Кандидат в президенты - Елена Тверцова

— Понятно… — Я посерьезнела. — Что ж, тогда, получается, вся надежда на тебя, Петя.

— Значит, — Петя действительно выглядел очень грустным. — Ты меня вовсе не на свидание приглашала?

— Прости меня, пожалуйста, — я смущенно опустила в пол глаза, — но у тебя телефон мог прослушиваться. Так пусть они думают, что у нас с тобой роман. Леонов будет в шоке, если узнает.

— Ни в каком шоке он не будет, а у тебя будут неприятности, балда, — засмеялся Петя. — Ну, в общем, я тебе и не поверил, так что всё нормально. Но на минутку всё же замечтался, — добавил он.

— Спасибо тебе… — Только и промолвила я.

…Игнатьев меня чрезвычайно озадачил. Я даже не подозревала, что за мной — простой российской гражданкой — могут следить. Я выходила на улицу за мороженым, останавливалась у ларька, оглядывалась. И обязательно где-нибудь поблизости оказывался какой-нибудь мужчина, разглядывающий витрину. Или читающий газету. Или пытающийся познакомиться с какой-нибудь дамой. Поэтому Игнатьев был абсолютно прав — встречаться нужно было за границей. Там, по крайней мере, меня никто не мог арестовать среди бела дня. А здесь — запросто.

На следующий день Петя приехал ко мне вечером, чтобы мы могли поговорить с Игнатьевым.

В условленный час снова раздался заветный звонок, трубку взял Петр:

— О, Виталик, привет, как ты там? — Засмеялся он, обрадовавшись знакомому человеку.

После пары коротких приветствий, Петя закрыл трубку и обернулся ко мне:

— Это без сомнения, Игнатьев, — вынес предварительный вердикт Петр. — И голос, и манера разговора совпадают. Когда достанем образец его голоса и сверим, могу уже сказать стопроцентно.

— Слушай, — задумалась я. — А, может быть, это уже просто паранойя у нас обоих наступила? Зачем нам доставать образец его голоса. Не проще ли сразу же договориться обо всём?

Петр кивнул.

Он обсудил с Виталием все новости, поделился своими, посетовал на поиски работы. Ребята проговорили минут десять. Виталий рассказал, как оказался в Австрии, о том, что сейчас он работает с одной крупной компанией над системами с голосовым управлением. Всё хорошо, вот только домой очень хочется.

— Ну, не переживай, — утешил его Петр. — Когда-нибудь обязательно приедешь. Но нам нужна твоя помощь…

Петя объяснил ему, что из-за пропажи гипнометра в нашей стране произошла катастрофа, наступление которой фактически никто не заметил.

— Знаю я, — вяло отреагировал на это Игнатьев. — Положение небезнадежно отнюдь. Просто нужно сконструировать другой прибор и заставить его работать. Вот и всё.

— Вот и всё?! — Изумился Петя. — Всего-то делов? Да проще звезду с неба достать, чем новый прибор.

А тем более установить его в нужном месте.

— Ну, скажем так, — хмыкнул Игнатьев. — С изготовлением нового прибора я вполне могу помочь.

Только мне нужно встретиться с вами. Нужно, чтобы вы приехали. Я сделаю новый гипнометр и передам его вам. Сам я, к сожалению, присутствовать не смогу.

— Хорошо, — ответил Петя. — Что-нибудь придумаем.

На другом конце провода повесили трубку.

С Игнатьевым мы предварительно условились, что он позвонит ровно через неделю и даст инструкции для выезда из страны.

Глава 14

Женщина и ее мужчины

За всей этой суетой и стремительным развитием событий я как-то упустила из виду Сергея Леонова.

Однако в один из свободных вечеров, когда я уселась с бокалом вина перед компьютером — телевизор я больше не смотрела — мне стало очень грустно.

Сергей мне еще несколько раз звонил, приглашал на свидание. Даже порывался приехать. Я отказалась.

— А где наши деньги? — Интересовалась я каждый раз.

— Ларис, пойми, я не всесилен, — печально отвечал Сергей. — Я не хозяин этой компании. Готов сделать всё, что могу. Но прошу тебя, давай не будем делать деньги мерилом наших отношений.

Пожалуйста. Я действительно соскучился, я хочу тебя увидеть…

Я вешала трубку, опасаясь того дня, когда мой заказ действительно будет оплачен. Потому что мне нечем будет крыть. Это единственный плюс в кризисе.

Я боялась признаться самой себе, что очень сильно тоскую по Сергею. По его слегка насмешливой улыбке. Спокойному, чуть надтреснутому голосу. Смешному ежику на голове. А глаза у него были глубокого серого цвета с небольшими карими вкраплениями. Крапинки, рассыпались, как искорки, в его глазах и сияли на солнце, когда он улыбался. Если верить различным статьям по физиогномистике, то по своему характеру он должен был быть человеком достаточно непредсказуемым, эмоционально нестабильным. Но мне так не казалось. С ним рядом мне было очень спокойно и комфортно. И перепады его настроения меня ничуть не смущали — на мой взгляд, во всем его облике царила полная безмятежность, что приводило меня в состоянии абсолютной нирваны. Не хотелось ни о чем беспокоиться.

Мне тридцать два. Я привыкла, что в моей жизни все время занимает работа. Это было для меня естественным состоянием — не пафосом, не попыткой уйти от действительности, не надрывом «тяжелой женской доли». Я совершенно нормально и безо всякой женской тоски «по сильному плечу» организовала свой небольшой бизнес. Я каждый день вставала ровно в семь тридцать утра — не рано, но и не поздно — ехала в офис, увлеченно занималась подготовкой различных мероприятий.

Я любила свою работу. Это творческий процесс. Конечно, в ней присутствовал какой-то элемент конвейера, как и во всяком деле. Ведь большинство презентаций проходили достаточно стандартно — и этого хотели сами заказчики. Они хотели, чтобы «всё как у людей», безо всякого эпатажа, безо всяких нестандартных ходов. Я, безусловно, предлагала им варианты и рассказывала о том, как это может происходить, если приложить фантазию. Но у них был определенный корпоративный стандарт и регламент. Мы на них не обижались, они хорошо платили. А мы — профессионалы. Нам главное, чтобы вовремя пришли все приглашенные журналисты и написали о презентации хорошую статью.

Но когда нужно было сделать нечто особенное, вот тут и начинался креатив. Мы всей командой — я, Регина, еще несколько девочек из рекламного отдела, дизайнеры Расул и Стасик, начальник отдела сувенирки и полиграфии Олег — собирались на совещание и устраивали мозговой штурм, стараясь придумать для мероприятия какую-нибудь сногсшибательную концепцию. Спорили и кричали друг на друга, не стесняясь в выражениях, аж до срыва голоса. Порой мы поднимали такой шум, что Евгений прибегал узнать, не случилось ли чего.

А вот в жизни моей личной жизни очень давно ничего не происходило. Были мужчины, с которыми я периодически знакомилась, были какие-то короткие романчики. Но я никого не пускала в своё сердце.