«Если», 1996 № 03 - Эдмунд Купер

Кирон снова оторвал кусочек бумаги, и на этот раз тот полетел в нужном направлении. «Только бы не переменился ветер, — прошептал про себя Кирон. Только бы он не переменился в ближайшие полчаса, больше не надо».

— Здесь, Кентигерн! Спасибо вам. Спасибо, что подарили мне этот день.

Кентигерн поднял голову, прикрыв глаза от солнца.

— Ты ненормальный, Кирон. Но в смелости тебе не откажешь. Не знаю, чем ты осенен — величием или безумием. Прощай.

— Позаботьтесь о Петрине, если… Кентигерн вскинул руку.

— Не бойся, парень. — И добавил со странной торжественностью: — Она будет мне как дочь. Я за нее жизни не пожалею. В этом я тебе клянусь.

— Значит, я навеки ваш должник. — Кирон подал Эйлвину знак, и они вдвоем отвязали веревку. Шар пошел вверх.

Исидор сложил ладони рупором:

— Счастливой тебе охоты, небесная акула! Сожри сегодня побольше пиратов!

13

Шар поднимался вверх, растягиваясь и напрягаясь, как живое существо. В последний раз Кирон взглянул на всадников внизу и помахал рукой. Крошечные люди на крошечных лошадях, они походили на странных, ползающих по земле насекомых.

На какой-то момент весь мир показался ему застывшей картиной. Двигался только воздушный шар — в жутком, продуваемом ветром безмолвии. Впереди сбились в кучку игрушечные корабли, далеко внизу прижались к земле игрушечные всадники. Уверенность и сила переполняли Кирона. Он наслаждался плавным и красивым полетом, радуясь долгожданной свободе, которую он наконец обрел в родной для себя среде.

Эйлвин нарушил очарование.

— Может, подбросить угля? — спросил он с тревогой.

Мысли Кирона вернулись к насущным проблемам. Шар, по его прикидкам, уже поднялся на высоту корабельных мачт, и подъем продолжался. Ветер был несильный, они летели не быстрее, чем хорошим шагом идет человек. Если ветер не переменится, минут через десять-пятнадцать они долетят до флотилии Адмирала Смерть.

— Не надо, Эйлвин. Температурный режим хороший. Пора выбрасывать абордажные веревки. Опускай их метров на двадцать, и побыстрее. Потом готовь зажигательные бомбы.

Четыре абордажные веревки, две с кормы и две с носа, свесились с лодки. Железные крючья сверкали на солнце. С помощью крючьев Кирон планировал зацепиться за оснастку судов, используя их как временный якорь.

Шар неумолимо приближался к скопившимся в бухте Литтл Хэмптона кораблям. На палубах поднялась страшная суета. От орудийных бойниц вились облачка дыма, но поднять стволы на нужную высоту было невозможно, и ядра летели мимо.

— Ты видишь, — сказал Кирон, — они уже паникуют, впустую тратят черный порох.

— Скоро мы попадем под огонь мушкетов.

— Поднимемся выше. Посмотрим, как они палят по солнцу.

В медники подбросили угля, пламя раздули мехами. Шар набрал высоту.

Теперь до скопления кораблей оставалось не более сотни метров. Кирон прикинул скорость полета и высоту.

— Абордажные веревки на пятнадцать метров ниже, — скомандовал он.

— Понял.

— Приготовься к сцепке.

— Кирон!

— Да, Эйлвин?

— Да благословит тебя Лудд за то, что ты дал мне эту возможность.

— Не говори ничего. Действуй только по моей команде. Сейчас будем поджигать ветошь.

Два крюка зацепились за оснастку одного из кораблей. Совсем рядом стояли еще два судна. Ветер, однако, перенес «Месть мисс Фитзалан» несколько дальше, и внизу оказалась только вода.

— Втягивай веревки! — крикнул Кирон. — Мы должны быть над палубой.

Эйлвин изо всех сил принялся втягивать абордажную веревку обратно, Кирон тянул со своей стороны, но ветер был слишком силен.

— Заглуши на четверть первый медник, я заглушу свой!

Пылающие угли полили из фляг. Шар снова дернулся вверх, когда пошел пар, но почти сразу же осел, и они сумели втянуть веревки. Пираты между тем полезли на мачту, некоторые палили по летающей акуле из мушкетов.

Кирон видел и стреляющих, и добирающихся до его абордажных крючьев пиратов, но это его уже не волновало. Он находился точно над палубой.

— Две бомбы! — хрипло крикнул Кирон. — И две мои.

Они сорвали с крючьев два пропитанных китовым жиром тюка и, ткнув в них факелами, кинули вниз. Вместе с тюками на палубу обрушился целый водопад искр и пламени. Брошенный Кироном огненный снаряд зацепил двух залезших на мачту пиратов и увлек их за собой. Дикие крики оборвались вместе с двумя глухими ударами.

От ударов тюки развалились, и горящие куски разлетелись по всей палубе. К небу взметнулись клубы дыма, пираты в панике заметались по кораблю, но вскоре организовали цепочку с ведрами. Кирон швырнул за борт лодки два полных китового жира бурдюка из козлиных шкур. Оба упали очень удачно. Один угодил в уже пылающее пламя, и ручейки огня брызнули по деревянной палубе во все стороны. Двое или трое пиратов, оказавшихся в самом пекле, попрыгали за борт. Второй бурдюк разорвался возле открытого люка, и поток огня хлынул внутрь судна.

Внизу началось светопреставление. Уже никто из пиратов не пытался поразить летающую акулу из мушкета. Некоторые еще боролись с бушующим пламенем, но все больше и больше людей прыгали за борт.

Кирон удовлетворенно смотрел вниз. Корабль был обречен. Пора было подумать и о своей безопасности — языки пламени долетали почти до самой лодки. Нелепо было бы погибнуть от собственного оружия.

— Обрезай абордажные веревки! — скомандовал Кирон. — Когда освободимся, готовь следующую связку. Ветер хороший, а соседний корабль совсем рядом.

Как только обрезанные концы абордажных веревок полетели вниз, воздушный шар начал подниматься. Уменьшение груза существенно повлияло на его аэродинамические качества. Шар оторвался от гибнущего корабля как птица. Кирону и Эйлвину пришлось полностью загасить пламя в двух медниках, чтобы достать новыми крючьями до оснастки следующего корабля. У них оставалось только две абордажные веревки.

Ближайший корабль стоял в ста метрах. Самый большой, на его флаге красовалась вышитая золотом эмблема смерти. Кирон едва не задохнулся от радости. Второй корабль, последний, который он мог атаковать, оказался флагманским. Кирон молился, чтобы Адмирал Смерть был на борту.

Шар летел на корабль под грохот мушкетных выстрелов. Несколько пуль ударило в лодку и прочную обшивку шара, но Кирон и Эйлвин не пострадали. Абордажные крючья угрожающе раскачивались под лодкой. Один из них зацепился за оснастку.

Команда флагмана извлекла хороший урок из случившегося с первым судном. На мачтах было уже много вооруженных людей. Некоторые вели прицельный огонь из мушкетов, но попасть было нелегко: лодка раскачивалась под воздушным шаром на высоте не менее тридцати метров от верхушки самой высокой мачты. Другие, более сообразительные, пытались добраться до абордажного крюка и обрезать веревку, пока сверху не накидали новых крючьев.