Сорвать банк - Эрл Гарднер

– Конечно! – чуть ли не в унисон воскликнули и Артур и Берта.

– Продолжаю, – сказал я. – В письме, адресованном Хелен Фрамли, содержалось достаточно намеков, да нет, почти информации, указывающей на то, что мисс Бурк исчезает по своей воле. Что-то поставило ее в сомнительное положение, особенно по отношению к мужчине, за которого она собралась выходить замуж… Ясно, что вы знали об этом письме. Также очевидно, что вам было хорошо знакомо его содержание. Вы были готовы нанять частных детективов для расследования этого дела. Детективы встретились с вами в Лас-Вегасе и начали расследование вот отсюда. Вы так боялись, что они упустят Хелен Фрамли, что повесили на нее всем заметную бирку, или клеймо, как вам будет угодно, как на коробку замороженной клубники… И это вы носите с собой конверты с марками, мистер Уайтвелл… Теперь сопоставьте все, о чем я сказал, и скажите, что бы вы подумали, если бы были, как я, детективом?

Вмешалась Берта:

– Черт возьми, Дональд. Но он же наш клиент. И друг.

– Но я отчитываюсь. И пока не сказал ни слова осуждения, не правда ли?

– Ваше выражение «пока что» звучит как угроза, – заметил Уайтвелл. Я никак не отреагировал на его реплику. Он подошел с другой стороны: – Что в этой байке о потере памяти правда?

Я ответил так:

– Мне пришла в голову мысль, что исчезновение мисс Бурк было связано с ее предшествующим браком.

– Что натолкнуло вас на такую мысль?

– Она ушла добровольно. Она пыталась спасти свою репутацию и при этом не навредить Филиппу. Она не того сорта девушка, которая позволила бы себя подкупить… Ясно, что наиболее правдоподобное объяснение – тут замешано предшествующее замужество.

– Поэтому вы отправились в Рино?

– Совершенно верно. Люди, которые страдают от неудачных браков и внезапно исчезают, скорее всего, оказываются в Рино.

– Я полагаю, вы наводили справки в больницах, – съязвил Уайтвелл.

– Точно так.

– И если бы это не было связано с предшествующим браком, она не отправилась бы в Рино?

– По-моему, так.

– Но зачем же ей было отправляться в Рино… если она страдает амнезией?

– Но ведь эти две причины взаимосвязаны, – ответил я и улыбнулся.

– И вот вы нашли ее в больнице… Восхитительная удачливость!

– Да. Вечером я кружил по улицам Рино и вдруг узнаю, что подобрали страдающую потерей памяти женщину, которая отвечала описанию мисс Бурк. Я проверил. Это действительно была Корла Бурк. Тут я попал в затруднительное положение. Администрация больницы пыталась найти кого-нибудь, кто бы ее узнал. Но я никого не назвал. Я был нем как могила.

Уайтвелл поднял левую руку к сияющему куполу своего высокого лба и пригладил ладонью редкие свои волосы.

– Если бы вы обнаружили Хелен Фрамли, – сказал он, – нашли письмо мисс Бурк и на этом, видите ли, успокоились, ваши услуги приобрели бы для меня большую ценность.

– Тогда почему же вы не сообщили мне точно, чего вы от меня хотите? Вы же хотели, чтобы я разыскал Корлу Бурк?

Уайтвелл А. резко сунул руки в карманы брюк.

– Я прочел в газете, – сказал он, – что человека, жившего с Хелен Фрамли, звали Сидней Дженникс.

– Он с ней не жил. У них было деловое сотрудничество.

Берта Кул фыркнула.

Артур Уайтвелл прищурился.

– Теперь, когда вы проболтались, что нашли Корлу, Филипп, безусловно, должен будет поехать повидаться с ней. Дженникс мертв. Убит. Очень кстати для Корлы. Она ничего не помнит из того, что произошло. Бедная девушка страдала от нервного переутомления. Разве не произойдет замечательное: появление Филиппа вернет ей память! Тогда у нее не останется воспоминаний, что произошло с того момента, как она ушла из конторы, и можно будет снова готовиться к свадьбе.

Наши взгляды скрестились.

– Я думаю, это принесет вашему сыну счастье, мистер Уайтвелл.

Он скрестил руки на груди.

– Возможно, и так. Но меня больше заботит возможность счастья сына через год или через десять лет, чем удовлетворение его сиюминутного, видите ли, увлечения.

– Вы наняли меня, повторяю, чтобы найти Корлу Бурк. Я ее нашел.

Берта Кул подала голос:

– Ну, в этом он прав, Артур. Вам следовало бы довериться нам полностью. Я говорила вам, что Дональд работает очень быстро и компетентно.

– Помолчи, пожалуйста, – грубо отрезал Уайтвелл. Глаз он не отводил от меня.

Берту Кул наконец проняло. Она вылетела из кресла, как резиновый мяч.

– Почему вы себе позволяете, черт побери, так со мной разговаривать? – возмутилась она. – Не смейте затыкать мне рот. Вы такой изысканный джентльмен, у вас на устах сплошное масло, вы битком набиты дурацкой джентльменской лестью – и вдруг говорите мне: «Помолчи!» Вы нас наняли выполнять определенное дело, и мы его выполнили. Теперь доставайте-ка чековую книжку и расплачивайтесь!

