Хейтеры - Джесси Эндрюс

Он уставился на меня.

– Ты такой же, как все, – продолжал я. – Такой же, как я. Иногда все мы ведем себя как психи. Но это не значит, что мы психи на самом деле.

Кори смотрел на меня еще какое-то время, а потом я увидел, как он приходит в норму. Но вдруг он тяжело задышал, затрясся, стал глотать воздух ртом и терять равновесие, поэтому я сделал кое-что еще. Не думал, что это сработает. Но сработало.

– Дай мне руку, – сказал я и потянулся к нему.

Кори вложил в мою руку свою потную и липкую от арахисового масла ладонь, а я сжал ее и пошел. Повел его к окну, и он пошел за мной. Так мы пересекли крышу. Я залез в дом, Кори залез следом, и я сказал:

– Ну, вот и все.

А потом обнял его, и он заплакал и уже не мог остановиться.

Он рыдал и рыдал. Мы стояли на чердаке, он зажал мою голову в тиски и заливался горючими слезами, а у меня все волосы слиплись от арахисового масла. Первые пару минут у меня самого комок подкатил к горлу, и я даже пошмыгал носом вместе с ним.

Но Кори плакал гораздо дольше.

КОРИ: Хрррн… рнннн… ннк…

УЭС: Все в порядке, приятель.

КОРИ: Охррррн… нн… нтк… ужж…

УЭС: Давай, поплачь.

КОРИ: Ужжж… Жжж… Хрннн… уррррннттт…

УЭС: Не держи в себе.

КОРИ: Оооо бож… Божжжж… жжжжххх…

УЭС: Всееее хорошо.

Я надеялся, что он просто поплачет и погрустит, не слишком анализируя происходящее. Ведь чем больше станет думать о том, почему оказался здесь, тем более ужасные мысли будут лезть ему в голову. Мне ли не знать. Я понимал, что творится сейчас в голове у Кори. Знал: в данный момент он просто не в состоянии осознать, что это всего лишь последствия укурки, одиночества и неудачной попытки замутить с девчонкой, и все пройдет.

Наконец он успокоился и лег на пол. Я принес ему бутылочку Gatorade, нашел айпад и колонку и спросил, что он хочет послушать, а он ответил – Chutes Too Narrow[34]. Я поставил первый трек, мы сели и стали слушать Джеймса Мерсера. Тот бренчал на гитаре и напевал, а к середине песни постепенно распелся и заголосил.

Кори (наконец): Блин.

УЭС: Мощно тебя накрыло, чувак.

КОРИ: Ага.

(Джеймс Мерсер берет ту единственную высокую ноту в своей карьере, которая звучит так, будто он всего на мгновение утратил контроль над ситуацией.)

КОРИ: Да, наверное, в этом дело.

УЭС:

КОРИ: Пожалуй, лучше не пытаться проанализировать, почему я оказался здесь, как считаешь?

УЭС: Ты оказался здесь по укурке.

КОРИ: Ага.

(Джеймс Мерсер выпевает сложнейшую трель на слове «назад», причем кажется, что у него это получается без особого труда, хотя на самом деле это совсем не так.)

КОРИ: Слушай, хочу, чтобы ты знал: я полез туда не из-за того, что ты мне наговорил.

УЭС: Спасибо, чувак.

КОРИ: Ты хороший друг и вообще только что спас мне жизнь, и я вовсе не сержусь на тебя за то, что ты сделал меня скептиком.

УЭС: Ты тоже хороший дру…

КОРИ:

УЭС: Погоди, за что ты на меня не сердишься?

КОРИ: За то, что сделал меня скептиком.

УЭС:

КОРИ:

УЭС: Что?

КОРИ: Ну, ты сам жуткий скептик и сделал меня таким же. Но я не сержусь.

Я так оторопел, что не мог произнести ни слова.

УЭС: И когда это я сделал тебя скептиком?

КОРИ: Да в самом начале, как только мы с тобой разговорились. Я тогда поставил тебе этот альбом, помнишь?

(Джеймс Мерсер переходит в низкий регистр и начинает петь своим обычным голосом, как будто укладывает детей спать.)

УЭС:

КОРИ: Я обожал этот альбом и обожал The Shins. Считал их американскими The Beatles. И вот я, значит, говорю: Уэс, послушай-ка эту группу. Мы послушали, и у тебя было такое выражение лица, будто ты не нашел ни одной причины, почему The Shins должны тебе понравиться.

УЭС:

КОРИ: А потом после долгой-долгой паузы ты сказал: а, так это та группа из фильма «Страна садов»? А я говорю: да. А ты: та самая, про которую Натали Портман сказала: «эта группа изменит твою жизнь»? Я говорю: да. А ты больше ничего не сказал. Но и не надо было. Потому что мы сидели и слушали, а я теперь уже думал: ну да, эта группа точно не изменит ничью жизнь…

УЭС:

КОРИ: … и в голове вертелось: слава богу, я не сказал ему, что считаю The Shins нашими битлами.

