Врата Балдура - Филипп Этанс

Ей захотелось поговорить с ним об этом, попробовать убедить в том, что он мог бы иметь больше, намного больше, чем сейчас, но она благоразумно попридержала язык. Она боялась даже думать об этом в его присутствии и была уверена, что Саревок знает её мысли в этот момент и дает ей возможность высказаться, просто в очередной раз проверяет ее лояльность.

«Если я ему скажу что-нибудь этакое, то он наверняка меня убьет», – подумала она, – «убьет медленно, как остальных. Он действительно способен сначала просто дотронуться до меня как обычно, поцеловать меня как обычно, а потом убить меня. Также как и бесполезных и опозоренных предателей».

Осознание этого факта заставило ее похолодеть.

«Что ты имеешь в виду, говоря „я не могу найти эту книгу?“ – внезапно рявкнул Саревок, – „Он же не должен был ее видеть!“

«Люди и эльфы», – спокойно сказала Джахейра, – «и довольно много дварфов. Все закованы в цепи».

«Рабы», – согласился Абдель.

Джахейра дернулась, отбрасывая в сторону очередного паука, который обнаружился у нее на рукаве, потом вздрогнула снова, хотя на сей раз, причиной послужил довольно прохладный вечерний ветерок. Сидя на дереве, она явно чувствовала себя не в своей тарелке и выглядела так, как будто ее что-то вот-вот схватит и утащит. Абдель наблюдал за ней уже в течение полутора дней. Все это время она, сильно напоминая ему Кзара, постоянно вздрагивала, отряхивала шею и волосы, впрочем, это все медленно, но верно шло на убыль. Абдель не мог не посочувствовать ей. Когда-то давно, когда он сам впервые увидел таких пауков, и с ним произошло примерно то же самое. Джахейра полагала, что тот небольшой паук, укусивший ее, был ядовитым и яд все еще воздействовал на ее сознание.

«Их слишком много», – кивнула Джахейра в сторону группы охранников. Они, очевидно, были наемниками, по крайней мере, одеты и вооружены как наемники. Также не было видно никаких униформ или гербов.

Они нашли этот добывающий лагерь почти случайно. После того, как убежали с паучьей поляны, то некоторое время блуждали по Скрытому Лесу на всякий случай сохраняя тишину. И вскоре услышали сначала далекие голоса охранников и рабов, затем щелканье кнутов и грохот цепей. Лагерь был построен на опушке, размером не меньше той, на которой обосновались пауки. В центре этой опушки красовался холм, одна из сторон которого была срезана. В центре этого среза был широкий квадратный вырез, обшитый толстыми деревянными досками. Укрепленные железом колеи вели во внутрь, а рядом с входом виднелось множество тачек, частично заполненных какими-то серыми камнями, которые Абдель, недолго покопавшись в памяти, опознал как железную руду.

«Ну и что мы будем делать?» – поинтересовался наемник, недружелюбно уставившись на группу охранников и явно лелея убийственные намерения.

«Мы не можем просто ворваться туда и атаковать, Абдель», – ответила Джахейра, – «Эти люди, конечно, постоянно настороже, что совсем не удивительно, особенно если учесть, что они находятся в самом сердце Скрытого Леса. Кстати тут должна быть тропинка, по которой они доставляют руду отсюда в тот бандитский лагерь. Ксан … (тут она запнулась, но к удивлению и облегчению Абделя не заплакала) Ксан сказал, что они копят там руду».

«Если добыча в Нешкеле прекратится», – подытожил Абдель, – «они смогут заломить большую цену за руду во Вратах Балдура».

«Не думаю, что они станут ее продавать. Они будут ждать либо начала войны, либо ее окончания».

Абдель пристально посмотрел на нее.

«Ты по прежнему убеждена, что кто-то хочет развязать войну, в ходе которой Эмн и Врата Балдура вцепятся друг другу в горло?»

Джахейра печально посмотрела на него.

«Я уже не знаю, что и думать. Меня послали,… то есть я пришла, чтобы узнать …».

К большому облегчению Абделя она не стала продолжать. У нее, конечно, были свои секреты, но Абделя они совершенно не интересовали, но он, к своей досаде, понятия не имел, как ей об этом сказать. Что бы Джахейра не хотела или не делала, пыталась ли предотвратить войну или развязать ее, а может защитить интересы каких-нибудь богатых эмнийцев – ему это было безразлично.

«Кажется, пора слезать с этого дерева», – закусив губу, сказала Джахейра.

«А, так вот вы где!» – послышался грубый голос.

Абдель было решил, что их обнаружили, и схватился за меч.

«Погрузите все из тачек в фургон, как только он подойдет. Я хочу, чтобы груз отправился в Берегост как можно быстрее».

Говоривший был полным, но довольно мускулистым мужчиной с бритой головой. Сначала Абдель принял его за полуорка, но вскоре понял, что он был просто жутко уродлив. Одетый в простую крестьянскую одежду, он двигался и говорил как начальник. Когда он произнес эти слова, охранники обернулись, но не к нему. Они повернулись к кучке дварфов числом примерно в полдюжины, которые были скованы вместе одной цепью. Поймав строгие взгляды охранников, дварфы, волоча ноги, неохотно пошли к полному человеку. Один из дварфов ответил, но Абдель находился слишком далеко, чтобы расслышать слова.

Полный человек громко добавил что-то, но его голос был заглушен грохотом подъезжающего фургона. Крепкое, добротное транспортное средство тащили две сильные лошади. Правивший ими низенький человек, облаченный в кольчугу, остановил фургон и быстро спрыгнул с козлов. Он, хромая, приблизился к лидеру и дварфам, которые уже начали медленно перегружать большие куски железной руды из тачек в фургон. Лидер жестом приказал ему помолчать и махнул рукой одному из охранников. Наемник взялся за кнут и хлестнул одного из дварфов. Джахейра отвернулась, не желая смотреть на это. Удар кнута дал ожидаемый эффект и дварфы стали работать быстрее.

«Они, кажется, сконцентрировали охрану на этой части лагеря», – сказал Абдель.

«Здесь единственный проход внутрь лагеря», – предположила Джахейра.

«Вот именно. И они совсем не ожидают, что кто-нибудь сможет пройти мимо пауков», – сказал Абдель, – «или чего-нибудь еще, чем этот проклятый лес может облагодетельствовать людей».

«Значит?»

«Значит, мы обойдем лагерь», – решил Абдель, – «и проникнем в него с другой стороны».

Рабы, освобожденные Абделем, отказались убегать. Они подозрительно смотрели на него и даже не хотели с ним разговаривать.

«Бегите!» – решительным тоном прошептал Абдель, но только металлический лязг перегружаемой руды послужил ему ответом.

«Я знаю… мое место, хозяин. Пожалуйста… не испытывайте меня», – произнес грязный слабый и кашляющий при каждом вздохе мужчина.

Абдель тяжело вздохнул и отвернулся, прижавшись спиной к грубой каменной стене шахты. Потом оглянулся на пятерых мужчин, стоящих теперь среди сломанных цепей. Двое из них недоуменно посмотрели друг на друга, затем на Абделя и один из них улыбнулся. Абдель кивнул в ответ и скользнул в боковой проход.