Пять абсолютных незнакомцев - Натали Д. Ричардс

– Ты что, шутишь? – с отчаянием в голосе спрашивает Джош.

– Весь разъем расфигачен, – объявляю я. – Думаю, починить невозможно. Похоже, его нарочно сломали.

Джош склоняется ближе и, как мне кажется, снова проверяет разъем со своей стороны. Секунду он молчит. А потом шепотом ругается.

– Одну из металлических штук оторвали, – говорит он. – Когда ты вставляла шнур, так уже и было?

– Я особо не приглядывалась, но выглядело все нормально.

Харпер ерзает на сиденье.

– Ну ладно. Нам все равно нужен телефон. Можно взять твой?

Она смотрит на Кайлу, которая, разумеется, ничего не отвечает. Харпер протягивает руку и трясет ее за плечо, особо не нежничая. Кайла резко открывает глаза. Что-то белое застыло у нее в углу рта. Зрачки закатываются к потолку. Она выглядит такой бледной… такой больной.

«Нет, – напоминаю я себе. – Это не болезнь. Это наркотики».

– Нам нужен твой телефон, – говорит Харпер.

– У меня нет телефона, – еле выговаривает Кайла.

– Что значит нет телефона? – хором спрашивают Харпер с Брекеном.

– Вранье! – добавляет Харпер.

– Да ты сам осматривал мою сумку, Рокфеллер, – откидывая голову назад, отвечает Кайла.

– Что с тобой не так, ты, мелкая…

– Так, хватит. – Джош поднимает руки буквой «Т», словно спортивный судья, объявляющий тайм-аут. – Прекратите вы все.

– Давайте найдем место для остановки, – предлагаю я. – Проверим, может, чья-нибудь зарядка еще работает. Вдруг повезет?

– Идет, – говорит Брекен, заводя машину и легко пуская ее вперед. – Кто-нибудь, дайте мне карту из бардачка. Попробуем понять, где мы находимся. Можем сравнить номера шоссе, ну, или что-нибудь такое. Хотя бы приблизительно.

Джош открывает дверцу и шарит рукой в бардачке. Потом смеется безрадостным смехом.

– Нет, ну бред же собачий. Карты тоже нет.

Брекен тянется проверить самостоятельно. Матерится. Хлопает рукой по приборной панели.

– Карта была там, – говорю я. – Не могла же она исчезнуть.

– А теперь ее там нет, – говорит Джош.

Я отстегиваю ремень безопасности и встаю, опираясь на кресла. Надо проверить. Я точно видела карту. Я достала ее из бардачка и положила обратно. Я знаю, что она там. Я ощупываю верх ящика, то место, где смыкаются пластиковые пластины. Потом мягкую виниловую заслонку у дальней стенки, которая позволяет дверце открываться и закрываться.

– Исчезла, – хрипло признаю я.

Я сажусь обратно на место, чуть не плача. Сердце колотится. Не нравится мне, как быстро оно стучит. Несчастья не заканчиваются. Что происходит, почему нам не везет? Все начинают орать, а я, обняв себя за плечи, мягко раскачиваюсь из стороны в сторону.

У меня в голове всплывают воспоминания: мама в больнице так же покачивается на стуле. Мы сидим бок о бок в обшарпанной комнате ожидания, а доктора читают нам длинный список ужасных новостей о Фиби. Очаговые поражения. Раковые узелки. Опухоли – теперь во множественном числе. Все эти слова теперь были во множественном числе. Множественные трагедии. И мама сидела вот как я сейчас, с каменным лицом, и раскачивалась, крепко обхватив себя обеими руками. Словно надеясь, что сможет удержать свои внутренности, пока ее мир взрывался и рассыпался в пыль.

Я опускаю руки и заставляю себя прислушаться. Потому что я не такая. Я выдержала все, что случилось в больнице. И в похоронном бюро. Я не развалилась на части, даже когда мы принесли ее любимые цветы на могилу этим летом. Моя мама – да, но я держалась за свое искусство и делала то, о чем попросила меня тетя. И все было в порядке. Я всегда в порядке. Потому что я не могу себе позволить ничего иного.

– Мира? – Харпер смотрит на меня потемневшими от тревоги глазами. – Что-то у тебя неважный вид.

– Правда? – Я через силу смеюсь, но потом проглатываю смех.

Ничего смешного тут нет. Кто-то крадет вещи из машины. Исчезают куски наших жизней: кошелек, телефон, карта. Кому вообще захочется украсть карту?

Тому, кто не хочет, чтобы мы отсюда выбрались.

Кому нравится видеть нас потерянными и напуганными.

– Ты в порядке?

На сей раз это спрашивает нахмуренный Джош. Брекен тоже за мной наблюдает. Я вижу его мрачные оценивающие взгляды в зеркало. И что, в порядке ли я? Вроде нет. Я чувствую, будто схожу с ума, и то, как все на меня смотрят, подтверждает мои догадки.

– Я в порядке.

От Фиби я узнала, что, если часто повторять эти слова, люди начинают в них верить. А если еще чаще, то и сама в них можешь поверить.

– Может, тебе выпить воды? – спрашивает Харпер.

– А может, тебе перестать с ней нянчиться? – парирует Брекен.

– Следи за языком, – рявкает Джош.

Я аж вздрагиваю: удивительно, что ему вообще не все равно.

– Брекен прав, – говорю я. – Все нормально.

– Подожди! – кричит Харпер, показывая куда-то вперед. – Вон там! Остановись там!

– Ты о чем? – спрашивает Кайла.

– Подъезжай вон туда, – говорит Харпер.

Напуганная маленькая девочка пропала. Теперь я узнаю деловой тон, который услышала в самолете, когда нас болтало, как поплавок в проруби. Она показывает на крошечную парковку метрах в тридцати впереди. За парковкой притаилось приземистое здание.

– То-то я не узнал в здании заправку, – говорит Брекен.

– Разумеется, это не она, – отвечает Харпер. – Но там открыто.

Рядом с неоновой вывеской мигает красная табличка со словом «Открыто», подтверждая слова Харпер. Брекен заезжает на парковку. Машина хрустит по присыпанному снегом гравию.

На парковке стоят две машины. У здания перед нами нет окон – только стеклянная дверь. Бежевые безликие стены. Над дверью висит погасшая вывеска. Ветер мотает ее туда-сюда, но потом его порывы стихают, и Джош читает вслух:

– Бар «Петух и бык»? Серьезно?

Брекен фыркает. Я с трудом сглатываю.

Мы паркуемся рядом с новенькой «Хондой»; на ее заднем сиденье разбросаны какие-то папки с файлами. Двигатель еще не успевает заглохнуть, как Харпер просовывает руку между передними сиденьями ладонью вверх.

– Ключи.

– Какого черта? Ты думаешь, я собираюсь…

– Отдай. Мне. Ключи.

Ее голос слегка смягчается.

– Нам нельзя больше ничего потерять, Брекен.

– Давай не будем забывать, что мы уже обыскали сумки. Ничего я не крал, – говорит Брекен, но все равно роняет ключи ей в ладонь.

– Хм… – Джош почесывает шею.

Видимо, ему так же не по себе, как и мне.

– А вы уверены, что мы остановились в хорошем месте?

– Других вариантов у нас нет. С меня хватит приключений. Надо позвонить в полицию, – говорит Харпер. – Мы сообщим им, что случилось, и будем дожидаться внутри.

– Слушай, мы, конечно, можем сделать все, что тебе нужно, – понизив голос,