Проклятие ледяной горы - Илкка Ауэр

– Но ведь здесь нет ничего, – сказал Николас.

– Да нет, как раз-таки есть, просто ты не видишь, – сказал Вяйнямейнен. Потом он покопался под полой куртки и протянул Николасу маленький золотой ножик – такой крохотный, что он мог бы принадлежать гному, троллю или гоблину, а может, и эльфу.

– Ну и зачем мне это? У меня же есть меч! – подивился Николас, но взял нож и сунул его за пояс.

– Достанешь его, когда ничто другое не будет помогать и когда поймешь, что утратил последнюю надежду. Ясно?

Николас кивнул.

Глаза Хесси заблестели, когда он рассматривал сверкающий, без сомнения, очень ценный нож.

– А теперь в дорогу, – сказал Вяйнямейнен, приседая перед огромным белым волком. – Ты, дружок, знаешь, где самый терпкий морозец. Веди нас туда, – приказал шаман, поднялся и шепнул Николасу на ухо слова, от которых в голове у того помутилось.

В следующее мгновение Николас обернулся вослед устремившемуся за зверем Вяйнямейнену и, к своему великому удивлению, увидел перед собой не ледяную пустыню, а засыпанный снегом сосновый бор, где покрытые инеем деревья вздымались высоко к небу. Все переменилось как по волшебству: ничто не нарушало тишины, на темнеющем небе рядом с яркой звездой светила луна, и нигде не было видно северного сияния.

Глядя вослед бегущему к лесу волку, Николас вспомнил старого вожака, в норе которого он провел какое-то время в детстве. Тогда волчья стая спасла его от смерти во льдах, а потом привела обратно в родную деревню. Воспоминание промелькнуло и исчезло, словно оно было из другой жизни.

– Силы нечистые! Николас, может, пора уже пойти? Так мы можем отстать, понимаешь?! – заорал Хесси, дернув Николаса за ухо. Еж сидел, накрепко вцепившись в его воротник, и, кажется, не собирался спускаться оттуда на землю.

– Пожалуй, кто же знает, – буркнул Николас и поспешил за Вяйнямейненом. Волк виднелся белым пятном далеко впереди них.

Они нырнули в лес и побежали за волком сквозь засыпанную снегом чащу, перескакивая через ледяные пни и бурелом – вверх и вниз, – пока не пришли к почти замерзшей реке. Над ней нависали сосульки размером со взрослого мужа, и повсюду из-под снега торчали обрамленные желтым льдом круглые валуны. Посреди реки во льду зияла полынья, словно рана на белоснежной коже, а в ней бурлила вода, поднимающаяся ледяным паром. Вяйнямейнен стоял на берегу, а все еще запачканный кровью белый волк был поодаль.

– Это река смерти Туонела, – произнес Вяйнямейнен. Его дыхание клубилось паром. – Мы уже близко.

Без лишних слов он ударил Николаса по плечу и бросился бежать. Волк тем временем скрылся в густой чаще.

Николас бежал с Хесси на плечах. Он пробирался между заснеженными лапами деревьев. Вытирал с лица пот и снег, но не отставал от Вяйнямейнена.

Наконец они пришли к высокому порогу. Волка было не видать, а Вяйнямейнен пристраивал белую шкуру себе на плечи.

– Мы почти на месте, – сказал Вяйнямейнен, указывая на порог, где вода застыла множеством ледяных столбов размером с сосну. Из-за них слышалось приглушенное журчание – вода продолжала упорно сопротивляться морозу. Под порогом была большая дамба, вокруг нее виднелись покрытые льдом фигуры лебедей размером с корабельную мачту – их крылья указывали на замерзший водопад.

– Вот неладный, мы же тут как в западне, – начал жаловаться Хесси и шлепнул себя по лбу.

Замерзший водопад был невероятно высок.

– А вот и нет. Мы заберемся наверх, нельзя терять ни мгновения, – сказал Вяйнямейнен, потом соскользнул с кручи на лед и начал взбираться, цепляясь за уступы ледяных столбов.

Николас обернулся: из темноты леса им вослед раздавались треск и жуткие вопли – и он решил не дожидаться, а шагнул вниз, перебрался по льду до порога и начал подниматься по следам Вяйнямейнена.

Кенги скользили, но Николасу удалось без особых усилий добраться до середины, когда вдруг ножны зацепились за торчащую сосульку. Николас дернулся, ремешок лопнул и – ведь Николас держался обеими руками за выступ и не мог даже увидеть этого – полетел вниз и скользнул в полынью.

Он потерял меч не из-за своей неудачливости, начал убеждать себя Николас, просто надо быть внимательнее. И он призвал себя к осторожности.

Наконец подъем был завершен. На вершине Николас почувствовал, как ломит все тело.

