Любовь-война(СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна

Осознавать это странно и… Немного страшно. Интуиция, вдруг проснувшись, подсказывает, что это все не к добру. Совсем не к добру.

Покидаю школьный двор и украдкой начинаю озираться по сторонам. Вокруг немноголюдно, и лишь отдельные фигуры по-летнему ярко одетых прохожих разбавляют довольно скучный пейзаж нашего провинциального городка. Стараюсь не выдавать движениями нарастающую в груди панику, сворачиваю в сторону своего дома… И тут замечаю их.

Шабловские оккупировали ржавые покосившиеся от старости качели и с выжидательным видом смотрят на меня. Они сейчас в полном составе, ну, не считая Шульца, который по-прежнему находится за моей спиной, и выглядят пугающе серьезными. В прошлые наши встречи в их поведении сквозило этакое шальное ребячество, им было весело гонять меня по дворам, они казались беспечными и расслабленными. Но сейчас…

Сейчас все по-другому. То ли позы их, выдающие напряжение, то ли взгляды, выкованные из стали, доносят до меня страшную мысль: сегодня у них на меня планы. И эти планы мне явно не понравятся.

С виду я спокойна, но внутри меня в этот самый момент, словно излишне перетянутая струна, рвется моя выдержка. Я боюсь. По-настоящему боюсь, и от этого отравляющего чувства подкашиваются ноги. Крупная дрожь пробивает тело электрическим зарядом, а в голове начинает шуметь, будто я выпила.

Медленно оборачиваюсь к Шульцу и ловлю его взгляд. Мрачный, холодный и не сулящий ничего хорошего.

- Сейчас? – одними губами спрашиваю я.

И он едва заметно кивает. Точнее даже не кивает, а на секунду прикрывает веки, но мне и этого достаточно. Я не чертова смертница, чтобы стоять и ждать, когда эти сволочи припрут меня к стенке. Голыми руками меня им не взять. Я должна хотя бы попытаться спастись.

И тогда я бегу. Бегу так быстро, что пятки едва касаются земли. Перескакиваю через лужу, на ходу поправляю слезшую лямку рюкзака и продолжаю улепетывать от погони, как заяц от волков.

Хотя почему «как»? Я и есть заяц, которого преследуют хищники. И пускай формально за мной гонятся люди, суть от этого не меняется. За моей спиной стая. Его стая. И если они нагонят меня, то пощады ждать точно не придется.

Я пытаюсь двигаться в сторону дома, но многочисленные Шабловские постоянно прижимают меня с боков, поэтому выбирать направление приходится, исходя из соображений безопасности, а не логики.

Голоса позади постепенно становятся все ближе, и я с ужасом осознаю, что расстояние между мной и моими преследователями неумолимо сокращается. Я хоть и перебираю ногами, врубая все свои возможности на максимум, но, кажется, этого все равно недостаточно.

Дыхание сбивается, становится прерывистым и нечетким. Каждый вдох дается с трудом, а выдох напоминает хрипы астматика. И это при моем-то уровне спортивной подготовки!

Но я улепетываю от этих тварей уже несколько чертовых километров, и силы неумолимо кончаются. Легкие горят, воздух ощущается раскаленным паром, а во рту суше, чем в самой жаркой и безводной пустыне.

Пролетаю мимо заброшенного спорткомплекса, миную жилой комплекс «Долина», расположенный на окраине, и тут до меня внезапно доходит, куда меня гонит его стая. Они намеренно взяли меня в полукольцо, чтобы я прибежала в лес, разделяющий два района нашего города – старый и новый. В глухой, темный лес, забравшись в которой, я потеряю всякий шанс на спасение…

Но деваться мне некуда, дороги назад нет. Поэтому я залетаю внутрь густой, покрытой сумраком чащи, тщетно пытаясь отыскать тропинку.

- Держи эту спесивую стерву! Она не должна удрать! – гремит за спиной.

Ветки бьют по лицу, царапая кожу и застревая в волосах, но я почти не ощущаю боли. Мой мозг сосредоточен на одной единственной мысли о спасении. Заложенный природой механизм «бей или беги» работает как часы.

Я петляю то влево, то вправо, стараясь скинуть преследователей с хвоста. И в ту самую секунду, когда мне кажется, что я каким-то чудом оторвалась от погони, на меня наваливается и сбивает с ног человеческая фигура.

