Случайная дочь миллионера - Тая Смоленская

– Не додумался, прости. – Качаю головой, понимая, что надо было. Но так засмотрелся на свою принцессу, что не смог взгляд оторвать и о чем-то другом думать.

– Это хорошо. Нужно еще с маминого телефона как-то незаметно видео удалить, – по-взрослому заключает она.

– Зачем?

Она смешно морщит носик, шапку, съехавшую на глаза, поправляет. Тяжело вздыхает и снова грустнеет.

– Не хочу, чтобы кто-то еще это видел. И, наверное, стоит сказать маме, чтобы не покупала мне на Новый год пианино: слишком дорого и толку никакого. У меня нет таланта.

– Но тебе ведь нравится? – Опускаю взгляд на нее, потом дверь кондитерской открываю, Алису вперед пропускаю.                    

– Очень. Я хотела бы стать известной певицей, – доверчиво делится со мной.

– Ну, тогда если нравится, то не стоит бросать. Если дело приносит удовольствие, то нужно просто проявить  немного больше упорства, чтобы что-то вышло. Если бы я бросил бокс сразу же после того, как мне впервые нос разбили, не знаю, где бы я был. Нельзя так быстро сдаваться.

– Ты прав. Не подумала. Но предложение научить меня драться все еще в силе?

– Конечно. Сам лично займусь твоими тренировками. – Расплываюсь в мечтательной улыбке. Ведь Киру точно на секцию не заманишь, но ей и не нужно, она цветок нежный, но колючий. За себя постоять может. А вот Алиска – девочка слишком спокойная и правильная. А защитить ее не всегда есть возможность.

– Спасибо. Так ты друг мамы или что-то  в этом роде? – внезапно спрашивает она, когда мы у столика останавливаемся и снимаем верхнюю одежду.

Я хмыкаю. Любопытная какая.           

– Друг. Пока что.               

Я опускаюсь на диванчик, дочь занимает место напротив меня. Складывает руки на столе, смотрит[n3]  на меня со всей серьезностью, в сторону витрины с тортами и порожными даже не смотрит[n4] . Хотя за ними же сюда бежала.

– Ты женат? – щурится она.

– Нет.

– Мама тоже, – вздыхает.

Я хмыкаю. С этим вообще-то можно поспорить.

– А как же Максим? Разве он не муж мамы? – спрашиваю, с интересом следя за реакцией дочки.

Алиса глаза широко распахивает, смотрит на меня так смешно.

– Ты что! Максим наш друг. Самый близкий. Как член семьи.

Очень интересно. Судя по тому, что говорит малышка, они с Викой могли давно разбежаться, просто развод не оформили. Но сразу же вспомнилось, как собственнически он смотрит на нее, и та наша встреча в клинике, когда Вику собака укусила.

Нужно бы получше в этой ситуации разобраться.

– Тебе нравится мама? – вдруг спрашивает она.

– Твоя мама красивая. Очень, – расплываюсь в улыбке и совсем не вру.

– А ты не хочешь пригласить ее на свидание? Мама давно не ходила на свидания.

– Так-так-так, ты что, сватаешь мне свою маму?                 

– Ты мне нравишься. Я бы хотела, чтобы у мамы был такой муж, как ты. И у тебя тоже дочка есть. Вы с мамой могли бы пожениться, тогда бы у твоей дочки была бы мама, а у меня папа.

– У моей дочки уже есть мама, котенок. Просто мы не живем вместе.

– Ох, – выдыхает она и отворачивается к окну. Снова грустная. Задумчиво водит пальчиком по запотевшему окну.

– Почему пригрустила? Может, закажем чего-нибудь?  

– Просто… просто хотела бы знать, где мой папа. И увидеть его разочек. Мне интересно, какой он.

Сердце в груди сжимается. Я стискиваю пальцы в кулаки. Из-за наших с Викой решений ребенок в неполноценной семье рос и думал, что его бросил отец.

– А где твой папа? Мама говорила что-то? – спрашиваю осторожно, опасаясь ее ответа.

– Сказала, что он обо мне не знает. Но когда узнает, обязательно прилетит. – Ее глаза внезапно загораются. На лице появляется мечтательное выражение. – Он работает далеко-далеко, аж за океаном. Там не ловит связь, поэтому мама не может ему дозвониться, чтобы сообщить обо мне.

Спасибо за то, что не сказала дочери, что я их бросил или вообще на небеса улетел.

– И что бы ты сделала, если бы папа к тебе прилетел?

– Пошла бы с ним в парк развлечений. И показала бы место, где самое вкусное мороженое. А еще подарила бы рисунки, я много рисовала его. Только маме не говори, я от нее спрятала.

– Мне покажешь?

– Ну, я папе их рисовала. Это только для него.

У меня ком в горле застревает. Смотрю на дочь, и сердце разрывается. Маленькая кнопа, которая столько всего в себе держит. А я ни сном ни духом о ней. Даже представить не мог.

– А если я скажу…

Я запинаюсь, впервые таким нерешительным становлюсь. Поднимаюсь со своего места, рядом с ней на корточки приседаю. Не знаю, правильно ли делаю, да и момент не лучший, боюсь ее реакции, боюсь, что после этого Вика меня из их жизни захочет вышвырнуть, но держать это в себе больше не могу. И как дочь страдает, тоже смотреть не могу.  

– Если я скажу, что я твой папа? – спрашиваю, затаив дыхание.

Глаза Алисы расширяются, она на меня с неверием смотрит. Даже не дышит. Глаза ее туда-сюда бегают, кажется, даже боится поверить в услышанное.

– Ты мой папа? – голос ее звучит тихо, с надрывом, совсем не присущим таким маленьким девочкам, как она.                      

Я киваю. Сглатываю с трудом жесткий ком в горле. Словно в замедленной съемке наблюдаю за тем, как Алиска ко мне бросается. За шею ручками своими хватается, крепко-крепко обнимает и тихо-тихо шепчет:

– Папочка,  я так тебя ждала. Не уходи, пожалуйста.  

Глава 20. Вика

Я вхожу в теплое помещение кофейни с морозного воздуха и чувствую, как начинает пощипывать кожу на лице. Алиску и Руслана замечаю сразу, как и они меня. Но иду не к ним, а к прилавку. Долго разглядываю торты, фруктовые корзинки и эклеры. Со стороны может показаться, что я затрудняюсь с выбором, на самом же деле просто даю себе еще немного времени, чтобы