Уайтвелл не обратил никакого внимания на этот всплеск.

– Я полагаю, мистер Лэм, теперь вы тоже прибегнете к небольшому шантажу?

– Я не понимаю вас.

– Ну, видите ли, вы сможете угрожать, что расскажете Филиппу о его дурном отце, если не получите нужной вам суммы…

– Мистер Уайтвелл, я докладываю Берте Кул о том, что предпринял, сделал и узнал. Она руководит своим агентством, как она хочет. Однако… не стоит изображать страуса, не пытайтесь сунуть голову в песок. Возможно, вы припомните, что полиция в Лас-Вегасе собирается проявить к вам интерес.

– А что вам до этого?

– Вы забыли об убийстве.

– Вы имеете в виду, что все наше дело всплывет наружу в связи с другим – с убийством боксера?

– Вполне возможно, что так и случится.

Он неодобрительно хмыкнул:

– Я расшифрую вашу загадочную реплику, молодой человек, и полагаю, что обнаружу в ней признаки, понимаете ли, вымогательства.

Я закурил.

Берта сказала:

– Спуститесь-ка на землю, Артур Уайтвелл, и поймите, что вы еще не закончили своих отношений с нами. Вам понадобится помощь, чтобы скинуть с плеч убийство.

– С моих плеч? – воскликнул Уайтвелл.

В глазах Берты зажегся злой огонек.

– Вы чертовски самонадеянны, мистер Уайтвелл Артур, не забудьте про девушку, которая вас опознала.

Уайтвелл А. не потерял присутствия духа.

– Что ж, будет любопытно посмотреть, что получится. Корла Бурк потеряла память. Она ничего не знает, не понимает с того момента, как кончила писать письмо под диктовку перед своим исчезновением. Затем она припоминает, как Филипп заходит в больницу и восклицает: «Корла!» – и взрыв эмоций, видите ли, возвращает ей память. Хорошенькое представление, правда, Лэм?

– Выкладывайте все остальное, – отозвался я.

– Прекрасно, я так и сделаю. Корла Бурк была авантюристкой. Она уже была замужем и скрыла этот факт от моего сына. Она завела с моим сыном любовную интрижку. Собиралась выйти за него замуж. Потом, за несколько дней до церемонии, неожиданно появляется ее муж. Мгновенно Корла Бурк исчезает. Вскоре после этого мужа убивают. Как только он таким образом завершает свой жизненный путь, она становится вдовой и, стало быть, получает полное право выйти замуж. Тут ее, страдающую от амнезии, находит в больнице частный детектив. И я не обижу ваш интеллект, намекнув, что появляются все шансы, что она сразу же излечится, как только встретится с моим сыном. Но я надеюсь, что вы не станете обижать и мой интеллект, заставляя меня принимать всю эту туфту за чистую монету… У Корлы, кстати, есть мотив для убийства Сиднея Дженникса. Она хотела убрать его с дороги. И у нее были основания думать, что к нему могут подобраться через Хелен Фрамли… Над этой версией стоит задуматься, Лэм.

– Почему?

– Потому что если она не помнит, где находилась в промежутке между двумя интересующими нас событиями – исчезновением и убийством, – она, непомнящая, не сможет и отрицать обвинения в том, что была в Лас-Вегасе и устроила убийство мужа… через лиц, которые в этом, по крайней мере, подозреваются официально.

– Ну и что дальше?

– А дальше вот что, – ответил Уайтвелл жестко. – У вас здесь самолет. Мы себе тоже организуем рейс. Если вы стартуете прямо сейчас, то окажетесь в Рино раньше нас. Если Корлы Бурк не окажется в госпитале, когда мы там появимся, с моей стороны не будет никаких попыток связать ее… и, видите ли, ее благодетелей с убийством ее мужа.

– Не выйдет, – отрезал я.

– Черт возьми, за кого вы нас принимаете? – вскричала Берта.

Уайтвелл развел руками:

– Хорошо, я подойду к делу с другого конца. Филипп мой единственный ребенок, единственный оставшийся в живых мой близкий, родной человек. Я понимаю, он погружен в себя, сверхчувствителен, склонен к драматизации. Знаю, что его счастье зависит не только от него самого. Его свадьба приобретает особую важность, ему необходима подходящая жена… Это диктует здравый смысл. Вы не можете понять, что я знаю Филиппа лучше, чем кто-либо другой на этой земле! Его счастье составляет для меня главный смысл жизни, и, если бы я думал, что он станет счастлив с Корлой Бурк, я бы мир перевернул, чтобы их соединить! Поймите же, единственная причина, почему я был против их свадьбы, заключается в том, что я знаю – эта женщина не для него! Не подходят они друг другу. Их свадьба стала бы прелюдией к трагедии. Она никогда с ним не осталась бы. Она разбила бы ему сердце, и все! Некоторые мужчины могут жениться по нескольку раз. Некоторые не могут. Филипп из тех, кто не может.