Особенности личностного и семейного функционирования родственников наркозависимых - Виктор Викторович Бочаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Склонность к «симбиотическому слиянию», вероятно, во многом определяет характер взаимоотношений матерей с собственными детьми, препятствуя формированию автономии у больных наркоманией.
Выявляемые у матерей наркозависимых высокие показатели по шкалам деструктивного внутреннего Я-отграничения и деструктивного нарциссизма, сочетающиеся с низкими показателями по конструктивным шкалам этих Я-функций, отражают их недостаточную способность к определению различий при восприятии внутренних переживаний и собственных телесных ощущений, низкую упорядоченность психической деятельности. Такие показатели свидетельствуют о том, что обследованные матери испытывают трудности в понимании собственных чувств, неадекватно оценивают себя, собственные действия и возможности, нетерпимы к критике, имеют низкую фрустрационную толерантность, боятся теплых доверительных отношений и неспособны устанавливать их, что, в свою очередь, порождает ощущение непонятости окружающими.
В беседе матери больных наркоманией постоянно испытывали трудности в подборе слов, выражений, способных точно описать их состояние, признавались, что им сложно различать чувства, проще говорить о том, что они думают и делают.
Анализ биографических данных матерей наркозависимых говорит о том, что многие из них имели опыт эмоционального отвержения и жестокого физического обращения в детстве, воспитывались в семьях, где один из родителей злоупотреблял алкоголем. Так, например, в исследованной нами группе матерей 40,6 % обследованных сообщили о том, что их отцы злоупотребляли алкоголем в период их взросления.
Опыт таких переживаний у матерей пациентов с героиновой наркоманией, будучи отягощенным наличной семейной ситуацией, приводит к ощущению непонятости и непринятости, крайне болезненному отношению к критике со стороны окружающих, чувству собственной никчемности и ненужности.
Близкий к границам нормативного интервала показатель по шкале дефицитарной сексуальности у матерей наркозависимых интерпретируется как стремление избегать сексуальных контактов. Сексуальные отношения воспринимаются ими как «грязные», греховные, заслуживающие отвращения, а собственная сексуальная активность чаще всего ассоциирована со страхом. Данные клинико-психологического обследования говорят о том, что запрет на сексуальность распространяется в том числе на семейные отношения.
Следует отметить, что при заполнении «Я-структурного теста» матери пациентов с героиновой зависимостью испытывали трудности в ответах на вопросы, касающиеся сексуальной жизни, так, например, одна из матерей сказала, что ей было неприятно отвечать на такие вопросы, поскольку они «программируют на блуд».
При обсуждении интимной жизни некоторые матери рассказывали о том, что страх сексуальных отношений в молодости у них был связан с мыслями о нежелательной беременности, которая могла быть причиной краха отношений с их собственными родителями. Матери этих женщин с детства внушали им страх перед такой беременностью и обещали в случае ее наступления «отречься», «проклясть» и т. п.
В ряде случаев матери наркозависимых сообщали о том, что сексуальные отношения с супругом воспринимались ими как тяжело переносимая обязанность. Негативное восприятие сексуальных отношений, по их словам, было связано с такими факторами, как: отсутствие интереса к сексуальным отношениям в целом (особенно после рождения ребенка); неспособность получать удовлетворение; неприязнь к супругу, инициирующему сексуальный контакт часто в состоянии алкогольного опьянения.
Среднегрупповой показатель, не достигающий нормативного диапазона по шкале «Конструктивная сексуальность», говорит о неспособности матерей наркозависимых устанавливать тесные партнерские отношения.
Выявляемые особенности связаны как с отсутствием базового доверия по отношению к окружающим и неспособностью дифференцировать собственные эмоциональные состояния и переживания, так и с наличной семейной ситуацией матерей наркозависимых.
Взаимоотношения в семьях матерей пациентов с героиновой наркоманией характеризуются высокой конфликтностью (в том числе в сфере супружеских отношений), дистанцированием членов семьи (часто отца семейства) от решения возникающих в семье трудностей, ощущением отсутствия взаимопомощи и поддержки.
Мать больного наркоманией находится в ситуации хронического стресса, обусловленного болезнью ребенка. Смертельно опасное заболевание ребенка, как правило, занимает центральное место в ее жизни. Болезнь даже взрослого ребенка постоянно требует эмоциональных, материальных и временны х затрат, непосильным бременем ложась на плечи матери. Психологически понятное стремление матери спасти ребенка обусловливает пренебрежение своими интересами и потребностями.
В ходе клинической беседы матери наркозависимых часто жалуются на постоянную нехватку денег, отсутствие возможности купить себе новые колготки, вставить зубы, съездить в отпуск… Подавление матерью собственных потребностей распространяется и на сферу личностной сексуальной активности, препятствуя канализации негативных эмоциональных переживаний, а также углубляя ее социальную изоляцию.
Связанное с симбиотичностью и, вероятно, имеющее корни в родительских семьях переживание сексуальности как чего-то запретного, характерное для матерей наркозависимых, усиливается стрессовыми воздействиями «бремени» болезни. В связи с этим отсутствие побуждения к сексуальной активности не вызывает у таких женщин никакой настороженности, поскольку легко может быть рационализировано ими как естественное в сложившейся жизненной ситуации.
В норме «конструктивная» сексуальность обеспечивает и обеспечивается умением гибко входить и выходить из симбиотических взаимодействий, не «застревая» в них из-за страха или чувства вины. Отсутствие влечения у матерей наркозависимых, таким образом, усугубляется фактическим отсутствием опыта вхождения в транзиторные симбиозы. Это создает порочную спираль, способствующую дальнейшему снижению личностной сексуальности.
Неотработанность сексуальности не только ведет к «застреванию» в симбиотических отношениях, но и вызывает рост напряжения, которое не снимается естественным образом.
При анализе целостного профиля групп матерей пациентов с героиновой наркоманией и социально адаптированных женщин сходного возраста обращает на себя внимание в целом структурное сходство шкальных показателей в рамках каждой из исследованных Я-функций. Этот факт, по-видимому, свидетельствует о том, что личностное функционирование женщин из сравниваемых групп имеет определенное качественное сходство, обусловленное, прежде всего, возрастными особенностями испытуемых и их местом в общественной жизни (ранний пенсионный возраст). В связи с этим можно говорить о том, что у матерей наркозависимых обнаруживается скорее заострение личностных качеств, часто достигающее дезадаптивного уровня, чем коренная трансформация личностных характеристик.
Анализ выраженности личностной дисфункциональности в настоящем исследовании проводился с помощью «Методики оценки психического здоровья» (МОПЗ). Показатели снижения «уровня психического здоровья» в связи с этим рассматривались как соответствующие величине личностной дисфункциональности.
В табл. 2 представлены данные сопоставления показателей по МОПЗ группы матерей пациентов с героиновой зависимостью и группы социально адаптированных женщин в возрасте от 50 до 65 лет (первая группа нормативного контроля).
Как видно из таблицы, статистически достоверные различия высокого уровня значимости (р < 0,001) группы матерей пациентов с героиновой зависимостью и группы нормативного контроля получены по шкале «Конструктивность», индексу компенсации психопатологической симптоматики и индексу реализации психического потенциала личности, а также шкале «Дефицитарность» (р < 0,05). При этом по шкале «Деструктивность» статистически достоверных различий показателей исследуемых групп не выявлено.
Выраженное снижение среднестатистических показателей индексов в группе матерей пациентов с героиновой наркоманией по сравнению с нормативной группой отражает снижение конструктивно-адаптационных ресурсов личности и уровня их «психического здоровья», которое возникает вследствие низкого адаптационного потенциала и
