Соперница с обложки - Галина Романова

Дмитриев разулся, прошел в единственную комнату и тут же поспешил к телевизору.

– Все станем смотреть через телик, – поспешил он с объяснениями. – На камере мелко очень. Можем что-то пропустить. Идет?

– Идет. Шнуры в тумбочке. Найдешь?

– Уже!

Андрей очень споро все подсоединил. Замер возле телевизора, дождался, пока друг придет с кухни с двумя чашками крепчайшего кофе, который варил по рецепту своей бабушки с солью и специями.

– Ну! Приступим, Андрюша? – Саша сел к столу, с грохотом поставил чашки и предупредил с явной угрозой в голосе: – И смотри, дружище… Если там не окажется того, на что мы с тобой надеемся, я тебе Анжелы никогда не прощу!

– Ангелины, – машинально поправил его Дмитриев, нажимая на пуск. – Думаю, все будет просто замечательно. Меня волнует другое.

– Что?

– То, что, засвидетельствуй мы сейчас чью-то причастность в результате просмотра, как сможем предъявить эту запись в качестве улики? – Дмитриев почесал макушку. – Мы же с тобой теперь никогда не сможем доказать, что эту видеокамеру утащил из квартиры погибшей Аллы Волиной Минин. Мы теперь с тобой такие же воры, как и он.

– Вор у вора шапку украл, – невесело пошутил Саша, помешивая кофе в своей чашке, потом постарался утешить, как мог: – Ты погоди пока расстраиваться-то. Давай посмотрим сначала, а потом уже решать будем. Может, там и нет ничего важного. Может, крокодилица наврала, чтобы использовать ситуацию в своих интересах. А может, там и правда бомба…

Глава 18

Охранник из «Вереска» жил на улице Калинина в аккуратном новеньком домике на двоих хозяев. То утро, когда Ксюша со Смириным условились с ним о встрече, Николай – так его звали – посвятил палисаднику. Он ловко выдергивал из земли подсохшие стебли цветов, складывал их в кучу и тут же перекапывал этот участок.

– Бог в помощь, Николаша, – поприветствовал его Игорь Смирин, повиснув на загородке.

– Бог-то бог, да кто бы помог, – отозвался тот с улыбкой и, стащив с руки пупырчатую перчатку, протянул пятерню Игорю для рукопожатия. – Что за дело-то, Игорек? Срочное что-то? Нам же с тобой послезавтра на смену, там бы и переговорили.

– Послезавтра может быть поздно, – встряла Ксюша, которую Николай поприветствовал кивком головы.

– Ну, проходите. Чаю, что ли, выпьем, – пригласил Николай, с сожалением глянув в сторону невозделанного палисадника.

– Чаю мы с тобой на работе напьемся. За сутки-то по два чайника уходит. А разговор в самом деле серьезный. И в самом деле срочно все, – отказался от приглашения Смирин. И тут же без лишних предисловий начал излагать суть: – Слушай, Николай, помнишь переполох на нашей фирме, когда хозяйка наша пропала?

– Волина, что ли?

– Она, она, – закивали Ксюша с Игорем.

– Ну, помню. Мы с тобой еще тогда сутки дежурили, когда к вам понаехало ментов и прокурорских.

Николай стянул с руки и вторую перчатку, швырнул обе на кучу сухих стеблей и принялся очищать об острие лопаты рабочие ботинки на толстой подошве.

– У нас много тогда разговоров ходило, что будто ее кабинет ограбили. Потом болтали, что ее будто заказал кто-то. Или она кого-то… Там ведь еще какая-то лавстори, не так ли?

– Типа того, – кивнул Игорек, поморщившись.

Лишний раз при Ксюше вспоминать Лозовского ему не хотелось. Сидит себе человек в тюрьме и пускай сидит. Глядишь, и забудется. Глядишь, и в сторону Игоря улыбнется острая на язычок секретарша. Раньше-то все мимо него смотрела, все к Суркову жалась и на Лозовского поглядывала. Легко ему было такое терпеть? Вот и задирал ее без конца, о чем сейчас она через слово вспоминала.

– Ну и от меня-то что ты хочешь, Гоша? – Николай непонимающе пожал плечами. – Я хоть и дежурил в ночь ограбления, но дежурил-то на своей фирме, не на твоей.

– Не спал? – виновато засопел Игорек.

– Кто же на вахте спит, дружище? – хмыкнул Николай, хитро блеснув глазами. – За это можно и с работы улететь.

– Можно, – Игорь согласно кивнул. – Хорошо, что выгонять меня теперь некому, а то выгнали бы. Волина пропала куда-то или сбежала. Суркова – начальника моего – машина сбила.

– Слыхал, слыхал, – закивал Николай, моментально посерьезнев. – Думаешь, все заодно закручено?

– Кто его знает, Коля… Я-то в ту ночь вздремнул немного и пропустил кое-что.

