Посланник - Геннадий Иевлев

И вновь настал, казалось, бесконечный бег. Прошло наверное не менее двух часов, а дорога не заканчивалась, петляя и петляя меж невысоких холмов. Хотя была середина дня, но от растущих вдоль обочины деревьев веяло ощутимой прохладой и потому дневной зной был, вполне, терпим. На них совершенно никто не обращал внимания и Дакку казалось, что он соприкоснулся с каким-то виртуальным пространством, существующим самим по себе, вне реальностей этой планеты.

Однако придорожный ландшафт постепенно менялся: становилось заметно меньше деревьев, да и травы тоже; исчезли и стоящие на холмах строения. А когда дорога, сделав очередной поворот, нырнула вниз, перед Дакком открылся, совершенно, новый пейзаж, заставивший его остановить тупи и поднявшись, замереть в его немом созерцании – впереди была огромная серая долина, вдали примыкающая к красному морю, на берегу которого раскинулось огромное нечто, похожее на промышленный город и даже, наверное, с космодромом.

Что это был космодром, Дакк, просто, был уверен, так как ни чему другому такое величественное сооружение, распростертое над частью города и покоящееся на бесчисленных огромных опорах, принадлежать не могло.

Дакк с замершим сердцем рассматривал город в чужой галактике. Что это был промышленный город, говорило и то, что здания города не были овальными и островерхими, которые он видел до сих пор, а большей частью имели круглые приплюснутые формы с торчащими во все стороны трубопроводами и ещё какими-то отростками. Далеко, на самом горизонте, в красное море вдавалось какое-то протяженное сооружение или огромный механизм, из второго конца которого, находящегося на берегу, к нескольким сооружениям города тянулись трубопроводы. Машины, входя в промышленный город, совершенно незримо растворялись в нем и лишь на некоторых улицах были видны их несколько. Точно так же, словно ниоткуда, они материализовывались, почти у самой дороги и уносились прочь от города. Людей же на улицах, совершенно, не было видно и складывалось впечатление, что эти прибывающие машины и управляли производственным процессом города. К тому же город был не похож на город из информационных полей шур Шина и наездника и выходило, что Дакку предстоят новые поиски.

Никаких, могущих нести угрозу, полей вокруг не ощущалось и Дакк решился воспользоваться своим полем, чтобы попытаться оценить обстановку в городе. Он освободил поле и осторожно двинул его в сторону города.

К его удивлению со стороны города совершенно не чувствовалось никаких энергополей. Дакк послал свое поле дальше и вновь ничего. Тогда он выбросил свое поле вперед настолько, насколько хватило мощности его разума, но впереди так ничего и не ощутилось, лишь где-то на самой границе его восприятия он почувствовал знакомый фон красного песка, скорее всего, это красное море было ничем иным, как все той же песчаной пустыней, рядом с которой жил и работал шур Шин.

Состроив гримасу, Дакк вернул свое поле и бросил его в сторону дороги. Его охватил приступ неприятного страха – он совершенно не почувствовал, что мимо него стремительно проносятся машины и механизмы.

Озабоченный странностью своего поля, Дакк спустился с тупи и сканируя вокруг себя пространство, осторожно двинулся в сторону дороги. По-прежнему ничего не происходило, он не чувствовал дорогу своим полем, будто её и не было, словно перед ним был какой-то мираж.

Проклятье! Что за наваждение? Мысленно выругался он и сделал несколько быстрых шагов к дороге, но едва он в очередной раз выбросил ногу в её сторону, как вдруг, какая-то невидимая сила, мощно швырнула его назад. Удар был настолько силен, что мрак на какое-то время окутал разум Дакка и он провалился в пустоту…

Очнувшись, Дакк тут же почувствовал, как по лицу ползет какая-то липкая противная слизь. Он дернул головой, пытаясь стряхнуть её и увидел перед глазами шевелящийся серый язык на кончике которого висела большая капля мутной жидкости. Тогда он дернулся всем телом, уворачиваясь от этого ужаса и увидел перед собой морду тупи, который, видимо, таким образом, решил привести его в чувство.

Перекатившись, Дакк вскочил и закрутил головой по сторонам, пытаясь определиться со своим местоположением – он стоял метрах в двадцати от дороги. Живот горел. Он опустил взгляд – кожа на нем была основательно содрана и выступившая кровь скатывалась вниз и смешиваясь с серой пылью, покрывавшей живот его носителя, оставляла за собой грязные темно-красные дорожки.

Мелькнул яркий язык и коснулся живота. Дакк вскрикнул и отпрыгнул назад, причиняя себе ещё большую боль. Подняв голову, он увидел довольную морду тупи, который высунув язык, вновь тянул его к животу.

– Да что…

Дакк умолк, почувствовав, что боль из той часть живота, где прошелся язык животного, перестала ощущаться. Он вновь опустил взгляд – на животе отчетливо выделялся блестящий след от языка тупи и рана в этом месте затягивалась прямо на глазах стремительно генерируемой в среде слизи новой розовой кожей. Язык тупи работал словно биосалфетка зевсов – больно и стремительно.

Дакк механически провел руками по своему лицу и понял, что если не вся, то большая часть кожи на нем только что прошла регенерацию. Состроив гримасу, он отвернул голову в сторону. Язык тупи вновь коснулся его живота, вызвав приступ резкой боли.

Видать порядочно мне досталось? Всю пыль с обочины смел. Поплыли у него досадные мысли. А тупи в очередной раз доказал свою верность. Что это за животное? Откуда он взялся в роще? Уверен, он не последняя составляющая в жизни этой планеты и это не последняя его странность.

Язык перестал ходить по животу его носителя и Дакк посмотрел на живот – он был розов и чист, будто только что побывал в реанимационной.

Он перевел взгляд на тупи и попытался громко хмыкнуть, но вместо этого издал какой-то громкий пронзительный звук, который, однако, не произвел на тупи пугающего действия, а скорее наоборот, его морда, словно, расплылась в улыбке. Состроив непонятную для себя гримасу, Дакк отвернулся от животного и перевел взгляд на дорогу – по ней, по-прежнему скользили причудливые механизмы, создавая впечатление своей нереальности.

Забравшись на тупи, Дакк двинулся вдоль дороги в обратном направлении, пытаясь осмыслить только произошедшие с ним события, но едва дорога сделала первый поворот, как откуда-то сверху донёсся высокотональный свист. Дакк насторожился. Этот писк напоминал писк того летательного аппарата, на котором прилетал в горы, возможный, грот. Остановив тупи, он спрыгнул с него и прикрыв сверху глаза рукой, закрутился на месте, всматриваясь в горизонт в поисках источника свиста, но нигде никаких летательных аппаратов не наблюдалось. Вместе с тем свист стал громче. Он шел как бы отовсюду.