Тёмная башня - 2 (Дверь между мирами) - Стивен Кинг

Андолини уперся коленом в самую большую мышцу на правом бедре Эдди (дорогой габардин брюк Андолини теперь был заляпан грязным серым приморским песком), и Эдди пронзительно вскрикнул.

- Роланд! - закричал он. - Помоги мне! Ради Бога, помоги же!

Андолини обернулся, и от того, что он увидел, опять потерял душевное равновесие. Там стоял мужик... только он был больше похож на привидение, чем на мужика. И не то, чтобы на Каспера, Дружелюбное Привидение. Его шатало, его бледное, осунувшееся лицо заросло щетиной. Рубаха у него была изодрана, и ветер отдувал лохмотья назад, обнажая торчащие, как у умирающего от голода, ребра. Правая кисть у него была обмотана грязной тряпкой. Он казался больным, даже умирающим, но все же достаточно крутым, чтобы Андолини почувствовал себя яйцом всмятку.

И на поясе у этого мужика была пара револьверов.

Они выглядели старыми, как мир, такими старыми, будто их сперли в одном из музеев Дикого Запада... но тем не менее, это были револьверы, и, может, они даже и работали, и Андолини вдруг понял, что ему придется сейчас же разделаться с этим бледным... если только он и вправду не привидение, а если привидение, тогда тут уж вообще ни хера не поделаешь, так что нечего и беспокоиться.

Андолини выпустил Эдди и резким движением откатился направо, почти не почувствовав, что острый камень разорвал его пятисотдолларовый пиджак спортивного покроя. В тот же миг стрелок левой рукой выхватил револьвер, и сделал это, как всегда - здоровый или больной, проснувшись или в полусне с быстротой голубой летней зарницы.

"Хана мне, - подумал Андолини с ужасом и изумлением. - Господи, да я ж таких проворных в жизни не видал! Мне амбец, Святая Мария, Матерь Божия, он же меня щас расстреляет, он ме..."

Человек в драной рубахе нажал спуск револьвера в левой руке, и Джек Андолини подумал - взаправду подумал - что уже умер, а потом понял, что вместо выстрела раздался только глухой щелчок.

Осечка.

Андолини с улыбкой поднялся на колени и поднял свой пистолет.

- Не знаю, кто ты такой, привидение ты ебаное, но с белым светом можешь проститься, - сказал он.

Эдди сел, дрожа от холода, весь в гусиной коже. Он увидел, как Роланд выхватил револьвер, услышал сухой щелчок вместо грохота, увидел, как Андолини поднимается с песка, услышал, как он что-то говорит; и, прежде, чем Эдди сообразил, что он делает, его рука сама нащупала зазубренный обломок камня. Он вырвал его из шершавой земли и изо всех сил швырнул.

Камень ударил Андолини по голове сзади, чуть пониже макушки, и отскочил. Из рваной раны с болтающимся куском кожи брызнула кровь. Андолини выстрелил, но пуля, которая иначе непременно убила бы стрелка, прошла мимо.

"Не совсем мимо, - мог бы сказать Эдди стрелок. - Когда чувствуешь ветерок от пули, нельзя сказать, что так уж мимо".

Отшатнувшись от выстрела Андолини, Роланд большим пальцем отвел назад курок револьвера и снова нажал спуск. На этот раз патрон сработал - сухой, повелительный треск эхом разнесся по всему берегу. Чайки, спавшие на камнях высоко над чудовищами, проснулись и взлетели испуганными, пронзительно кричащими стайками.

Несмотря на то, что стрелок невольно отшатнулся, его пуля остановила бы Андолини раз навсегда, но к этому времени Андолини тоже начал двигаться - оглушенный ударом по голове, он начал валиться на бок. Звук револьверного выстрела показался ему далеким, но жгучая боль в левом локте, раздробленном пулей стрелка, была вполне реальной. Она привела его в себя, и он поднялся на ноги; одна рука у него повисла плетью, сломанная, бесполезная, в другой он держал пистолет и бестолково водил им из стороны в сторону, ища цель.

Первым он увидел Эдди, Эдди-торчка, Эдди, который как-то ухитрился затащить его в это сумасшедшее место, Эдди, который стоял здесь в чем мать родила и дрожал на холодном, пронизывающем ветру, обхватив себя обеими руками. Ладно, может, он здесь и умрет, но хоть доставит себе удовольствие - прихватит с собой Эдди Ебаного Дийна.

Андолини поднял пистолет. Теперь маленькая "Кобра" весила, казалось, фунтов эдак двадцать, но он справился.

"Ну, если опять осечка", - угрюмо подумал Роланд и снова отвел курок назад. Сквозь галдеж чаек он услышал, как плавно повернулся и щелкнул барабан.

Осечки не произошло.

Стрелок целился Андолини не в голову, а в пистолет в его руке. Он не знал, понадобится ли им еще этот человек, но не исключал этого; он был нужен Балазару, а так как все предположения Роланда о том, насколько Балазар опасен, полностью оправдались, то самое лучшее было подстраховаться.

Что выстрел попал в цель, его не удивило; удивительно было то, что случилось с пистолетом Андолини, а из-за этого и с самим Андолини. За все те годы, что Роланд наблюдал, как люди стреляют друг в друга, ему довелось увидеть и такое, но лишь дважды.

"Не повезло тебе, парень", - подумал стрелок, когда Андолини с воплем, не соображая, куда идет, побежал к морю. По рубашке и брюкам у него струей текла кровь. На той руке, в которой только что был кольт-"Кобра", не было пальцев и нижней половины ладони. Пистолет, превратившийся в бесполезный, искореженный кусок металла, валялся на песке.

Эдди ошарашенно уставился на Джека. Теперь уже никто никогда не мог бы сказать, что у Андолини лицо троглодита, потому что у него больше не было лица; на его месте осталась лишь кровавая каша и черная вопящая дыра рта.

- Бог ты мой, что случилось?

- Должно быть, пуля попала в патронник его револьвера в тот момент, когда он нажимал спуск, - ответил стрелок. Он говорил сухо, как профессор, читающий лекцию по баллистике в полицейской академии. - В результате произошел взрыв, которым оторвало заднюю часть его револьвера. Я думаю, могла взорваться и еще парочка патронов.

- Пристрели его, - попросил Эдди. Его трясло все сильнее, и теперь не только от сочетания ночного воздуха, ветра с моря и голого тела. - Убей его. Прекрати его мучения, ради Бо...

- Поздно, - сказал стрелок с холодным безразличием, от которого Эдди до костей пробрал мороз.

И Эдди отвернулся, но недостаточно быстро; он успел увидеть, как омароподобные чудовища ползают по ногам Андолини, срывают с него мокасины от Гуччи... разумеется, вместе со ступнями. Визжа, судорожно размахивая перед собой руками, Андолини упал ничком. Чудовища жадно набросились на него и, ползая по нему, пожирая его, все время тревожно спрашивали у него: "Дад-э-чак? Дид-э-чик? Дам-э-чам? Дод-э-чок?"

- Господи Иисусе! - простонал Эдди. - А теперь что?

- А теперь ты возьмешь ровно столько (стрелок сказал бесова порошка; Эдди услышал кокаина), сколько ты обещал этому Балазару, - сказал Роланд. - Ни больше, ни меньше. И мы вернемся. - Он прямо, в упор, посмотрел на Эдди. - Только на этот раз мне придется вернуться туда с тобой. В своем теле.