Каменный принц - Джена Шоуолтер

Их первый поцелуй был страстный и удивительный, но этот — сама суть ее мечтаний.

Сокровенных, эротический мечтаний. Этот поцелуй заменил все вторые свидания, которые пропустила, все вечера в плохой компании, которые она выдержала, и все ночи, которые она провела одна, мечтая о ком-то, кого полюбила бы.

Потерянная в его аромате, его еле, его мужественности, она отдала себя без остатка в одном поцелуе. Отдала ему каждую частичку себя ему. Испытывала ли какая-нибудь женщина такое счастье? Счастье, что затмило благоразумие и время? Книги и кино восхваляли, конечно, такую страсть, но чувствовал ли хоть кто-нибудь то, что чувствует сейчас она?

Жаль, если нет.

Она погладила мускулистую грудь Джорлана, чувствуя его кожу, где-то в шрамах, где-то гладкую, но везде горячую. Она взяла шпатель с его талии и отбросила. Его язык продолжил исследовать ее рот, напористый и страстный. Она надавила на него, чтобы он лег на спину. Коленями она обхватила его бедра, широко расставив ноги, и выгнула немного бедра, легко касаясь его эрекции.

— Айе, именно так, — похвалил он. — Давай опять.

Она опять выгнулась. В этот раз стон вырвался из ее горла, так как он тоже выгнулся, делая контакт еще глубже. Сильнее. Снова и снова они продолжали двигаться.

Он заставил ее наклониться к себе, взяв контроль в свои руки и вдавливая себя между ее бедер. Он оставлял огненные поцелуи на ее щеке. Он обвел языком ее ухо, погрузил его внутрь и вытащил, опять погрузил. Если бы он раздел ее именно в этот момент и погрузил свой член в нее, она бы не возражала.

Она бы поблагодарила его.

“Это дикая, распутная женщина, которой я всегда являлась”, — подумала Кейти.

Она чувствовала себя совершенно живой. Но ее благоразумие пыталось дать о себе знать: “Ты лежишь на полу в ванной комнате. Ты знаешь этого мужчину всего несколько дней.

Ты хотела лишь один поцелуй”.

Да, она просила всего об одном поцелуе, а он брал намного больше. На самом он чуть не взял ее силой. Она почувствовала, как горячая влажность образовалась между ее ног, стоило ей только подумать об этом. Как легко она смогла представить, как он ее держит и заставляет встретиться лицом к лицу со своими желаниями. Как легко она смогла представить… и как легко она захотела, чтобы фантазия превратилась в реальность.

Она хотела, чтобы он взял ее силой.

— Мы должны прекратить целоваться, — сказала она, задыхаясь. — Мы не должны делать это.

— Когда ты перестанешь желать моих поцелуев, катиа, только тогда я остановлюсь.

О да, мой дикий воин. Ты уверен в себе.

Он немного отстранился, посмотрел на нее — его глаза полыхали светло-голубым. Он проник под ее футболку, погладил грудь и решил, что этого не достаточно. Он отодвинул чашечку ее лифчика, покатал между пальцами ее сосок, а затем внезапно замер. Его рычание отразилось громким и долгим эхом от стен.

— С большим сожалением я напоминаю тебе о нашей сделке, — сказал он с мрачным лицом. — Я не могу доставить тебе удовольствие, пока ты не попросишь. Или пока не будешь умолять меня.

Нет, нет, нет. Она не собиралась ни о чем умолять, кроме пощады, а он явно не был рыцарем. Мужчина не так берет женщину! Он должен был соблазнить ее, взять ее и плевать на всякие условия! В этом она даже примирилась с его фразой: “Я знаю, что будет для тебя лучше, катиа. И я делаю это для тебя”.

— Но на этот раз, — наполовину прорычал, наполовину простонал он, — я сделаю исключение.

О, спасибо тебе. Спасибо. Она чуть ли не улыбнулась. Она все сжимала его шею, готовая для еще одного поцелуя, затмевающего разум. Но ее восторг был недолгим.

— Тебе не нужно умолять, — сказал он. — Тебе даже не нужно просить. Тебе просто нужно оттолкнуть меня, если захочешь остановить. Я дам тебе время на решение.

Черт побери, не нужно было ей время! Она хотела ощущать его язык своим ртом, его руки на своей груди. Сейчас. Но он был насильником, а она была жертвой, и фантазия не получилась бы, если она на него накинется.

— Один, два, три, — посчитал он. — Время вышло.

Он просто смял ее губы.

Оживленная, восторженная, она потянулась к нему. Его шелковый горячий язык танцевал с ее языком. Он придавил ее своим телом. Он так сексуально и мужественно пах.

Так вкусно.

— Что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал? — спросил он требовательно.

— Я абсолютно не могу тебя контролировать, — выдохнула она. — Делай все, что захочешь, и не важно, что я скажу.

Он отпрянул от нее в растерянности.

— Нет, я… — Внезапно на него снизошло понимание. Он озорно улыбнулся:

— Правильно, — сказал он властным голосом. — Я буду делать с тобой все, что захочу.

Твои протесты ничего не значат.

Аллилуйя!

Казалось, часы, а на самом деле лишь несколько минут он гладил руками ее тело, изучая каждую выпуклость, дразня ее, соблазняя ее, заставляя ее умолять.

— Кто главный, катиа?

— Ты, — прошептала она. — Только ты.

— Не забывай.

— Никогда не забуду.

Его большие руки накрыли ее грудь. Удовольствие словно врывалось в нее. Он зажал ее сосок в тот самый момент, когда нажал своей эрекцией ей на клитор. Их одежда лишь добавила трения, и она кончила, словно ракета поднялась к небу в День Независимости. Ее стоны превратились в дикие крики, все нарастая, сила которых почти полностью ослабила ее.

Джорлан держал ее какое-то время, пока она не стихла, и дышал ей в ухо. Он немного отстранился и посмотрел в ее лицо.

— Кейти, — сказал он мягко, — ты только что…

— Я знаю, извини. — Как стыдно! Он был все еще горячим и готовым, а она уже кончила. Но черт возьми, она не смогла остановиться и не хотела. Ее тело просто мчалось к завершению, наплевав на все остальное. — Я искренне извиняюсь. Я просто не смогла ничего сделать.

— Не извиняйся, — его голос был полон благоговения. — Просто сделай это еще раз.

Она медленно улыбнулась:

— Еще раз? Ты серьезно?

— Совершенно серьезно. Я приказываю тебе. — И он поцеловал ее еще раз.

Она обняла его за шею, не дав никакой возможности вырваться. Ее ноги обвили его талию. Он пристроился между ними, схватил за край ее футболки и рванул. Хлопок порвался до середины. Она закусила нижнюю губу, чтобы не крикнуть от хлынувшего на нее удовольствия.

Джорлан почти добрался до ее шорт, и она выгнула спину, чтобы ему было удобнее, когда их прервал голос, донесшийся из дверного проема:

— Хм, я, видимо, помешал?

Глава 9

— Ник!

Ее щеки запылали, в животе образовался комок из смеси страха, смущения и ужаса.