Сделка с дьяволом - Жюльетта Бенцони
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В комнате Фелисии они расправили скомканный листок, отослав предварительно служанку, стелившую постель. Записка была короткой:
«Не оставайтесь в этой гостинице, – писал Дюшан. – Завтра постарайтесь переехать в „Лебедь“ на Картнерштрассе. Там мне легче будет навестить вас…» Подписано – Грюнфельд, учитель фехтования.
– Наш друг сменил имя, – сказала Фелисия. – Надо сделать то, что он говорит. Прежде всего следует предупредить Тимура, чтобы он завтра был в нашем распоряжении. Вы знаете его страсть к прогулкам. А в Вене у него наверняка есть любимые кафе, и так как он думает, что мы остановимся здесь…
Пришедший турок обещал не покидать гостиницы без разрешения и, казалось, был очень рад покинуть «Кайзерин фон Остеррайх».
– Тебе здесь не нравится? – спросила Фелисия. – У этой гостиницы хорошая репутация.
– Многие люди похожи тут на полицейских. И я не люблю, когда со мной обращаются как со слугой. Я твой кучер, госпожа княгиня, а не лакей.
На следующее утро по отелю прокатились отзвуки гнева Фелисии. Это не гостиница, а сущий кошмар! Простыни из грубого полотна, ночью шум, и – о ужас! – в постель госпожи княгини заполз клоп! Не слушая извинений хозяина, Фелисия потребовала счет и карету.
Через полчаса она, Гортензия и Тимур покидали гостиницу, провожаемые согнувшимся под грузом совершенно незаслуженных упреков хозяином, который непрерывно спрашивал себя, чем он прогневил небо, что оно послало ему такую постоялицу.
– Вы не перегнули палку? – смеясь, спросила Гортензия, когда карета отъехала. – Это очень хорошая гостиница, если говорить откровенно…
– Если вам не верят, всегда надо немного преувеличить. Иначе мы бы оттуда не выбрались. Раз Дюшан советует нам уехать, значит, эта гостиница не так хороша, как кажется. А потом, я доверяю Тимуру: у него нюх на полицейских.
Гостиница «Лебедь», расположенная недалеко от Хофбурга, оказалась приятным сюрпризом. Ее только что отремонтировали, и хозяин – Джузеппе Паскини – был итальянцем, как и Фелисия. Естественно, что княгиню Орсини ожидал самый лучший прием. Предупрежденный Дюшаном заранее, Паскини сам опустил подножку остановившейся перед гостиницей кареты.
– Добро пожаловать, ваше сиятельство! Это честь для моей скромной гостиницы. Благодарю тебя, господи!
Очарованный красотой женщин, Паскини проводил их в комнаты и задержался даже тогда, когда слуги, вносившие багаж, уже ушли. Он явно хотел им что-то сказать.
– Хочу сообщить госпоже княгине и госпоже графине, что вы здесь у себя дома и в полной безопасности. Весь дом в вашем распоряжении. Господин Грюнфельд особенно настаивал, чтобы вы сразу узнали об этом.
Фелисия с доброй улыбкой рассматривала хозяина. Ему было лет сорок пять. Приятное круглое лицо с правильными чертами, прямой взгляд черных глаз и очаровательная улыбка.
– Откуда вы знаете господина Грюнфельда? – спросила Фелисия.
– Мы встречались еще в Милане, потом встретились здесь уже после Ваграма. Мы всегда были друзьями.
– Он тоже живет у вас?
– Нет. После своего возвращения он здесь не жил. Он выбрал «Кайзерин фон Остеррайх» и прожил там недели две, чтобы не показывать, что мы знакомы. Потом он нашел себе квартиру и открыл школу фехтования, которая пользуется популярностью. Он иногда приходит сюда поесть спагетти. Но ради госпожи княгини он сразу обратился ко мне. Я не удивлюсь, если мы увидим его сегодня же вечером.
Неожиданно Фелисия протянула руку хозяину гостиницы:
– Благодарю вас, господин Паскини. Приятно знать, что ты у друзей. Мы не злоупотребим вашим гостеприимством. Нам лучше будет найти квартиру.
Фелисия думала разместиться вместе с Гортензией в каком-нибудь достаточно большом доме или снять этаж дворца, как это было принято. Ей хотелось, чтобы они заняли достойное место в венском обществе. Какому даже самому подозрительному полицейскому придет в голову подозревать очень красивых, очень элегантных дам, падких на развлечения?
– Никакого заговорщического вида, никаких темных плащей, никаких перешептываний, – объясняла она. – Приемы, праздники, веселье. Принцу скоро исполнится двадцать лет – так же, как и вам, моя дорогая, и я думаю, что ему дают возможность немного развлечься и бывать в обществе.
Все их действия должен был одобрить Дюшан. Когда полковник пришел вечером, Паскини провел его в гостиную, разделявшую комнаты подруг. Сняв шубу и шапку, он поцеловал руку Фелисии и повернулся к Гортензии. Его глаза вспыхнули, и молодая женщина залилась краской. Пока они вместе переживали приключения в Бретани, Дюшан дал понять, что любит ее, и его чувства, очевидно, не изменились.
– Увидев вас вчера, сударыня, мне показалось, что это сон, – проговорил он, склоняясь к руке Гортензии. – Я ожидал приезда княгини, но было бы сумасшествием надеяться так скоро на встречу с вами. Я думал, вы давно в Оверни.
– Я была там, но иногда приходится возвращаться и отправляться гораздо дальше, чем предполагаешь.
– Вы решили встать в наши ряды?
– Было бы преувеличением сказать, что это добровольный выбор, дорогой полковник, – заметила Фелисия. – На самом деле госпожа де Лозарг покинула свои земли, чтобы спасти меня и… себя. Ей пришлось последовать за мной в Вену.
– Спасти вас, себя? Что произошло?
– Вы должны были понять, что раз я не приехала, когда мы уславливались, то что-то случилось. Но, прошу вас, садитесь, и позвольте мне предложить вам мускатного вина, а потом поговорим о делах. Расскажите нам, что здесь происходит.
Улыбка исчезла с лица Дюшана. Его взгляд с сожалением оторвался от лица Гортензии и остановился на Фелисии.
– Вы ничего не знаете? Неужели в Париже так мало известно?
– Как я могла узнать что-либо, сидя в тюрьме?
– В тюрьме, вы? За что? Почему?
– Из-за одного из наших старых друзей: господина Патрика Батлера, судовладельца из Морле.
Фелисия несколькими фразами описала происшедшие события, как ее спасла Гортензия, не касаясь, впрочем, событий на улице Сен-Луи-ан-Иль. Она знала, что полковник влюблен в Гортензию, и не хотела провоцировать его гнев. Он и так уже был вне себя.
– Как только мы вернемся в Париж, я посчитаюсь с этим негодяем!
– Вас никто за это не упрекнет. Теперь ваша очередь, говорите. Что с нашим планом?
– Должен признаться, что я разочарован. Когда я приехал сюда, я думал, что Бонапарты обрушатся на Австрию и будут требовать освобождения принца, чтобы торжественно сопровождать его в Париж и помочь ему получить наследство.
Фелисия презрительно рассмеялась:
– Эти люди? Вы и вправду от них чего-то ждали? Кроме королевы-матери, ожидающей в Риме, когда она воссоединится со своим покойным сыном, другие и не собираются покидать свои убежища. Жозеф в Америке, остальные в Риме или Флоренции и неплохо себя чувствуют. Элиза и Полина, которые с радостью встали бы на нашу сторону, умерли.