Проект Деметра - Райдо Витич

Девушка стояла на коленях и все косилась за плечо, на присутствующих, когда ей на голову положили плат и водрузили сверху обод. Толпа как тени – не разобрать кто, что, но Эрика чувствовала тоску, желание невесты рвануть к тому, кто был за спиной и был дорог ей, как птице небо. А рядом стоял немилый и ненужный, как и она была ему не нужна. Молодой парень хмурился, глядя в другую сторону, в арочный проем – выход, туда, где была свобода, где день еще только разгорался.

– Эрлан, Нейлин…

Голос как шелест, и оба повернули головы почему-то к Эрике. И ее прошило пониманием – девушка – призрак, она та убитая, что ляжет, сраженная стрелой, она та, что заманила ее сюда, а он – тот мужчина, что встретился у жреца и не проронил и слова.

Эрика перевела взгляд на толпу и словно фонарик высветил лицо из темноты – Майльфольм. К нему тянулась невеста, его выискивала взглядом, ему сердце отдала…

Эра отпрянула и тут же видение исчезло. Кто-то сжал ей плечо, чуть приводя в себя:

– Это Дейтрин – святое место в былые времена. Но новая вера ничего не жалеет, – протянул не скрывая горечи Лириэрн.

Ведовская обернулась – откуда ты взялся? И увидела Эрлана, что смотрел на нее не мигая, и вот отвел взгляд, шагнул к тому месту, где какую-то минуту назад девушка видела труп, воткнул древко увитое лентами. И встал напротив Эрики.

Девушка была в прострации. Она не понимала что происходит, и чувствовала себя попавшей в западню. Майльфольм – любимый убитой, Эрлан – жених убитой… но что ей, Зачем Эре это знать? Почему давно было пересечься с обеими, зачем? И что за игры мертвых с живыми или больного воображения со здравым рассудком?

Эрлан смотрел на нее, она на него и видела парня, что стоял на коленях под сводом и косился на выход, на свет что проникал в святилище, и чувствовала его желание уйти, отречься. И слышала голос Лири:

– Дейтрин… дейта – слева, трина – справа. Когда девушка входила в возраст, ее отправляли в дейтрин. Здесь светлых готовили к взрослой жизни, раскрывали право от рождения и помогали обходиться с закором. В дейте – левой стороне – жили не помолвленные, те, кто еще был свободен, кому жених еще не был выбран, и многие приезжали сюда, чтобы найти невесту в дейте. А в трине жили уже помолвленные, те, кому предстояло покинуть дейтрин с мужем. Их учили, их знакомили с тем, что их ждет. Душа светлых ранима, девушки чувствительны и детты помогали им. Не было почетней звания, чем детт. Жрец, пожалуй, и пониже будет… Святое место, священное. Отсюда рода изначальных шли, здесь будущих матерей укрепляли духом и помогали, и крепок род был и множились рода… Баги знали куда ударить. Первыми они вырезали дейтрины.

Эрика это поняла, не поняла другое – что ей, что с ней? Какого черта спуталась с Майльфольмом? Нет, теперь она понимала, что чудо было дано не ей – ему, не она, а призрак убитой тянулся к нему через нее и чудо показал и подарил. А чувствовать себя марионеткой неприятно. И больно, что все просто, и никаких чудес, и горько что ты лопушка, глупая, что мужчина – подлец, предал ту которая убита и она сделать ничего не может.

Эрика отошла к камням и осела у стены.

На душе была опустошенность и мрак. Теперь она четко понимала, как пресекли роды светлых. Что проще, если цвет светлых девушек, будущее рода, отправляли в одно место. Накрыть и нет матерей, а значит, нет детей и нет будущего. Один дейтрин вырежи и сотня корней уже не даст побега. И эта Нейлин тоже теперь в земле и не может ни сказать "люблю", ни выйти замуж, ни родить.

Но почему призрак выбрал Эрику? Или ходил за любимым, а тот, какого черта околачивался рядом с Эрой?

– Это место до сих пор священно. Сюда не ходят, чтобы не тревожить покой погибших.

– Но я же… здесь. И вы, – прокаркала девушка.

Лири присел на корточки перед ней, поглядывая с сочувствием:

– Значит, здесь есть твоя родня, иначе б не пустили.

– Бред… Бред!! – крикнула, вскинув руки и сжала их в кулак – сердце переворачивалось.

– Тебе плохо, я понимаю. Были бы целы дейтрины, тебя бы так не мучило. Тебе бы помогли. Право по рожденью – тяжелая ноша. Особенно когда право открывается. Многое меняется и ты сама, и как справиться не знаешь, и страдаешь, многое не понимая.

– Слушай, что тебе надо от меня, ты кто? Ты страж или детт? – процедила, злясь, и понимала, что раздражена на себя, на его правоту, но справиться с собой не могла.

– Я сын детты, – тихо молвил Лири. – А где твой страж, Эйорика? Как получилось, что ты одна? Как он мог тебя оставить?

– Он не мой страж, – проскрипела поднимаясь. Ей было плохо. Не физически – морально, душа болела так, что хотелось выть. А разобраться – какое ей дело до всего, что здесь твориться, что было, что есть. До стражей, жрецов и деттов, до всех Майльфольмов и Эрланов, до этого неба и этой земли.

Пара шагов по камням и рухнула бы – Эрлан подхватил, прижал к стене, уставился в глаза. Эрика уперлась ему в грудь руками, желая оттолкнуть, но взгляд уперся в цепочку на шее, в кулон – по кругу надписи и глаз посередине. И тут же привиделось как там, под сводом, ему на шею вешают этот знак после того как водрузили обод на голову невесты.

Сколько лет прошло, а он хранит. Значит, до сих пор считает себя связанным.

Девушка осторожно взяла пальцами кулон, вглядываясь в надписи – мужчина не возразил, не шевельнулся. Эрика не понимала иероглифы, но пальцы гладили витые знаки и считывали без нее, им знания в местном алфавите были без надобности. Вязь прятала два рода, что связывались узами, как буквы меж собой. И эту связь не разорвать, как от нее не бегай – встало четко. И почему-то привиделся Стефлер.

Эрика сжала пальцами переносицу, зажмурилась – она запуталась и ничего не понимала. Это не просто раздражало – убивало. Сколько помнила себя, всегда и все загадки раскрывала и находила логическую связь меж одним и вторым, но тут была бессильна и чувствовала себя мало недалекой – никчемной, отупевшей.

– Отойди, – попросила Эрлана, но тот не думал. Смотрел в глаза и будто сочувствовал, сопереживал и… манил, одновременно. Что-то случилось в тот миг. То ли ей захотелось сбежать от непонятного в понятное, то ли вычеркнуть Майльфольма раз и навсегда поставить крест, пройти точку не возврата, то ли проверить как с верностью здесь – совсем ли плохо. То ли… она не знала. Толкнуло, как черт под локоть – не устоять. Вот только – ее ли?

Эрлан стоял слишком близко, клонился к лицу. Девушка обвила шею мужчины и накрыла его губы. И лишь заметила, как расширились зрачки, а дальше…

Она почти сразу поняла, что мужчина не прост, что с его слюной что-то не так. Во рту стоял аромат диковинного фрукта, мяты и голову дурманил. По венам прошлось жаром, содрагая тело. И не было сил оторваться, и мысль билась в голове – вляпалась, ты опять вляпалась!