Записки солдата - Омар Брэдли

2 мая я отдал приказ Эрни Гармону начать наступление и ворваться в Матер. Танки быстро прошли долину и вышли к окраине города. Но когда танки Гармона приблизились к мосту через реку, которая опоясывает Матер, противник взорвал его. Пока саперы Гармона наводили понтонный мост, противник подбросил тяжелую артиллерию, а в воздухе появились немецкие самолеты. Противник проявил крайнюю чувствительность в отношении дальнейшего наступления союзников на этом уязвимом фланге его фронта в Тунисе. Из Матера Гармон мог выйти глубоко в тыл армии Арнима. На следующий день Гармон прорвался через город.

Поскольку войска к этому времени продвинулись далеко вперед от Беджи, я перенес командный пункт корпуса в Сиди-Нсир, под прикрытие высоты 609. Вернувшись из поездки в войска, я обнаружил, что комендант развернул наш штаб в глубоком тылу, замаскировав его в узком ущелье между двумя крутыми высотами. Оттуда имелся только один выход через узкую горловину ущелья, и несколько вражеских бомб могли бы полностью вывести командный пункт из строя.

Комендант имел жалкий вид, когда я вызвал его в свою палатку.

- Перенесите утром командный пункт из этого проклятого ущелья, - сказал я. - Расположите его на открытом склоне высоты в сторону противника. Вы выбрали такое место, как будто мы до смерти боимся, чтобы кто-нибудь не отыскал нас. Ей-богу, я сгорю со стыда, если нас застанут здесь.

На рассвете началась передислокация командного пункта, и к 10 часам утра мы рассредоточились на северо-восточном склоне высоты, обращенном к высоте 609. Эйзенхауэр прибыл в полдень, чтобы позавтракать с нами. Он с одобрением осмотрел местность, где открыто расположился наш командный пункт, как будто бросая вызов авиации противника.

- Брэд, - похлопал он меня по плечу, - я чрезвычайно рад, что вы расположились на открытом месте. Как-то я побывал на командном пункте Фредендолла у Тебессы и обнаружил, что он запрятал свой командный пункт в самое глубокое ущелье, какое только можно себе вообразить.

Кин посмотрел на меня и улыбнулся. Я сделал каменное лицо и промолчал.

К 4 мая Андерсон сосредоточил 1-ю армию, усиленную подкреплениями, на узком участке фронта для наступления вдоль долины реки Меджерда на Тунис (схема 8). Наступление должны были начать две пехотные дивизии с задачей прорвать фронт противника на участке около 3 километров. Затем в прорыв предстояло ввести две бронетанковые дивизии. Смяв противотанковую оборону противника, танки должны были совершить стремительный бросок к Тунису. Начало этого последнего наступления было назначено на 6 мая.

Пока Андерсон завершал приготовления к наступлению, я разработал план глубокого прорыва войсками Гармона за Матер с выходом в тыл противника. Если бы нам удалось разгромить его резервы между Бизертой и Тунисом, мы могли бы серьезно деморализовать немцев.

Между Матером и Ферривилем, в 15 километрах к северу, пояс сильно укрепленных высот господствовал над подступами к позициям противника, которые предстояло преодолеть Гармону. Противотанковые пушки на этих высотах прикрывали дорогу Матер - Ферривиль, а полевая артиллерия блокировала подступы к Тунису с юга. Гармон никак не мог обойти эту позицию и оставить ее в своем тылу. Чтобы выйти в тыл противника, нужно было прорваться через этот барьер.

Выехав за Матер на рекогносцировку, Гармон и я осмотрели гряду высот и местность, лежащую за ней.

- Вы сможете выполнить задачу? - спросил я Гармона, обсудив с ним несколько вариантов выхода в тыл противника.

- Безусловно, но это нам дорого обойдется, - ответил он.

- Сколько же?

Эрни пожал плечами.

- Я думаю, что при выполнении задачи мы потеряем пятьдесят танков.

Это было больше, чем я думал, но, действуя таким образом, мы имели шансы уничтожить противника несколькими смелыми ударами.

- Действуйте, -сказал я ему. -В конечном счете это будет стоить нам дешевле, если мы быстро расчленим противника.

Неделю спустя Эрни сообщил мне, что этот бой обошелся ему в 47 танков.

Во время наступления к востоку от Матера одна колонна танков Эрни должна была продвигаться в направлении на французский морской арсенал в Ферривиле на берегу озера Бизерта. Оттуда она поворачивала на восток с задачей перерезать дорогу Бизерта - Тунис. Другая колонна танков наносила удар из Матера прямо на восток в обход гряды высот Чуиги-Хиллс и прорывала оборонительный обвод позиций противника у Туниса.

6 мая 1-я армия Андерсона всеми силами перешла в наступление. Район Туниса, где был окружен противник, задрожал под ударами нашей авиации и артиллерии. Весь день в воздухе над позициями противника висели союзные истребители и бомбардировщики. Спаатс бросил авиацию в самое мощное тактическое наступление за все время войны на Средиземном море, чтобы расчистить дорогу для прорыва танков Андерсона на Тунис. "Во время завершающего наступления отМеджез-эль-Баба к Тунису, - писал позднее в докладе генерал Генри Арнольд, - мы сделали 2146 самолето-вылетов, большая часть которых была произведена бомбардировщиками, истребителями-бомбардировщиками и штурмовиками на фронте шириной 5,5 километра. Бомбами и огнем мы проложили путь от Меджез-эль-Баба до Туниса". Это воздушное наступление было поддержано огнем 1000 орудий. Вклинившиеся войска Андерсона вскоре начали набирать темпы по мере того, как они проходили гористую местность и устремлялись через равнины к Тунису.

Когда фронт противника затрещал по всем швам и был почти на грани развала, я был крайне заинтересован в том, чтобы ускорить наступление 9-й дивизии в долине реки Седженан и достигнуть порта Бизерты раньше, чем противник успеет его разрушить. Я позвонил на командный пункт Эдди, располагавшийся в лесной чаще:

- Мэнтон, наш приятель начинает рассыпаться на части. Подтяни тылы и продвигайся к Бизерте.

- Но мы и так быстро наступаем, - объяснил он, - кроме того, на нашем фронте их все еще много.

- К черту их, - сказал я, - разведка сообщает, что противник отступает по всему фронту.

- Но дорога на Бизерту сплошь усеяна минами, Омар. По ней не проедет и джип, пока саперы не расчистят ее.

- Тогда слезайте с грузовиков и направляйтесь пешком, но, черт возьми, вы должны быть в Бизерте.

Мэнтон, возможно, был потрясен моей грубостью. И хотя я нажимал на него, я понимал его осторожность: из штаба дивизии было трудно судить, насколько близок был разгром противника. Но в штабе корпуса признаки разгрома противника были совершенно очевидны. Немцы не могли долго продержаться.

Если признаки краха противника не были столь очевидны на фронте Эдди, они были ясны, возможно слишком ясны, Терри Аллену. Несмотря на приказ держать оборону на возвышенностях севернее Чуиги, грохот орудий на других участках фронта подтолкнул его перейти в наступление. 6 мая 1-я дивизия подошла уже к предгорьям Чуиги-Хиллс. Противник нанес ответный удар неожиданной силы, и 7 мая Терри отступил с большими потерями, наказанный за самовольные действия. Такие действия Терри были ничем не оправданными, так как его наступление не имело перспектив. Если бы ему удалось прорваться через первую гряду возвышенностей, дальнейший путь ему преградила бы вторая гряда высот. Командир наступает, напомнил я ему, чтобы овладеть объектом, а не растрачивать свои силы с целью занять ненужную местность.