Такси! Такси! - Анатолий Захарович Рубинов

- А раньше нельзя? Опаздываю же!

В голосе отчаяние. Но диспетчер не имеет права спросить, когда рейс, объяснить, что во Внуково можно приехать минут за тридцать, а там теперь на многие рейсы предварительной регистрации билетов нет, посадку объявляют незадолго до отлета. Все это замедлило бы диалог, как и слова вежливости, очень необходимые в любой беседе. Но даже слово «пожалуйста» можно заменить особой вежливостью голоса, которую не передашь в письме, - ее можно понять лишь слухом.

- Ваш адрес?

- Зонточный переулок, дом… Я сейчас объясню, как проехать…

- Знаем Зонточный. Квартира? Телефон?

- Зонточный никто не знает. Переулок маленький, и никто из москвичей…

- Знаем, между Новоселенской и Абельмановской. Квартира? Телефон? Мы теряем время.

Диспетчер Вера Петровна Павлова не знает, что ее разговор подслушивают. Она озабочена другим - сберечь время для клиента, который не понимает, что лишними словами он мешает самому себе. Вера Петровна быстро записала номер. Повторяя его, свободной рукой помещает бланк на мгновение в табельные часы. Легкий стук - и вот еще слышится голос будущего пассажира, который повторяет свой номер телефона, диспетчер тренированной памятью сверяет его с тем, что только что написала, а бланк уже мчится по транспортеру к «циркуляру».

Там его подхватывают. Срочный! И немедленно отдают в радиокабину. Заказов меньше, кажется, на втором канале. Радиодиспетчер Мария Ивановна Белко-ва, едва закончив предыдущий разговор, берет приплывший листок и, видя пометку «ср» (срочно), говорит в эфир:

- Говорит «Букет». Вызываю свободную машину в районе Абельмановской, Крестьянской. Вызываю свободную машину в районе Абельмановской, Крестьянской, Таганки. Срочно, Внуково…

Мария Ивановна говорит голосом отчетливым и чуть тревожным (чтобы ясно было, что кто-то опаздывает).

- 72-13. «Букет», я 72-13. Заканчиваю рейс у метро «Пролетарская».

- 72-13! Записывайте адрес: Зонточный переулок…

У Марии Ивановны тоже отчетливая профессиональная память: она диктует адрес, едва взглянув на бланк. Передает его своей напарнице Марии Михайловне Бычковой, и из радиокабины без дверей слышно одновременно два голоса. Один разносит на всю Москву радио - во все те такси с приемниками, которые настроены на волну второго канала, а другой слышит по телефону только пассажир, который спешит во Внуково. Ему повезло, что в такой бойкий час машина номер 72-13 оказалась свободной, да и поблизости. И еще потому, что можно потеснить другие заказы - не вышло время других заявок, которые стопкой лежат у рации.

Голос диспетчера по радио передает:

- 72-13! Записывайте адрес. Зонточный переулок, дом… Едет во Внуково. Минутку…

- Уже позвонили - вас встретят…

В то же время сообщают по телефону:

- Машину заказывали? Проверим адрес: Зонточный переулок… Спускайтесь, минуты через три вас будет ждать машина 72-13. Запомнили номер?

Из коридора, куда выходят проемы стоящих без дверей радиокабин, слышен голос старшей смены Галины Семеновны Сычужниковой:

- Девочки, три вокзала горят, три вокзала…

Вокзалы, конечно, не горят. Все понимают: где-то на улицах, примыкающих к Комсомольской площади, сами того не подозревая, скопились в своих квартирах, учреждениях спешащие пассажиры.

- «Букет», я «Букет». Вызываю свободные машины, у трех вокзалов нужны машины.

Мария Ивановна сидит у рации, к ней изогнулся микрофон, руки свободно движутся, в каждой по бланку; один заказ только что исполнен - Каланчевская улица, в связи с другим только что закончен разговор: шофер взял пассажира, значит, можно сделать на часах отметку. И вот на листке уже обе печати: «16.06» и «16.24». Пассажир ждал не так уж долго!

И бланк переходит к Марии Михайловне, на прим-кнутый столик с телефоном и большим развернутым листом, на котором делается отметка: «80-55 в промежутке между 16 и 17 часами взял еще одного пассажира». У 80-55 сегодня дела идут не так уж плохо: начал смену в девять утра, а исполненных заказов уже десять, хотя, собственно говоря, десятый заказ еще находится в исполнении. Едет с пассажиром от Золоторожской набережной до улицы Милашенкова, что в Кировском районе, между улицей Фонвизина и Окружной железной дорогой. Путь неблизкий - полчаса, об этой машине можно не помнить.

- «Букет», я 73-45. Закончил рейс. Я на проезде Нансена. Заказы есть?

Голос звучит отчетливо, словно шофер рядышком, хотя проезд Нансена далеко - в Свиблове. Удивительная вещь радио! Одни улицы словно одеты ватой - не слышно ни звука: только утомительный хрип, треск, жужжание. Тогда диспетчер приказывает:

- Машина такая-то! Прошу немного отъехать - не слышу. Прошу.

И вот сквозь хрип, треск, жужжание уже слышны какие-то обрывки речи - сначала совершенно неразборчивые, потом более или менее внятные.

Поразительные это женщины - радиодиспетчеры! У них не только превосходная дикция, но и отличный слух. Мария Ивановна чуть хмурится, поворачивается, напрягается. И хотя посторонний не уловил ни слова, она говорит своим проворным, отчетливым голосом:

- Вас поняла, 20-46. Ждите, позвоним.

А из кабины по-прежнему одновременно сплетаются два женских голоса - один говорит в радиомикрофон, другой, у соседнего стола, - в телефонную трубку, голоса женщин, которые поразительно слаженно взаимодействуют, не общаются друг с другом словами, понимают по жесту, по взгляду и по тому, какой листок они передают друг другу. И время от времени откуда-то из эфира возникают то отчетливо, то едва различимо мужские голоса: звонкие, низкие, поспешные, медлительные, задорные, степенные, усталые, полные сил. Женщины иногда одновременно улыбаются, узнают кого-то, осаживают разговорившегося шутника.

- «Букетик», 33-72. Горю с планом: все короткие расстояния. На улице Герцена.

- 33-72, не горите, возьмите заказы. Суворовский бульвар, 12, квартира… Едет до