Жертвенник - Ширли Рейн

– Тогда лучше ты оставайся тут, от тебя потом будет больше толку, – буркнул Бруно, обиженно шмыгая сильно вздернутым, похожим на свиной пятачок носом.

– Так что сиди в спидере и носа отсюда не высовывай, – продолжал Антар, словно ничего не слышал. – Пока «защита» включена, ты неуязвим. «Малютка» позволит тебе слышать все наши разговоры и принимать в них участие… Ну, это я уже объяснял. Ладно, пошли, – он кивнул остальным.

Все встали, натягивая шлемы. Теперь серебристая металлизированная ткань была подшита в них изнутри, а снаружи шлемы выглядели как черные мешки, плотно обтягивающие голову и закрывающие ее всю, и спереди, и сзади. Лишь со стороны лица имелись две узкие прорези – на уровне глаз и рта. Это усовершенствование предложил всезнающий Лумпи. Заявил, что успел посмотреть парочку кинофильмов, в которых с помощью таких вот шлемов бандиты скрывали свое лицо, чтобы их не узнали те, на кого они нападают. Он даже нарисовал, как должен выглядеть шлем, и робот-швея послушно воплотил его идею в жизнь. Тот же Лумпи посоветовал надеть под костюмы прикрывающие грудь и спину бронежилеты, которым, по его словам, никакая стрела или даже копье не страшны. Эти сведения ему сообщил Цекомп, он же объяснил, где эти самые бронежилеты найти.

Пока что Умник не давал Антару поводов пожалеть о том, что он согласился взять его с собой.

На всех были черные костюмы, и сапоги, и перчатки. Черные, как тьма, в которой они и растворились, выйдя из спидера. Антар обернулся, увидел сквозь окно унылую физиономию Бруно и помахал ему рукой, в знак одновременно и прощания, и напоминания – дескать, пора, включай «защиту». Спустя мгновенье спидер исчез, хотя и нельзя сказать, чтобы совсем. Что-то такое осталось на его месте, что-то, похожее на смутную тень, затмевающую звезды. Но это было все.

Они стояли на верхней кольцевой террасе, вознесенной настолько высоко, что с нее открывался вид и на океан, и чуть ли не на половину острова. Точнее говоря, открывался бы, если бы было больше света. Сейчас удавалось более-менее разглядеть лишь подернутый туманно-серебристой рябью океан, простиравшийся, казалось, в бесконечность, и одно из селений чернокожих, на центральной площади которого горел костер. Внутри самого Каменного Города царили мрак и безмолвие.

Когда-то терраса, похоже, была ровной и гладкой, словно срезанная ножом, однако сейчас поверхность ее во многих местах растрескалась, вспучилась или, напротив, провалилась. Из бесчисленных трещин лезла вездесущая поросль, тут и там валялся неизвестно как занесенный сюда за долгие годы мусор. Не все установленные на террасе каменные стражи сохранились хорошо; некоторые обвалились, частично или даже полностью. Однако тот, особенный, оказался цел, разве что всю поверхность его «тела » покрывали мелкие трещины и выбоины.

Чем ближе к каменному истукану подходил Антар со своими спутниками, тем внушительнее он вырастал над ними. В зыбком, неверном лунном свете разглядеть детали удавалось лишь мельком и отдельными фрагментами, но видно было, что сложен он непропорционально. Голова слишком велика по сравнению с туловищем, ноги коротки, а руки, напротив, длинны. Колени у него были слегка присогнуты, зад как-то чудно отставлен, опущенная рука сжата в кулак, а поднятая, та, что указывала на заветную плиту, чрезмерно, противоестественно тонка и длинна. Лицо было как бы грубо слеплено из прямых плоскостей с острыми углами, тоже странно перекошенных, и вид имело устрашающий – черные провалы глазниц, сильно выступающий вперед и слегка загнутый вверх подбородок, длинный нос, тоже с заметным изгибом, но уже книзу.

В довершение всего игра света и теней создавала впечатление, будто каменное лицо все время неуловимо меняется. Тьма то полностью заливала глазницы, вызывая ощущение устремленного на незваных гостей пристального взгляда, то отступала, обнажая пустые, выдолбленные в камне отверстия и делая «глаза» незрячими. Рот как бы то оскаливался, то поджимался, а нос то исчезал вовсе, то превращался в хищно изогнутый клюв. Все это делало истукана пугающе живым. Казалось, он смотрит прямо на пришельцев, смотрит недоброжелательно, как будто… Да, как будто недоволен их приходом.

Того и гляди в самом деле поднимет сжатую в кулак руку и…

Они заколдованные и охраняют пауков, припомнились Антару слова старика Квика. Если кто полезет, сразу кулаком «бац» и в лепешку.

– Ух ты, како-о-ой… – не то восхищенно, не то испуганно протянул Мбау, задрав голову и разглядывая истукана.

Перед выходом все приладили «малютки» и теперь слышали друг друга. Говорить можно было совсем тихо; чуткие приборы улавливали даже звук дыхания.

Герк тоже зачарованно уставился на истукана, а Лумпи вприпрыжку побежал вокруг него и почти сразу же растаял в густой тени.

– Пошли, некогда любоваться, – Антар легонько подтолкнул Мбау. – Ну, теперь смотрите внимательно. На какую плиту указывает рука?

Никто, однако, ответить не успел.

– Есть! Есть вход! – прозвучало у Антара в наушнике так громко, что он вздрогнул. – Идите сюда!

– Чего орешь, Лумпи? – буркнул он. – Оглохнуть можно. И не забывай – ты не дома.

Обнаружить нужную плиту оказалось совсем нетрудно, потому что она была уже сдвинута, открывая темный провал входа. Антар опустился на колени, зажег фонарик и направил луч света вниз. Никаких ступеней он не увидел, просто черный колодец, уходящий в глубину горы. Правда, стены этого колодца выглядели заметно неровными, как будто на них когда-то и впрямь были ступени, но потом они… обвалились? Или были сознательно разрушены?

Ладно, какая теперь разница? Гораздо важнее было то, что на сравнительно небольшой глубине – метров пять, не больше – луч света высветил ровную площадку.

Что это, дно «колодца»? Так близко? Насколько Антар помнил, в записках путешественника говорилась, что лестница состояла из двухсот с чем-то ступеней, а здесь и тридцати не набралось бы, если бы они уцелели. Может, пауки все-таки заделали этот вход, хотя и не на уровне поверхности террасы, а чуть ниже? Или с площадки можно было выйти куда-то еще, просто сверху этого разглядеть не удавалось?

– Ну что, спускаемся? – полуутвердительно спросил Антар.

– Давай я первый, – тут же вызвался Лумпи. – Обвяжусь веревкой, раз, раз – и там.

– А почему ты? – тут же вскинулся Мбау.

В его голосе явственно прозвучали ревнивые нотки.

– Потому что я самый легкий, и если там нет прохода, вы меня сразу же вытяните обратно.

– Давай, – махнул рукой Антар.

Госпожа, Проклятый Богиней уже проник внутрь и сейчас идет по верхней галерее. С ним еще трое, – произнес за спиной Эрритена чей-то голос. Это было первое, что он услышал, когда вынырнул из вязкой серой пустоты и смог снова воспринимать то, что происходило вокруг. Однако смысл сказанного почти не дошел до него. Голову ломило так, что, казалось, она вот-вот разорвется, по губам текло. Он обтер их тыльной стороной ладони и непонимающе уставился на окровавленную руку. Откуда-то сбоку неслышно возник чернокожий и протянул ему смоченную водой тряпку.