Семь сорок (В поисках счастья) - Дорис Смит

Элис сказала ей, что Шейла О'Малли любит кэрри, поэтому она выбрала его для первого ужина дома и подала со всеми приправами, рекомендованными поваренной книгой — бананами в лимонном соусе, огурцом со сметаной и запеченным ананасом с миндалем. Она достала самую красивую посуду, какую только смогла отыскать — плетеную корзинку для булочек, майолику для бананов, сверкающую нержавеющую сталь для огурцов, посыпанных красным перцем, а украшением стола были яркие георгины, которые как раз начали распускаться в саду.

К ним присоединились Дуглас и Джеральдина, и Элис настояла на своем приходе, хотя обычно по воскресеньям ее не было. Она даже оделась для такого случае в потрясающее синее платье с серебристой отделкой.

Ужин начинался хорошо. На одном конце овального стола сидела Шейла, изящная, с пылающей прической, доброжелательная, в нейлоновых чулках цвета шампанского, в тонком платье-рубашке с длинными рукавами, а напротив ее — Мэттью, по этому случаю в пиджаке, выглядевший особенно красивым в сером фланелевом костюме. Он не произнес «Рад видеть тебя дома, дорогая», когда его жена с Дугласом, несшим ее чемодан, вошла в холл, но, во всяком случае, он там был.

— Мэттью, — сказала Шейла, и они спокойно, оценивающе посмотрели друг на друга.

Теперь, однако, Джоанна с некоторым смущением обнаружила, что стала центром внимания, потому что Мэттью поднимал свой фужер.

— Леди и джентльмены, за Джоанну — нашу экономку и за ее отличный вкус!

— За Джоанну, — эхом отозвались все и дружно выпили.

Опьяняющий, блестящий момент — но и тревожный тоже. По виду Дугласа никто бы не подумал, что он увидел в отцовском каламбуре не просто шутку, и все же он считал необходимым защитить себя от любых выдумок, которые могли прийти ей в голову.

Постепенно разговор перешел на дело; обсуждали намечающееся повышение заработной платы, на которое наконец согласился Ши с представителями профсоюза на прошлой неделе, и, естественно, прогресс «Юности О'Малли». Если Шейле и было неприятно узнать, что Мэттью устраивает встречу Ши с Фелгейт-Уинтером, чтобы передать ему образцы тканей, она не подала вида, и, наблюдая ее быструю реакцию на различные детали, Джоанна искренне восхищалась ее мужеством и самообладанием. А потом совершенно неожиданно все переменилось. Шейла О'Малли повернулась в ту сторону стола, где сидел Ши:

— А когда вы вернетесь из Лондона, Ши, то, может быть, выберете время, чтобы найти себе квартиру.

Взгляд Ши изменился, но добродушный вид остался.

— Годится, миссис О'Малли. Вы были очень терпеливы.

Мэттью прервал ее:

— Для чего это Ши нужна квартира? Мы же решили, что его дом здесь.

— Это ты так думаешь, — холодно сказала Шейла.

Реакция была мгновенной и всеобщей. Дуглас со звоном поставил свой фужер, щеки Джеральдины совершенно невероятно покраснели, Ши проглотил ком в горле. Мэттью, сверкнув почти невидящим взглядом из-под длинных черных ресниц, дернулся на стуле:

— И что ты хочешь этим сказать?

— Боже, Мэттью, не надо так горячиться, — со сдержанным укором сказала Шейла. — Я только думаю, как неудобно Ши жить и работать в одном и том же месте. Пойми, ты ведь не даешь ему ни минуты покоя.

— Он всегда может прийти ко мне. — Мэттью стал заикаться. — Поставить вопрос. Пожаловаться. Он знает, что его выслушают. Ко мне всегда можно прийти. Для этого я здесь и нахожусь.

— Да, это верно, сэр, — вставил Ши. — Я не жалуюсь.

— Видишь, — дернул головой Мэттью.

— Ну что ж, — сказала Шейла, все еще улыбаясь, — а я, может быть, жалуюсь. Совсем немного. Если бы я могла найти здесь кого-то, кто бы мог мне помочь, то, смею предположить, было бы проще…

— Мама, — прервал Дуглас, — нам обязательно обсуждать все это именно сейчас?

— Конечно, нет, — мило сказала его мать. — Я только хотела, чтобы Ши имел это в виду.

— А я бы хотел, чтобы ты кое-что имела в виду, — сверкая взглядом, ее же словами продолжил Мэттью. — Так вот. Я принимаю решения. Мне нужен Ши, и он останется. Я не могу обойтись без него. Когда смогу, тогда и будем говорить о его уходе. Ясно? — Хриплый голос отдавался в ушах Джоанны почти как удары кулаком.

Шейла О'Малли, как ни странно, выглядела совершенно невозмутимой. Эти двое никогда не смогут ужиться вместе, устало подумала Джоанна. Они как огонь и вода. И вдруг подумала, что в итоге вода всегда гасит огонь.

Ши имел привычку оставлять полотенце в павильончике для переодевания рядом с бассейном, и после ужина Джоанна, обратив свои мысли на более земные заботы о завтрашней стирке, отправилась в обход. Она уже собиралась зайти в павильон, когда услышала доносившийся оттуда голос Джеральдины.

— Ты болван, Ши. Тебе следует убраться отсюда.

Джоанна решительно ступила на кирпичный порог.

— Здесь есть полотенца?

— О, входите, Джо, — непринужденно ответила Джеральдина. — Да, забирайте!

Они с Ши стояли, глядя друг на друга.

— Мне бы не хотелось, чтобы вы думали, что я подслушиваю, — устало сказала Джоанна.

— Это неважно, — беззаботно ответила Джеральдина. — Я просто сказала Ши, что, по-моему, ему следует поискать другую работу.

Другую работу! Это была столь оригинальная мысль, что Джоанна могла только глупо уставиться на нее. В Джеральдине всегда было нечто непостижимое. В этот вечер, однако, в ней, казалось, не было никакого притворства.

— Я говорю совершенно серьезно. Вы слышали, что произошло только что. Это невыносимая ситуация. Они — словно две собаки, которые дерутся из-за кости.

— Крепкая кость, — улыбаясь, сказал Ши.

Джоанна перевела взгляд с одной на другого, шокированная и неуверенная. Ее глаза задержались на Джеральдине.

— Но что будет с «Юностью О'Малли»?

— Как-нибудь уладится, — небрежно заверила Джеральдина. — И не смотрите на меня так, словно я — кандидат на Ворота Измены. Я много лет наблюдала, как эти двое мучают друг друга. Это совершенно ужасно, потому что она на самом деле сосем не такая. Но я не могу выносить… — Она резко оборвал себя и снова посмотрела на Ши. — Ну, конечно, тебе самому решать, — закончила она и вышла.

С ее уходом наступило молчание. Ши, опершись рукой о дверной косяк, стоял, неотрывно глядя вслед ее высокой и стройной фигуре, одетой сегодня не в криос, а в сиренево-розовый крепдешин, с волосами, перехваченными на макушке бантом. Джоанна, держа в руке полотенце, стояла, наблюдая за Ши. Его слаксы были того же цвета, что и рубашка, а пиджак из облегченного твида повторял золотой оттенок щек. Он выглядел озабоченным, и неудивительно.

— Она действительно беспокоится за вас, — тихо сказала Джоанна. — Я видела ее лицо за ужином. — Не отвечая, он пожал плечами. — Вы уедете? — настаивала она.