– А я всегда говорил, что охрана охраной, а сигнализация никогда не повредит. А ваша Волина вечно экономила. То ей посреди ночи приспичит в офис приехать, то отгрузка клиентам идет, опять же посреди ночи, то еще кому-то надо срочно дела свои в кабинете непременно поправить, и опять же ночью. Моду взяли, да! А была бы сигнализация-то, и неповадно было бы. А то шастает всяк, кому не лень, туда-сюда, туда-сюда. А мы – охрана – всего лишь живые люди. Нас иногда и сон может сморить, так ведь, Гоша? – Николай снова обернулся на свой дом и снова предложил: – А то, может, чайку-то все же выпьем, а, ребята? Нехорошо как-то разговор вести посреди улицы.

– Да он уж, разговор-то, почти закончен, – замотал головой Игорь, снова отказываясь от приглашения. – Мне просто знать хотелось: не заметил ли ты кого-нибудь той ночью? Тебе же из окна твоего прекрасно видно, кто в наши ворота въезжает и выезжает.

– А то тебе нет! – фыркнул Николай и глянул на Ксюшу: – Слышь, глазастая, он, стало быть, спать будет, а я за него вахту нести. Так у тебя же, Гоша, там мониторов, как на космодроме. Каждый угол просматривается камерами. Возьми диск и глянь. Небось уж и видал все…

– Не успел.

– А что так? Менты изъяли?

– И они не успели, – вставила Ксюша. – Диск Сурков, его вон начальник, забрал.

– И погиб потом! – ахнул Николай догадливо и, отшвырнув в сторону лопату, сцепил обе руки замком на затылке. – Понятно теперь… Думаете, что тот, кто приезжал той ночью на фирму, мог его и…

– Мог! Запросто мог. У кого, кроме этого человека, интерес мог быть?

– Так много той ночью человеков-то по твоему офису моталось, Гоша. Ой как много! Всех станешь подозревать?.. – Николай посмотрел на них внимательно, а потом решительно рубанул ладонью: – Вот что, идемте в дом, на улице больше ни слова не скажу.

В доме у охранника Николая было так же чистенько и нарядно, как и во дворе. С той лишь разницей, что фиалки в горшках продолжали выбрасывать цветущие розетки и на зиму успокаиваться явно не собирались. В кухне на столе, накрытом ажурной плетеной скатертью, стояло блюдо с домашними кексами, сахарница и электрический чайник.

– Кексы объедение, – похвалил Николай. – Советую попробовать. Жена пекла.

– А сейчас она где? – Всякое упоминание о чьей-то жене после встречи с Татьяной Сурковой нагоняло на Ксюшу страху.

– Сейчас на работе, – успокоил ее Николай и загремел чашками и чайными ложечками.

Установил их на стол перед гостями и собой, вложил в каждую чашку по чайному пакетику и, щелкнув тумблером на чайнике, повернулся к Игорю.

– Три раза той ночью на твою фирму приезжали, Гоша. Хоть кого-нибудь видал?

– Да, Лозовского видел.

– Это франтоватый такой, еще болтали, что у него как раз лавстори с хозяйкой, – кинул Николай. – Я не ошибся?

– Нет, он. Кто еще, Коль, это важно!

– Кто еще?.. Волина была. Дочка ее приезжала, но, правда, не на своей машине, а на машине бухгалтерши вашей. Такая здоровенная бабища, как ее?

– Тамара Федоровна?! – ахнула Ксюша, прижимая ладони к щекам. – Она с Аллой Волиной приезжала на фирму?!

– Ну да. Машину поставили ближе к углу. Я еще удивился, зачем туда, там ведь света нет.

– В то место камера не достреливает, – вздохнул Игорь, ругая себя за сон в ту роковую ночь.

– А-а, тогда понятно! Вышли из машины с пакетом, вошли в офис. Осторожно входили, оглядывались, мне же видно все с моего поста. Высоко сижу, далеко гляжу, – пошутил Николай, разливая по чашкам подоспевший кипяток. – Это ты все на камеры надеешься, а я кроме своих глаз никому довериться не могу…

– Вышли тоже с пакетом? – перебила его Ксюша, у которой в голове теперь была такая мешанина, что все, о чем раньше догадывалась, позабыла.

– Кто? А, эти двое – бухгалтерша и дочка? Нет, вышли с пустыми руками. Вот Волина, наоборот, вошла с пустыми руками, а вышла с пакетом.

– А Волина на чем приехала? На своей машине?

Ксюша незаметно для себя тянула с блюда уже третий кекс и совсем не обращала на это внимания. Вот смущение ее напарника не прошло для нее незамеченным. Но жалеть его она не собиралась. Это надо же, сколько всего проспал, а! У него целый табун под носом гулял, а ему и дела нет! Сигнальная кнопка у него на пульте охраны, а охрана спит. А если бы с ключами от здания не сотрудники пожаловали, а злоумышленники, что тогда? Хотя кто-то из этих сотрудников как раз злоумышленником-то и оказался. Но уж никак не Лозовский, который, бедный, сидит теперь неизвестно за что.

– Нет, Волина была не на своей машине. И хотя у нее их две на разные случаи жизни, вторая-то в гараже была, она вечером не выезжала с территории, не так ли, Гоша?