Джо и Лори - Мелисса де ла Круз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несколько дней кряду Джо промучилась с секретом Родриго. Возможно, он убежал с дочерью епископа, а потом потерял все имущество из-за политической нестабильности в стране. Или его разорил собственный брат, потому что оба в прошлом были влюблены в одну и ту же женщину.
Но нет, она сделала так, что он упрашивал Эми поехать с ним в Австралию, где он смог бы восстановить потерянное состояние, работая в горнодобывающей промышленности.
Эми, конечно же, его предложение отвергла – обливаясь слезами – по причине того, что это ужасно расстроит Марми.
Еще бы.
Та обещала ждать его возвращения, но он без вести пропал при кораблекрушении в Тихом океане, и Эми провела остаток романа, рыдая в подушку, утешаемая Бет, которая сменила Мег в качестве гувернантки в семье Кинг.
«Бет», – думала Джо. Ах, если бы в реальной жизни ей так повезло. На страницах романа Джо могла ее оживить, позволить играть в куклы или на фортепиано, сделать так, чтобы она продолжала приносить радость Джо и всей семье, как было всегда.
Но как только Джо откладывала перо, ее сердце вновь пронизывала боль от потери сестры, самой доброй из всех четверых.
И это было невыносимо.
Реальность никогда не казалась приятной и справедливой, как романы. Это возмущало Джо до глубины души каждый раз, когда она об этом писала или думала.
В реальности бедные девушки оставались бедными, отцы теряли свое состояние в утопических благородных проектах, а богачи возникали из ниоткуда и переворачивали все с ног на голову.
Сестры, даже самые любимые, иногда умирали.
Все замолкало.
«Пообещай мне, – звучали последние слова Бет. – Пообещай мне, Джо. Что продолжишь писать и попытаешься выбраться из тени. Что останешься среди живых. Что не последуешь за мной в пустоту».
Джо вытерла глаза рукавом и снова взяла в руки перо.
«Ах, Бет. Я стараюсь».
Она вернулась на страницу со своей собственной судьбой.
Что же станет с дикаркой Джо Марч?
В своем романе Джо повстречала в Стейнвей-холле приятеля Диккенса, филолога с потрепанными манжетами и добрыми глазами. Они неделю провели в компании друг друга, посещая лекции, выступления и кафе. Но его здоровье оказалось подорванным от длительного времени, проведенного в промозглых библиотеках.
К сожалению, он умирает от туберкулеза последующей зимой, оставив Джо в скорби, но с намерением продолжить его работу.
А также завещав ей достаточную сумму, чтобы оплатить учебу в женском колледже близ Лондона, – очень современном месте с восхитительной старинной архитектурой и отвратительной едой.
Рай.
На страницах книги Джо вступила в переписку с Диккенсом с целью сообщить трагические новости о кончине его дорогого друга.
Диккенс стал присылать ей воодушевляющие письма касательно ее романов. Используя свои связи в одном лондонском издательстве, помог Джо опубликовать новую книгу, которая получила огромную известность. Это и послужило началом крепкой дружбы между двумя писателями.
Все шло очень по-пиквикски, пока Джо (теперь не малоизвестная писательница, а истинный феномен) не была похищена пиратами и не отвезена в Австралию. Где ей удалось освободиться из плена, спрятав у себя под языком ключ, отворив все замки и убежав прочь посреди ночи.
Как обычно и поступают.
Она уже готовилась сесть на корабль, направляющийся в Бостон, когда повстречала Родриго, который как раз сходил с парохода в Сиднейской бухте. Он выжил в кораблекрушении и собирался письмом сообщить Эми, что жив, но получил серьезные увечья, когда пытался спастись, и не хочет, чтобы возлюбленная видела его искалеченное тело.
«Я обречен вечно любить вашу сестру, – в слезах признался тот Джо, вкладывая в руку конверт, – но не могу вернуться к ней в таком состоянии. Пусть она будет счастлива с другим человеком».
Выдуманная Джо Марч вернулась домой, став печальнее и мудрее. На долю каждой из сестер выпало по особенному приключению, но в итоге они снова собрались в родимом доме вместе с матерью и служанкой Ханной.
Однако в этот раз, благодаря литературному успеху Джо, они не были обездоленными, а вели обеспеченную жизнь одиноких женщин, что могли себе позволить любую прихоть.
«Fin», – приписала она и подготовила рукопись, чтобы отнести ее старине Найлсу.
Стоял конец лета, последние деньки августа, а Джо Марч наконец-таки закончила книгу.
Когда мистер Найлс заявил, что и эта версия продолжения его не впечатлила, Джо едва удержалась от того, чтобы не швырнуть ее в лицо собеседнику. Она начала подозревать, что редактор сам не ведает, чего ему надо. Пусть сам тогда пишет, раз не ценит ее усилия.
– Сожалею, мисс Марч. Снова не то. Вы слишком… перестарались.
– Перестаралась?
– Сверх всякой меры. Родриго – калека? Отказывается от Эми? Читатели с меня голову снимут. И с вас тоже.
– Эту часть я могу убрать. Про увечья.
– Дело не только в увечьях, мисс Марч. Я привел это как пример. Боюсь, придется снова переписывать: и персонажи, и читатели заслуживают лучшего.
На нее навалилась жуткая усталость, словно она выпила снотворного.
– Я не могу начать все заново, мистер Найлс, – сообщала она, чувствуя собирающиеся в уголках глаз слезы. – Видеть это больше не могу.
– Надо, – отрезал он. – Ваша манера письма лежит где-то между феминистскими убеждениями и мелодраматическим фарсом.
Джо захотелось схватить свою рукопись, прижать ее к груди и бежать, – не идти, а именно бежать! – в другое издательство. Любое другое издательство. Лишь бы ей там давали свободу самовыражения, а не говорили всякий раз, что все не так.
– Если мне не изменяет память, вы сами просили больше мелодраматического фарса. Сказали, что книги продаются либо слащавые, либо в духе Джозефины Марч.
– Помню, – кивнул согласно он. – Но я имел в виду совсем не это. То, что вы принесли… безвкусица, хоть мне и не хотелось вам этого говорить.
– Шекспир постоянно писал о кораблекрушениях, похищениях и драматических переломах судьбы. И никто никогда не называл его произведения безвкусицей.
– Шекспир не был молодой женщиной из Конкорда.
Джо никогда в жизни не ревела в голос, – и презирала тех девушек, которые позволяли себе это, – но сейчас ей нестерпимо пожелалось завыть. Что бы она не делала, ему не нравилось. Вначале
