Уходящая натура - Фридрих Незнанский

— Найдем, Белочка, найдем! — Мужчина картинно поклонился. — Но уже после моего выступления. Вы позволите мне быть вашим провожатым?..

Володю от этого дела уже тошнило. Все-таки куда проще выслеживать преступников в темных переулках, охранять свидетелей, задерживать рецидивистов. Погони, перестрелки — все это будоражит кровь, придает жизни смысл… Конечно, теперь, когда от работы «на земле» он дорос до оперуполномоченного по особо важным делам в департаменте уголовного розыска МВД, стало меньше погонь и больше рутины. Приходится и к ВИП-персонам понятых приглашать, и обыски производить, изымать документацию, вещественные доказательства… Но все-таки в основном живые люди вокруг, а не эти бесконечные бумажки.

Сан Борисыч в Ганновере куда быстрее выяснил, чем он тут, что Дубовик улетел все-таки на родину. А полтора дня звонков, поездок в аэропорты, просмотра бесконечных списков пассажиров, распечатанных по требованию Яковлева из архивов базы данных, — все это оказалось впустую. Будто бы ничего не делал в течение полутора суток. Будто и не жил вовсе. Эх…

Он потянулся и потер уставшие глаза.

Не пришлось бы заночевать в представительстве «Люфтганзы», хотя, наверное, если он захочет, немцы и гостиничный номер предоставят русскому «полицаю». Тем более далеко ходить не надо. Представительство и находится в отеле, который когда-то совместно с немецкой авиакомпанией и построили. В далеком 1991 году это была первая гостиница европейского стандарта в Москве. Теперь, правда, отель называется «Ренессанс» и немцам уже не принадлежит, но, надо полагать, несколько номеров компания себе все-таки оставила.

Интересно, а сколько человеку со стороны будет стоить ночка в такой гостинице? В обычном номере? Баксов триста? Триста пятьдесят?..

Яковлев сплюнул: куда это его понесло в мыслях? Дело делать надо…

Он снова разложил перед собой список пассажиров, переданный по факсу из ганноверского аэропорта. Фамилии и номера мест. Фамилии написаны немецкими буквами, и сразу определить, кто там русский, а кто нет, не так просто, как может показаться на первый взгляд. Кроме того, ему наконец педантичная, но нерасторопная немчура принесла ароматный кофе и схемы мест в самолетах, которые летают на этом маршруте. Ну что же, поглядим.

И он, аппетитно хлюпая, стал глотать тонизирующий напиток.

Забавно вообще-то. Вся делегация отправляется из германщины на нашей сто пятьдесят четвертой «тушке» прямиком в столицу. А этот тип, оставаясь вроде бы по Германии вояжировать, буквально час спустя летит следом. Правда, на самолетиках покомфортнее…

Вот его место в «Боинге-737-300», которым он от Ганновера до Франкфурта добирался: не в эконом-класе летел профессор, а рядом с пилотами. Третий ряд кресел, место С — у прохода. Остальные пассажиры на местах этого ряда: Muller, Ivanovsky и Vovk. Рядом с профессором у иллюминатора — дама. Та самая Vovk. Isabelle. Так-так…

Ну а в аэропорту Франкфурт-Интернешнл на аэробус пересели. Этот вдвое побольше будет — три с половиной сотни мест. Где это место 5Е? Ну где? В первом салоне, вестимо. А рядом, у иллюминатора, кто у нас устроился? Жаль, что пари заключить не с кем. Мадам Изабелла Вовк. Так. Мюллер неподалеку. И Ивановский? Ивановского не видно. Не иначе во Франкфурт товарищ торопился…

Ну что же, потер руки капитан, с поганой овцы хоть шерсти клок. Теперь отыскать в столице эту женщину — вопрос времени. Ну сколько в Москве Изабелл с такой фамилией? Десяток, сотня? Разве это проблема?..

Заодно и Мюллера отыщем, если только он не немец командированный. Впрочем, если будет очень надо, то и его на исторической родине из-под земли достанем…

— … и вы совершенно напрасно думаете, что эту тему поднимать преждевременно. С одной стороны мы стремимся сделать компьютеры более интеллектуальными, а с другой — мир, создаваемый уже имеющимися сегодня компьютерами, виртуальный мир, становится для человека все более осязаемым, реальным. Сегодня, проходя по павильонам, я видел стенд корпорации «Сони», а на нем — недавно запатентованный в Соединенных Штатах прибор. Пусть его модель существует пока лишь в единственном экземпляре — недалек тот день, поверьте, когда каждый желающий сможет воспользоваться аналогичным.