Я падаю на листву и тут же начинаю брыкаться, стараясь скинуть с себя здоровенную тушу. Неистово машу кулаками и даже пару раз попадаю в челюсть нависающему надо мной придурку, но избавиться от тяжести его тела никак не выходит.

Руки нападающего скручивают мои запястья, беспощадно вжимая их в сырую землю, а чуть позади слышится холодный насмешливый голос, от звуков которого я внутренне сжимаюсь.

- Не раздави ее, Лось. Она нужна мне целой и невредимой, - командует мой мучитель.

Его послушный прихлебатель мигом отстраняется, а через мгновенье кто-то грубо дергает меня за плечи и ставит на ноги. Я с трудом ловлю равновесие и расфокусированным взглядом выискиваю в толпе неприятелей человека, знакомство с которым стало самым прекрасным и одновременно самым ужасным событием в моей жизни.

- Ну что, Крис, вот ты и попалась, - Шульц делает шаг вперед, и его лицо оказывается буквально в десяти сантиметрах от моего.

Я ощущаю до боли знакомый ягодный запах его дыхания, вижу веснушки, от которых когда-то сходила с ума… И меня вдруг до костей пробирает тоска от того, что мы оба так глубоко погрязли в своей ненависти.

- Что бы ты сейчас ни сделал, я найду способ отомстить, - цежу я, глядя на него исподлобья. – Поэтому тебе лучше меня убить.

Он разражается хриплым, но довольно искренним смехом, и я почти чувствую, как вибрирует его грудь.

- Зачем мне тебя убивать, глупая? В жизни есть вещи куда страшнее смерти.

От его слов леденящий душу страх пробирается под кожу и отравляющей струйкой вливается в кровь. Что же он собирается сделать со мной? Неужели…? Нет! Этого не может быть!

Он медленно, почти любовно поглаживает меня по щеке вдоль носа, а затем обхватывает подбородок и с нажимом проводит большим пальцем по моим губам. Туда-сюда. Сначала плавно и мягко, затем грубо и напористо.

Если бы не железная хватка членов его стаи, которая напрочь лишает меня возможности пошевелиться, я бы уже сто раз съездила этому кретину по лицу, чтобы сбить с него самодовольную ухмылку. Меня прям физически выворачивает от того, как этот наглый тип по-хозяйски мнет мои губы, словно я одна из тех дрожащих тварей, которые вечно перед ним заискивают и пресмыкаются.

Поймав нужный момент, я раскрываю рот и кусаю негодяя за палец. Яростно стискиваю зубы до тех пор, пока на языке не появляется металлический вкус его крови.

Но, к моему разочарованию, поганец не одергивает руку, не вскрикивает от боли и даже не злится… А секундой позже я понимаю, что он ждал от меня этого. Ждал и поэтому совсем не удивлен.

Черт! Кажется, он знает меня ничуть не хуже, чем я его.

Я по-прежнему продолжаю сжимать его палец зубами, а он по-прежнему смотрит на меня сверху вниз. С насмешкой и вызовом.

- Нет, Крис, после всего, что было между нами, еще больнее сделать ты уже не сможешь, - издевательски произносит он, выдергивая палец из моего рта, а затем, обращаясь к своим приспешникам, громовым голосом отдает команду. – Тащите ее к месту. Живо.

Руки за моей спиной подталкивают вперед, и у меня не остается никаких других вариантов, кроме как идти. Ноги спотыкаются об лесные коряги, а сердце обезумевшей птицей колотится о ребра.

Мы проходим пару десятков метров, прежде чем я наконец понимаю, как именно он решил мне отомстить. И это гораздо хуже, чем все те варианты, которые я крутила в мыслях. Нет, они не будут меня насиловать, не привяжут к дереву голой и даже не станут стрелять по мне из рогатки…

Он придумал идеальную месть. Сыграл так грязно, как только мог. Ведь настоящую боль способны причинить только те, кто был нам близок. Те, перед кем мы однажды обнажили душу.

Глава 36

Кристина

Передо мной огромный деревянный ящик, до жути напоминающий предмет, в котором покойников обычно отправляют в последний путь. Видно, что сколочен он наспех и из чего придется, но это не мешает ему выглядеть пугающе реалистичным. У него даже крышка есть, которая правда пока не закрыта.