Записки солдата - Омар Брэдли

Если признаки краха противника не были столь очевидны на фронте Эдди, они были ясны, возможно слишком ясны, Терри Аллену. Несмотря на приказ держать оборону на возвышенностях севернее Чуиги, грохот орудий на других участках фронта подтолкнул его перейти в наступление. 6 мая 1-я дивизия подошла уже к предгорьям Чуиги-Хиллс. Противник нанес ответный удар неожиданной силы, и 7 мая Терри отступил с большими потерями, наказанный за самовольные действия. Такие действия Терри были ничем не оправданными, так как его наступление не имело перспектив. Если бы ему удалось прорваться через первую гряду возвышенностей, дальнейший путь ему преградила бы вторая гряда высот. Командир наступает, напомнил я ему, чтобы овладеть объектом, а не растрачивать свои силы с целью занять ненужную местность.

Войскам Аллена противостоял отборный полк "Барентин", тот самый полк, который так долго держался на высоте 609. Он состоял главным образом из добровольцев парашютной школы в Витсоке и планерной школы в Познани. По моральному духу, подготовке и упорству эта часть превосходила любую другую часть фашистских войск на нашем фронте. Полк носил имя своего первого командира полковника Барентина. В Тунисе полк сражался под командованием легендарного майора Байера, огромного, неуклюжего человека, чьи способности мы волей-неволей были вынуждены признавать. Байер участвовал в выброске парашютного десанта на Крите, где во время приземления сломал себе ногу. Поврежденная нога, однако, не мешала ему передвигаться по горам на протяжении всей кампании в Тунисе.

Именно на высотах Чуиги-Хиллс противник прибег к одной из немногочисленных предательских уловок за время войны в Тунисе. Немецкий взвод, обойденный частями 34-й дивизии во время боев за проход Чуиги, направился к нашим войскам, подняв белый, флаг, как будто собираясь сдаться в плен. Подойдя достаточно близко к нашему расположению, немцы залегли и открыли огонь в упор по нашим изумленным солдатам. В течение следующих суток на фронте 34-й дивизии не было взято в плен почти ни одного немца.

Когда танки Андерсона расчистили путь к Тунису, 34-я дивизия 7 мая прорвалась через проход Чуиги, выйдя на фланг 1-й армии. Захватив Чуиги, 2-й корпус выполнил задачу, поставленную перед ним Александером в начале кампании в Северном Тунисе. Только теперь, согласно первоначальному плану, мы должны были присоединиться к англичанам в сражении за Бизерту.

Однако это сражение было уже выиграно.

Как будто подстегнутый моим приказом занять Бизерту, Эдди направил свою истребительно-противотанковую самоходную артиллерию по дороге к северу от озера Гарет-Ашкель. 7 мая в 15 часов дивизион радировал в штаб дивизии: "Дорога на Бизерту открыта. Просим разрешения продолжать движение". К 15 час. 30 мин. самоходные установки были снова в пути, и через полчаса головные полугусеничные машины гремели по каменным мостовым Бизерты. Всего за 20 минут перед тем, как мы достигли Бизерты, танкисты Андерсона в черных беретах 11-го дербиширского гусарского полка вступили на окраины Туниса. Так с интервалом в несколько минут войска оси потеряли два последних города в Северной Африке. На участке между Бизертой и Тунисом, образующем выступ, вдоль которого проходит шоссе, соединяющее эти два портовых города, оказались полностью изолированными и отрезанными все тыловые подразделения противника.

Хотя порты Сицилии находятся лишь в 160 километрах от побережья Туниса, противник вовсе не желал повторить Дюнкерк, Чтобы эвакуировать хотя бы часть сил своих разбитых армий в Северной Африке, немцам требовалась поддержка корабельной артиллерии итальянского флота. Но итальянский флот благоразумно отстаивался на якорях в Специи и Таранто, где он прятался от англичан почти всю войну. Английский флот, намереваясь уничтожить силы оси во время эвакуации, устремился из дюжины средиземноморских портов в направлении этого угла Туниса. Помня горький огыг Норвегии, Дюнкерка, Греции и Крита, англичане назвали эту морскую операцию "Возмездием". 8 мая, на следующий день после падения Бизерты и Туниса, адмирал Каннингхэм отдал по радио следующий приказ по флоту: "Топите, жгите и уничтожайте, не пропускайте никого".

Но ввиду нежелания противника ввязываться в морское сражение при осуществлении операции "Возмездие" англичанам удалось потопить или захватить только два торговых и три небольших грузовых судна, баржу, рыболовную шхуну, несколько лодок и резиновых яликов. Только 704 беглеца были выловлены в Средиземном море. Остальные 250 тыс. человек предпочли более спокойную жизнь в лагерях для военнопленных.

К 8 мая командование противника было полностью парализовано. Танки Гармона нарушали коммуникации противника на побережье, расчленяя, дезорганизуя и окружая войска противника. Южнее английские войска добились такого же результата. За одну ночь хорошо обученная 250-тысячная армия стран оси превратилась в беспорядочную толпу. Ошеломленные неожиданностью поражения, фашистские войска, казалось, лишились способности оказывать дальнейшее сопротивление.

Позднее некоторые комментаторы приписывали этот крах неспособности германских солдат проявлять инициативу в непредвиденных обстоятельствах. Но эти критики проходят мимо катастрофических последствий наших танковых прорывов в тыл противника. Ни одна союзная армия не выдержала бы такого парализующего удара, ибо деморализованные войска не будут продолжать безнадежную борьбу, если они могут сдаться в плен{7}.

Утром 9 мая я проснулся рано. Находясь на склоне высоты у Сиди-Нсира, я наблюдал, как из-за отдаленных высот Чуиги-Хиллс на другой стороне долины всходило солнце. Солнечные лучи пересекли "Долину-мышеловку", розовые тени на белых склонах высоты 609 исчезли. В тесной приспособленной для работы в условиях затемнения палатке оперативного отдела дежурный офицер сортировал ночные телеграммы. На кальке, покрывавшей крупномасштабную карту, синими линиями{8} было обозначено продвижение войск Гармона, которые, подобно венам, проникли в глубину обороны противника. Тунис и Бизерта были обведены толстыми синими кружками, свидетельствовавшими о том, что эти два объекта противника были уже захвачены.

Вскоре после 11 часов утра в штаб корпуса позвонил Гармон. Он был взволнован, и его голос, долетавший по многокилометровой линии проводов, дребезжал в наушнике полевого телефона, связывавшего меня с командным пунктом Гармона у Ферривиля.

- Пара гансов явилась сюда с белым флагом. Они хотят договориться о капитуляции. Что им сказать? Или вы хотите прибыть и заняться этим делом сами?

- Я должен остаться здесь, Эрни, - сказал я, - мало ли что еще может случиться. Просто передайте, что мы не выдвигаем никаких условий. Мы согласны только на безоговорочную капитуляцию.