первый же день пассажиры перезнакомились друг с другом. Вскоре мужчины засели в салоне за традиционный бридж и покер, в то время как их жены чинно прогуливались со своими чадами по прогулочной палубе. Молодежь собралась у рояля.

Пассажирам не было никакого дела до того, что где-то там внизу, в котельном отделении, среди адского шума обливались потом кочегары-индийцы. "Египет" был старым пароходом, постройки 1897 года, и его огромные топки, словно ненасытные пасти огнедышащих драконов, пожирали десятки тонн угля. Пароходная компания "Пиэнд Оу" охотно нанимала на свои суда индийцев: они были незаменимы в тропиках, когда жара в машинном отделении доходила до 70 градусов, работали на совесть, а платить им можно было гроши.

Прошло два дня. На третьи сутки "Египет" миновал неприветливый Бискайский залив. В этот раз море было на редкость спокойным. К вечеру легкий ветер со стороны океана принес серый сырой туман, окутавший пароход неприятной тяжелой пеленой. Вскоре видимость упала до 20 метров. Пришлось сбавить ход и выставить на баках впередсмотрящих. Глухими ударами отдавалась работа мощных поршней машины, каждые три минуты над ходовым мостиком раздавался бас сирены, где-то впереди слышалось журчание воды, которому туман придавал какую-то таинственную гулкость. Прошел час. "Египет" медленно приближался к испанскому мысу Финистерре, но из-за тумана нельзя было различить огонь его берегового маяка.

"Проклятые берега... Этот туман опять заставит нас идти по счислению до самого Гибралтара!" — чертыхался капитан, которому пришлось прервать сон и выйти на мостик.

Было почти семь часов вечера, когда где-то с левого борта, совсем близко раздался звук сирены другого парохода. "Сэр, похоже, кто-то идет нам наперерез", — тихо промолвил рулевой, дожидаясь команды капитана, который в это время высунулся по грудь из рулевой рубки и напряженно вглядывался в туман. Лицо его выражало тревогу и негодование. Вдруг он откинулся назад и быстро крикнул рулевому: "Право на борт! Живее!" Через мгновение, когда он бросил ручки машинного телеграфа на "полный вперед", влажная зеленоватая пелена раздвинулась в стороны, и перед "Египтом", словно призрак, возник темный нос судна, тащивший за собой клочья тумана. Все произошло с непостижимой быстротой: острый нос появившегося судна, как топор гигантского лесоруба, на пять метров вошел в борт "Египта" . Послышался скрежет ломающегося металла и оглушительный треск. Пароход, сильно вздрогнув всем корпусом, накренился на правый борт. Погас свет. Раздались крики. Удар пришелся точно в середину корпуса между дымовыми трубами. Вода, с яростью смывая все на своем пути, мощным потоком начала заливать котельное отделение. Лишь единицам из кочегаров удалось выскочить наверх...

Пассажиры и команда, сбивая друг друга с ног, опрометью бросились на верхнюю палубу к шлюпкам. Всем было ясно, что "Египет" вот-вот пойдет ко дну. У шлюпки, которую первой начали готовить к спуску, началась драка — многие знали, что спасательных жилетов и кругов на пароходе не было. Первая шлюпка оказалась перегруженной, тали заклинило, и она повисла у борта. Наконец, когда ее удалось спустить почти до самой воды, сверху на нее рухнула огромная спаренная шлюггбалка. На другой шлюпке тоже заело тали, и ее пришлось бросить. В начавшейся суматохе удалось благополучно спустить всего пять шлюпок, которые отвалили от борта, даже не взяв оставшихся на палубе пассажиров. "Египет" быстро погружался в воду, с каждой минутой крен на левый борт все увеличивался. О девяти шлюпках правого борта думать уже не приходилось — они завалились на палубу, и спустить их было невозможно. Оставшиеся на палубе люди в панике метались между тремя оставшимися у левого борта шлюпками. Команда парохода была набрана недавно, и никто толком не знал, как обращаться с секторными шлюпбалками. К тому же теперь было не до шлюпок — вода уже заливала прогулочную палубу, каждую минуту "Египет" мог опрокинуться вверх килем. Многие начали прыгать за борт, другие, уже барахтаясь в ледяной воде, кричали, чтобы их подняли обратно на борт.