Что он позволяет? Передавать сенсорную информацию прямо в наш мозг. Скажете, информация не нова? Все вы уже знаете о технологии транскраниальной магнитной стимуляции? Но эту методику нельзя было применить локально, в пределах отдельных участков головного мозга. А Томас Доусон взял и соорудил прибор, в котором ультразвуковые импульсы воздействуют на конкретные участки мозга человека, отвечающие за так называемые «процессы чувственного восприятия». И теперь даже слепой в состоянии увидеть окружающий мир, а глухой — услышать все многообразие звуков. Как в реальном времени, так и в записи.

Кстати, я уже пообщался тут с моим немецким коллегой из Тюбингена. Господин Нильс Бирбаумер считает методику Доусона вполне убедительной. А я, в свою очередь, могу вполне доверять его мнению. Ведь он и сам предлагает устройство, позволяющее людям общаться, минуя речь. На уровне мысли. Прибор считывает информацию, генерирующуюся в мозге человека, делая ее доступной другим. Конечно, поначалу использоваться он будет в медицинских целях. Для общения людей с ограниченными возможностями. Но со временем…

Мы с моими российскими коллегами идем встречным путем. Полагаю, что уже следующей весной мы представим здесь опытный образец принципиально нового компьютера. Его архитектура будет кардинально отличаться от классической. Акцент в управлении всем циклом работы смещается в сторону передачи полномочий принятия решений от программного контура к схемному. При этом, в зависимости от обстоятельств, аппаратура всегда сможет передать управление программам. Но не простым утилитам, а программам, способным к генерации новых программ, реагирующих адекватно на конкретную ситуацию.

И прежде чем подобные машины «сообразят», что они, посредством воздействия на мозг, смогут управлять и самим человеком, следует решить, как навсегда избавиться от такой — пусть и гипотетической пока — возможности.

У меня, господа, есть предложение. На следующей выставке провести учредительную конференцию международной организации по обеспечению безопасности интеллектуальных систем. Каждая заинтересованная фирма может выдвигать свои предложения по направлениям ее деятельности. У нас в запасе двенадцать месяцев на раздумье. Прошу организаторов форума предусмотреть в программе следующего года это мероприятие…

— Вы потрясающе выступили, Борис Сергеевич! — Посол России в ФРГ господин Герасимов сделал три неслышных символических хлопка в ладоши. — Видели бы вы физиономию Вилли Бертхольда, когда он слушал ваш прогноз на развитие нашей телекоммуникационной отрасли.

— Утерли, значит, нос фрицам? Что же их так подкосило?

— Двадцать тысяч новых рабочих мест в IT-отраслях, тогда как у них и в наукоемком производстве наблюдается спад.

— Что же, это закономерно. Они до сих пор считали, что Россия ничего, кроме «потемкинских деревень», не строит.

— Простите, а при чем здесь «потемкинские деревни»?

— При том, что Запад всегда смотрел на Россию сквозь мутные стекла собственных представлений. Не желая замечать даже явных наших успехов. Вот и придумал «деревни» себе в утешение. Пусть теперь удивляются!

— Поясните, пожалуйста, я что-то не вполне понял вашу мысль.

— Эх, — махнул рукой Дубовик. — Что тут понимать? Басня о «потемкинских деревнях» — порождение зависти. В 1787 году Екатерина II показывала австрийскому императору Иосифу, польскому королю Станиславу Понятовскому и иностранным послам свои новые причерноморские земли и Крым. Гостей потрясли приобретения России, особенно на фоне неудач Австрии в турецких делах. Потряс и размах строительства — в Херсоне, Николаеве, Севастополе, — особенно верфи, со стапелей которых в присутствии гостей были спущены первые корабли. Прошли годы, как вдруг один из участников путешествия Гельбиг, бывший тогда послом Саксонии, написал, что селения по Днепру являлись декорациями, которые перевозили по ночам на новое место, а скот перегоняли. Технически это было невозможно, но просвещенная публика в таких вещах несильна. Детский восторг, охвативший Европу, не поддается описанию. Какая психологическая компенсация! У стиснутых своей географией стран появилась возможность сказать себе: все русские победы, приобретения, крепости, корабли, вся Новороссия — это просто намалевано на холсте! Анекдот о «потемкинских деревнях», возможно, самый успешный в мировой истории…

— Сергеич сел на любимого конька, — засмеялся подошедший Данила Гончар. — Перестань мучить господина посла историческими анекдотами…