УЭС:

КОРИ: И с тех пор пошло-поехало. Я теперь не мог любить The Shins. И вообще никакую музыку. Теперь мне везде хотелось найти изъян. Я стал таким, как ты.

Он был прав. Я вспомнил. Я действительно тогда сказал: «Так это та группа из фильма “Страна садов”? Та, что изменит твою жизнь?» И действительно имел в виду, что моя жизнь после прослушивания The Shins не изменилась.

Но мне тот случай запомнился иначе: я не помнил, чтобы один стал придираться к любимой группе Кори, The Shins. Мне казалось, что мы с Кори тогда сидели и вместе выискивали повод придраться к The Shins. Ведь так все и было. Потому что к тому моменту Кори уже успел сделать меня скептиком.

На самом деле мне нравились The Shins, но я-то думал, Кори поставил их альбом не для того, чтобы мы сидели и восхищались.

УЭС: Да, но, Кори, это было уже после того, как ты сам научил меня быть скептиком, когда начал придираться к Kool & The Gang.

(Два Джеймса Мерсера поют на два голоса в песне Confrontaition. В этой песне мне всегда кажется, что уровни выставлены неправильно, и меня это забавляет, но, возможно, кроме меня, этого никто не слышит.)

КОРИ: Что? Нет. Сначала ты придрался к The Shins.

УЭС: Нет, приятель. Сначала были Kool & The Gang.

КОРИ: Нет, потому что твои придирки к The Shins были единственной причиной, почему я начал придираться к Kool & The Gang.

УЭС: Да нет же. Ты обложил Kool & The Gang, а потом мы вместе стали слушать The Shins, и я захотел показать тебе, что тоже могу найти недостатки в любой музыке, потому что думал, что тебе это нравится.

КОРИ: Чувак. Да ладно тебе. Сначала были The Shins.

УЭС: Ни фига. Kool & The Gang.

КОРИ: The Shins.

УЭС:

КОРИ: The Shins, чувак.

УЭС:

КОРИ: Я уверен на 90 процентов.

УЭС:

КОРИ:

УЭС: А мне все-таки кажется, что ты первым обложил Kool & The Gang.

КОРИ: Ну, может, на 80 процентов.

УЭС: Но теперь, когда я задумался над этим, то уже не уверен…

КОРИ: Блин.

УЭС: Наверное, я все-таки мог быть первым, потому что сейчас начинаю копаться в своих воспоминаниях и понимаю, что не уверен, с чего все началось… То есть я определенно чувствую, что все началось с тебя, но что, если я не так запомнил? Или не так вспомнил…

КОРИ: О боже, ну зачем мы накурились?

(Джеймс Мерсер умоляюще пропевает «я слышал» в третий раз за припев, и впервые за всю песню позволяет себе выразить истинно болезненные эмоции, что сразу же переносит его на качественно иной уровень.)

УЭС: Может, потом об этом поговорим?

КОРИ: Да, давай потом. А то когда пытаешься вспомнить что-то по обкурке, такое впечатление, что воспоминания разрушаются навсегда.

Ага. Я чувствовал то же самое. Как будто мои воспоминания были старыми, рассыпающимися в руках фотографиями, и, извлекая их из памяти, я делал изображение еще более смазанным, расплывчатым и фрагментарным. Чем пристальнее вглядывался, чем крепче цеплялся за них, тем становилось хуже.

УЭС: Ну так что…

КОРИ:

УЭС: Извини. Я вел себя…

КОРИ: Все нормально.

Голос у него наконец выровнялся. Это снова был привычный суховатый, спокойный и на удивление глубокий голос Кори, и так я понял, что мы преодолели кризис и вылезли из этого вязкого жгучего болота, и слезы, ранимость и честные разговоры о том, о чем обычно мы бы и не заикнулись, остались позади.

УЭС: Нет, давай я все-таки…

КОРИ: Да правда, Уэс, брось. Если ты сейчас начнешь извиняться, то и я начну, а нам обоим надо извиниться друг перед другом примерно миллион раз. И так хватает дерьма. Так что не парься.

УЭС: Ну ладно.

(Третий трек начинается со звенящего гитарного аккорда, за которым следует энергичный бой большого барабана, напоминающий топот козьих копыт по горной дорожке, звон тарелок, удары по струнам и торжествующий вопль Джеймса Мерсера.)

С одной стороны, мне было даже грустно вылезать из этого вязкого жгучего болота, в котором мы с Кори оказались. С другой стороны, я испытал огромное облегчение. А с третьей, подумал: будь мы с Кори девчонками, мы бы каждый день так плакали и обнимались. Каждый день выкладывали друг другу всю жестокую правду о наших отношениях, и это укрепляло бы нашу дружбу, но служило бы постоянным источником боли. По правде говоря, мы бы уже с ума сошли.

УЭС: Тут есть клевое джакузи с теплой водой, если тебе интересно.

КОРИ: Да?

УЭС: Ага, там очень просторно, и народу вроде нравится.

КОРИ: А среди этого народа есть девчонки?