Искатель. 1991. Выпуск №3 - Джон Макдональд

Застолье занимает довольно много времени — минут десять съемки. Говорят не все. Меня почему-то заинтересовал мужчина с «бабочкой». Он бросил только несколько коротких реплик, слышных неотчетливо, почти неразличимых на фоне пьяного гама. Они редко называют друг друга по именам, два раза окликнули Ларису — это которая в яркой кофте — и один раз женщина в свитере обратилась к немногословному джентльмену в вельвете и «бабочке»: Анатолий Петрович.

Да, хотел бы я знать, кто он, этот Анатолий Петрович. Кто они все вообще. Хотя вряд ли столь узкий круг допущенных к празднованию юбилея исчерпывает даже десятую часть деловых связей Крысина. И очень даже может статься, что среди всех знакомых Крысина нет тех, кто знал что-либо о Ярмолицком, уголовнике и наркомане…

Выключив телевизор, я начинаю обыскивать квартиру.

В ночном столике нахожу две старые записные книжки. На переписывание их содержимого уходит часа два. Мой знакомый Норушка тоже здесь представлен домашним и служебным телефонами.

В шкафу для одежды я нахожу несколько упаковок с морфином. Господи, да мне же Аня говорила, что у них в отделении эти ампулы на вес золота, только инфарктникам, а тут этот гад их даже спрятать как следует не удосужился. Откуда у него это?

И вдруг что-то странное со мной произошло. Это похоже на то состояние, которое возникает при пробуждении в собственной спальне, когда ты все-таки не можешь понять, каким образом ты ориентирован в пространстве, и сначала полагаешь, что шкаф вон там, окно с той стороны, а дверь справа. Ты открываешь глаза, все оказывается совсем не так, но ты мгновенно свыкаешься с вещами очевидными и столь же мгновенно забываешь о предшествующих обманчивых ощущениях. Вот и сейчас я стою у раскрытого шкафа среди ночи в квартире Крысина, мгновенно вспомнив все, что Аня рассказывала о сложностях в своей работе на новом месте — в терапевтическом отделении областной клинической больницы. И все события — те, что уже произошли, те, что происходят сейчас, и те, что я каким-то образом смогу прогнозировать, укладываются в четкую систему…

Я начинаю одну за другой тащить «пустышки». Тот вальяжный Анатолий Петрович, что так заинтересовал меня при видеопросмотре, оказался профбоссом института, в котором Крысин работал снабженцем. Все остальные были людьми «нужными», у которых он брал мясо, шмотки, электронику, у которых он парился в сауне и стригся, у которых он, наконец, собирался доставать автомобиль. С автомобилем вообще комбинация была многоходовая и запутанная, я так до конца и не понял, почему он в своем проектном институте не хотел брать машину, этот шустрый Крысин. Но мне было недосуг влезать в его махинации, и так уже месяц па него потратил. Пусть этим всем БХСС интересуется. Впрочем, я себе даже не представляю, чем теперь БХСС интересуется — при нынешнем бардаке.

Сбыл Крысин «дурь», кроме Норушки, еще двоим хлюпикам каким-то. Уж те наверняка на грабителей и убийц не похожи. А Ярмолицкий был похож? Может, это я себе уже внушил сейчас, что похож. Ярмолицкий загнулся недели через две после того, как в газете была помещена его фотография и был объявлен розыск. Смерть от переохлаждения. Он якобы был залит водкой и напичкан «дурью» по самые ноздри перед тем, как заснуть сном мертвецким, переходящим в сон мертвеца, в сон вечный, на мокрых листьях в лесополосе при температуре, близкой к нулю Цельсия. Случай, все, случай? «Ты ничего не сможешь изменить, Вакурин, — говорю я сам себе. — Их много, это мутный поток, который способен накрыть каждого. Каждый день в этом большом городе кого-то грабят, насилуют, избивают до полусмерти. Кому ты собираешься мстить, распространителям наркотиков? Тогда убей Норушку, убей Крысина, найди еще нескольких, им подобных, и убей. То, что Ярмолицкий вломился именно в твою квартиру, когда в ней не было тебя, но была Аня — трагическое совпадение».

«Нет, — тотчас же возражаю я, — не просто совпадение. Что-то слишком много совпадений. Ведь этот Ярмолицкий наверняка не впал в окончательный идиотизм, что начал сбывать награбленное первым попавшимся, хотя бы и его знакомым. Две недели на то, чтобы Ярмолицкий полностью «засветился», и еще две недели на то, чтобы он перестал существовать вообще. Пусть это кара высшего суда, бывает и такое, но почему труп Ярмолицкого так быстро обнаружен — дня через два или три после смерти? Ведь та лесополоса в степи, в месте достаточно малонаселенном, на границе с соседней областью».

Накануне эту квартиру в одном из домов относительно Нового микрорайона посетил Крысин. И ушел он не пустым, насколько я смог определить.

Я направляюсь туда часов в десять утра. Неподалеку от нужного дома несколько телефонов-автоматов. Но один из них не работает, второй тоже… Дела… Как все это просто выглядит в детективах — транспорт функционирует безукоризненно, подвозя героя в нужное время на нужное место, телефоны работают безупречно, сразу соединяя того же героя или антигероя с нужным абонентом и т. д. А тут вот в очередной будке трубка вообще оборвана, а на другом аппарате металлический диск, такие обычно заклинивают при наборе.

Но номер мне все-таки удается набрать без особого труда, и я начинаю слушать редкие гудки: один, два, три… Когда проходит десятый, вешаю трубку на рычаг. Что ж, похоже, этот Виталий Петрович ушел на работу, как и подавляющее большинство обитателей города.

Лифт возносит меня на шестой этаж. Квартира номер 22 почти напротив лифта. В трех дверях из четырех на этой площадке врезаны «глазки». Один стоит исключить — в двери двадцать второй квартиры. Там только что звонил-разрывался телефон, а трубку никто не взял. Что теперь — позвонить в три остальные квартиры, спрашивая какого-нибудь мифического Панкратова или Бальцеровича? Нет, в одной из квартир — и это по меньшей мере — наверняка кто-то окажется, спокойствия в последующих действиях мне знание подобного факта не прибавит.

Итак, у Виталия Петровича два замка. Нижний открывается плоским ключом, верхний круглым. И Виталий Петрович, в отличие от Крысина, охрану своей квартиры милиции не поручил. Сначала попробуем верхний замочек. На какую глубину должен входить ключ? Так, нормально. Где у него прорезь? Я поочередно прокручиваю шесть эксцентрично насаженных на общую ось колец. Здесь прорезь и здесь, а начиная с того места, похоже, лыска. Стоп, лифт загудел. Если меня здесь застигнут, я даже» не представляю, как буду себя вести.

Лифт остановился двумя или тремя этажами ниже, двери раскрываются, звук шагов, щелчок, гул. Кто-то вниз поехал. Я продолжаю упражняться в определении конфигурации верхнего ключа. Минут через десять мне удается найти нужный набор. Верхний замок отпирается плавно и без усилия. Ну, Вакурин, с посвящением в «домушники» тебя. С плоской отмычкой дело должно пойти быстрее. Как бы не так. На нижний замок у меня уходит времени раза в два больше. Я поминутно оглядываюсь, словно могу определить, наблюдает ли кто за мной в «глазок». Может, стоило эти самые «глазки» залепить? Ладно, если кто и позвонил уже по 02, то ждать недолго осталось.