В стране мехов - Жюль Верн

— Так-то оно так, мистер Гобсон, — ответил сержант, — но у самого полюса, в таком холодном климате!..

— А какая разница, сержант? Какая разница — на полюсе или на экваторе? Скажу больше: возле полюсов отдушины должны быть даже многочисленнее, чем в любой другой точке земного шара.

— А почему, мистер Гобсон? — спросил сержант, которого, видимо, поразило это утверждение.

— Потому что, если эти клапаны открылись под давлением внутренних газов, то это должно было произойти там, где земная кора тоньше. А так как Земля сплющена именно около полюсов, то естественно… Смотрите-ка, Келлет подает нам сигнал! — воскликнул лейтенант, прерывая свои пояснения. — Вы пойдете с нами, сударыня?

— Я подожду здесь, — ответила путешественница. — Избиение моржей меня совсем не привлекает!

— Хорошо, сударыня, — ответил Джаспер Гобсон. — Через час все будет кончено, и, если вы спуститесь к этому времени, мы сразу же отправимся в обратный путь.

Миссис Полина Барнет осталась на вершине скалы любоваться разнообразием развернувшейся перед ее взором панорамы.

Четверть часа спустя Джаспер Гобсон и сержант Лонг были уже на берегу.

Моржей собралось теперь много. Их можно было насчитать не меньше сотни. Некоторые ползали на ластах по песку, но большинство, расположившись семьями, спало. Два-три огромных самца, метра в три длиной, покрытые негустой рыжеватой шерстью, словно часовые, стерегли покой стада.

Охотники приближались с величайшей осторожностью, пользуясь выступами скал и неровностями почвы и стараясь незаметно окружить группу моржей, чтобы отрезать им отступление к морю. На суше эти животные тяжелы, мало подвижны и неповоротливы. Они передвигаются короткими скачками или ползут, производя спиной волнообразные движения. Но в воде — их истинной стихии — они проворны, как рыбы; с такими пловцами опасно вступать в борьбу, и случается, они даже топят преследующие их лодки.

Между тем самцы почуяли неладное. Они подняли головы и, озираясь по сторонам, старались разглядеть, откуда надвигается опасность. Но прежде чем они успели протрубить тревогу, Джаспер Гобсон и Келлет набросились на стадо с одной стороны, Лонг, Петерсен и Хоуп подоспели с другой и, ранив пулями пятерых моржей, тут же добили их копьями, в то время как остальные животные в испуге ринулись к морю.

Победа далась легко. Все пять моржей оказались очень крупными. Белая кость их клыков, хотя и несколько шероховатая, была самого лучшего качества; но главное, — и это особенно порадовало лейтенанта Гобсона, — их большие упитанные туши обещали обильные запасы жира. Моржей взвалили на сани, и собакам пришлось тащить на себе довольно значительный груз.

Был час пополудни. В это время миссис Барнет присоединилась к своим спутникам, и все двинулись вдоль берега в обратный путь к форту Надежды.

Так как сани были нагружены, то люди всю дорогу шли пешком. Им пришлось проделать миль десять — и все по прямой линии. Но, как справедливо гласит английская пословица, «нет дороги длинней, чем дорога прямая». Поэтому охотники, чтобы разогнать скуку однообразного пути, все время беседовали между собой. Миссис Барнет часто вступала в их разговор, пользуясь случаем почерпнуть у этих смелых людей специальные знания, которыми они обладали. Однако путь все-таки показался очень долгим. Собакам тяжело было волочить грузные туши, и сани скользили медленно. Между тем по твердому снежному насту они меньше чем в два часа покрыли бы все расстояние от бухты Моржовой до форта Надежды.

Лейтенант Гобсон несколько раз делал короткие остановки, чтобы измученные животные могли передохнуть.

В конце концов сержант Лонг заметил:

— Эти проклятые моржи, хотя бы ради нашего удобства, должны были выбрать себе лежбище поближе к форту.

— Они не нашли бы себе там подходящего места, — ответил лейтенант, покачав головой.

— Почему же, мистер Гобсон? — спросила удивленная миссис Барнет.

— Потому что эти животные выбирают только отлогие берега, где им легко выйти из моря.

— А побережье у мыса не отлогое?..

— Побережье у мыса, — подтвердил Джаспер Гобсон, — отвесное, как крепостная стена, без малейшего ската, словно его обрубили топором. Вот еще одна необъяснимая особенность этого мыса, сударыня: если наши рыбаки вздумают удить рыбу у моря, то им придется запастись лесой по меньшей мере в триста сажен длиной! Чем объясняется такое строение почвы? Не знаю, но склонен думать, что много веков назад вследствие сильнейшего землетрясения от берега оторвался гигантский кусок земли и был поглощен Ледовитым океаном!

16. ДВА ВЫСТРЕЛА

Первая половина сентября миновала. Если бы форт Надежды находился у полюса, то есть еще на двадцать градусов выше, то двадцать первого числа он уже был бы окутан мраком полярной ночи. Но на семидесятой параллели солнцу предстояло еще больше месяца совершать свой путь над горизонтом. Однако температура заметно понизилась. По ночам термометр опускался до тридцати одного градуса по Фаренгейту (-1°C). Кое-где уже появлялся молодой лед, таявший днем под последними лучами солнца. Пронеслось несколько шквалов и сильных дождей пополам со снегом. Зима была не за горами.

Но жителей фактории она не страшила. Сложенного в кладовых довольствия с избытком должно было хватить до лета. Запасы сушеного мяса увеличились. Было убито еще штук двадцать моржей. Мак-Нап успел выстроить для прирученных оленей теплые стойла, а позади дома — поместительный сарай для топлива. Пусть теперь приходит зима, а с нею тьма, стужа, снег, лед. Ее было чем встретить!

Обеспечив нужды обитателей форта, Джаспер Гобсон обратился к делам компании. Наступала пора, когда звери, опять одевшись в зимние шубы, становятся драгоценной добычей. Время было самое подходящее для охоты с ружьем; а скоро земля покроется ровным слоем снега и можно будет расставить капканы. Джаспер Гобсон предпринял несколько охотничьих вылазок.

Рассчитывать на содействие индейцев — обычных поставщиков факторий — не приходилось, так как они не заходят в такие высокие широты. Лейтенант Гобсон, Марбр, Сэбин и еще двое-трое их товарищей должны были сами охотиться в интересах компании, и уж конечно они не пренебрегали своими обязанностями.

На притоке маленькой речки, в шести милях к югу от форта, была обнаружена колония бобров. Туда-то Джаспер Гобсон и направился во главе первой охотничьей экспедиции.

В былые времена, когда в моде были касторовые шляпы, бобровый подшерсток стоил до четырехсот франков за килограмм; спрос на него с тех пор сильно уменьшился, но шкуры бобров на пушном торге все еще шли по довольно высоким ценам, ибо эта порода грызунов, нещадно истреблявшаяся, почти совсем исчезла.