Втроем они стояли на замерзшем краю порога и осматривали открывавшуюся перед ними ледяную равнину. Чуть дальше поднималась одинокая ледяная гора, казавшаяся нарочно торчащей из-под ледяной корки. Она не была покрыта снегом, отчего светилась прозрачно-голубым, но ее окружали ледяные плиты, между которыми зияли черные дыры. Из них над равниной стелилась тонкая пелена тумана, источающего мерзкое зловоние.

– Вот там жилище Калматар, – произнес Вяйнямейнен, указывая на дыру в склоне ледяной горы, откуда исходило синеватое сияние. Потом он провел рукой вокруг и добавил: – Здесь когда-то все было совершенно по-другому.

Николас присмотрелся: подо льдом и внутри ледяных глыб виднелись остатки странных памятников и развалины домов – как будто громадные замки из песка, которые кто-то сбил ногой и после накрыл ледяным покрывалом. В рассеянности он смахнул снег с поверхности льда.

– Что это? – спросил сидевший у него на плечах Хесси, указывая на гигантскую фигуру подо льдом.

– Это то, что было здесь задолго до нас. То, осталось от народа, жившего тут прежде – теперь все скрыто льдами, – ответил в задумчивости Вяйнямейнен.

Они немного помолчали.

– Твое время пришло, Николас Похьела, – сказал шаман. Он взглянул на него, отступил на шаг и затем съехал, едва не упав, с ледяного обрыва вниз.

Отбросив все сомнения, Николас последовал за Вяйнямейненом. Он шел по однообразному леднику к горе и размышлял: почему Калматар желала заполучить его, пока он был еще ребенком? А теперь, когда он пришел к ее жилищу, он ведь был совершенно иным человеком, чем прежде! Может быть, Калматар ждала хрупкое дите, а не закаленного в битвах молодого мужа? Может быть, это обернется счастьем для Николаса и Сары?

Нужно было просто идти вперед. Не было времени на то, чтобы изменить направление или начать сожалеть. Нужно было просто сделать дело. И Николас должен был сделать его. Сейчас.

Они обходили жерла, из которых поднимался странный, пахнущий затхлостью пар, и делали все возможное, чтобы держаться подальше от прозрачных окон, сквозь которые виднелись бесчисленные черепа. В их пустых глазницах пылали уголья – они словно наблюдали за всем.

– Гляди, у этих треклятых черепушек недобрый взгляд, – прошептал Хесси на ухо Николасу, указывая на свечение в глазницах, которое явно преследовало их.

– Кажется, Калматар знает, что мы идем к ней, – вдруг сообразил Николас.

– Мы не можем застать ее врасплох, – ответил ему Вяйнямейнен, – но это и необязательно.

Наконец они пришли к ледяной горе. Она была очень высока и, казалось, царапала вершиной небесный свод. Шапка падала с головы – так приходилось задирать голову, чтобы окинуть гору взглядом.

С большим трудом Николас начал карабкаться следом за Вяйнямейненом, перебираясь через ледяные глыбы размером с упавшие сосны. Прошло немало времени, прежде чем они добрались до узкой, похожей на вход расщелины, из глубины которой, словно изнутри льда, пробивались синеватые отблески.

– Да чтоб леший повыдергал мне все иголки! Это же лед горит! – воскликнул Хесси. Он спрыгнул с закорок Николаса и принялся потягиваться.

До расщелины было рукой подать, но к ней вел гладкий, как зеркало, ледяной желоб. Пройти по нему не было никакой возможности, разве что в подбитых железом кенгах. Рядом виднелась узенькая лесенка, ведущая куда-то наверх и теряющаяся за ледяными выступами, похожими на высунутые ладони с острыми ногтями на пальцах.

– Что нам теперь делать? – спросил Николас. – Если мы только ступим в желоб, то остановиться будет невозможно. Может быть, по лестнице?

– Ты сделаешь то, что должен, – буркнул ему Вяйнямейнен и вдруг без предупреждения толкнул Николаса в спину.

Николас вскрикнул, покачнулся и шлепнулся прямо в ледяной желоб. Он тут же начал скользить все быстрее и быстрее в сторону расщелины, из которой пробивался ледяной свет.

– Лешак тебя разотри, старик, ополоумел, что ли! – заорал Хесси, глядя на ухмыляющегося Вяйнямейнена. – Раздери тебя леший!

Не колеблясь, он свернулся в клубок, бросился в желоб и покатился вслед за Николасом.

Николас скользил все быстрее вниз. Ветер выбивал из глаз слезы, синеватый свет становился слабее, пока Николас не въехал в проход, где царила кромешная тьма. Скользя по нему, он различил в стенах прозрачные окна, отсвечивающие зеленоватым огнем.

Здесь пахло смертью. Кое-где внутри стен виднелись скелеты людей и целые кучи черепов. По проходу разлетались то печальные вздохи, то крики ужаса, а над всем этим висело железное бряцание.