Вольф Мессинг. Экстрасенс Сталина - Вадим Эрлихман

Бухгалтер, ни жив, ни мертв, сообщил по внутреннему телефону директору о пропаже. Надо отдать должное находчивости последнего. Право, из него мог бы выйти не просто толковый работник торговли, но настоящий Шерлок Холмс. Он сразу смекнул: с момента хищения прошла минута, конторка бухгалтера находится на четвертом этаже. За такой промежуток времени самое худшее — вынос денег за пределы здания — произойти не могло. Ни бегом по лестницам, ни тем более по эскалатору, запруженному в этот час многочисленными покупателями, никто бы выбежать не успел. Значит, деньги при воре или спрятаны в грудах товара.

И тут же по внутреннему селектору репродукторы разнесли слова:

— Граждане! Только что в нашем универмаге совершена дерзкая кража сумки с деньгами. По счастливому совпадению среди наших покупателей оказался всем вам известный Вольф Мессинг. Мной дано распоряжение перекрыть все выходы, в том числе и служебные. Обыскать тысячи людей, из которых виновен только один, мы не имеем права. Но, выпуская всех вас по одному, с вами за руку будет прощаться Вольф Мессинг. Думаю, что нет нужды пояснять, чем все это закончится для похитителя. Поэтому предлагаю взявшему, быть может, по ошибке (?!) деньги, незамедлительно их вернуть так, чтобы он остался вне подозрений — если желает.

Минут через пять сумка с деньгами была обнаружена целехонькой и невредимой в подсобном помещении третьего этажа.

— Знаешь, Таня, — сказал Вольф Григорьевич, закончив пересказывать эту историю, — что я сейчас подумал? А не пригласить ли мне этого директора к себе в программу на роль ведущего?.. А? Как ты думаешь? В находчивости ему не откажешь! Такой рекламы мне и ВТО не сделает.

И он по-детски искренне рассмеялся».

О рекламе Мессинг, без сомнения, заботился. Именно поэтому он согласился с предложением написать мемуары, которые предполагалось опубликовать массовым тиражом. Возможно, эта идея исходила от того самого Алексея Аджубея, которому телепат предсказал карьерный взлет. Сын М. Хвастунова Михаил Голубков рассказал Б. Соколову, что весной 1963 года в издательство «Советская Россия», где работала его мать Валентина Голубкова, позвонили из ЦК и предложили опубликовать книгу, которая «с материалистической точки зрения» объяснила бы феномен Вольфа Мессинга. Похоже, к тому времени этот феномен был уже известен всей стране и настоятельно нуждался в объяснении. «Очень быстро выяснилось, — рассказал Михаил Михайлович, — что Мессинг хочет быть автором, но сам ничего написать не может. Он не владеет литературным языком, не способен отделить второстепенное от главного, выстроить сюжет. Когда моя мама поняла, что он не сможет написать книгу, она сказала: «Вольф Григорьевич, вам нужен помощник». И он согласился. Однако нескольких предлагаемых литобрабочиков Мессинг после встреч с ними отверг, не объясняя причин. Тогда она предложила в качестве литобработчика своего мужа — журналиста Михаила Хвастунова».

Михаил Васильевич Хвастунов, среди друзей известный как Михвас, родился в 1920 году, провоевал всю войну, а потом занялся журналистикой. Отдел науки «Комсомольской правды», которым он руководил с 1956 года, регулярно публиковал сообщения о «летающих тарелках» и прочих чудесах. Некоторые из изобретенных там сенсаций, вроде доисторической рептилии, будто бы живущей в якутском озере Хайыр, до сих пор будоражат воображение любителей таинственного. Хвастунов был человеком увлекающимся, склонным фантазировать и при этом обладал, что называется, легким пером — самый подходящий кандидат для обработки мемуаров Мессинга. Какие-то их детали он наверняка домыслил сам, но основные эпизоды, без сомнения, принадлежат самому Мессингу, дублируясь в воспоминаниях Лунгиной и других знакомых телепата.

И. Шенфельд, разоблачая Мессинга в своей «документальной» повести, не пощадил и Хвастунова: «Михвас был видным журналистом и ловким «популяризатором» в разнообразных отраслях науки. Он выпустил большую серию «Человек и Вселенная». С Вольфом Мессингом же он встретился, когда составлял брошюру «Человек наедине с собой». Хвастунов сообразил, каким бестселлером могла бы стать книга Мессинга о самом себе. Но поскольку Мессинг был полуграмотен, а в русском языке более чем слаб, они заключили договор, по которому Хвастунов выговорил себе восемьдесят процентов всех гонораров за «литературную обработку» материала (!). Он затворился с Мессингом в своей подмосковной даче и там в течение недели пытался выжать из того хоть какие- нибудь мало-мальски сенсационные воспоминания. Но воспоминания Мессинга, как мы знаем, вовсе не соответствовали его всесоюзной славе и ходившим о нем легендам. Надо было изобрести новую биографию о блистательной карьере, которая началась. как у Геракла, чуть ли не с пеленок — благо ремесло фальсификации биографий для знатных особ в Советском Союзе было широко распространено».

Это просто клевета, основанная на слухах, — хотя Хвастунов (как и Мессинг) привык вольно обращаться с фактами, за обработку мемуаров он взялся отнюдь не из жажды наживы. Искренне влюбленный в науку, он был уверен, что дар Мессинга нуждается в изучении, и намерен был приложить для этого все усилия. Это подтверждает и Михаил Голубков, считающий, что телепат отверг предыдущих кандидатов именно из-за того, что их интересовали только деньги, а с Хвастуновым согласился работать, почувствовав его бескорыстный интерес.

Б. Соколов приводит в своей книге воспоминания старшей дочери Хвастунова Натальи (сводной сестры Михаила Голубкова), из которых видно, как шла работа над мемуарами: «Мне тогда было 13 лет. Писали эту книгу так: мы с Мессингом поселились на нашей даче в Барыбино на две-три недели, а отец приезжал к нам и работал с Мессингом. В ту пору там было безлюдно, в поселке почти никто не жил. Я боялась, что Вольф Григорьевич читает мои мысли, и думала о всякой чепухе. Мессинг понимал это и только улыбался. Помню такой случай. Мы собирались утром пойти с ним на рыбалку. Я боялась, что просплю — встать надо было в шесть часов утра. Вольф Григорьевич успокоил, что он меня разбудит. И я проснулась ровно в шесть утра, свежая, отдохнувшая и легко встала. Он уже покашливал за дверью, и я уверена, что он разбудил меня телепатически.

Мессинг жил на нашей даче две или три недели. У меня незадолго до этого, в мае 1963 года, умерла мама. Отец несколько раз, не каждый день, приезжал и оставался на ночь. Он сказал мне, что Вольф Григорьевич приедет на такси. Я удивилась: почему не на электричке? Приехать в те годы из Москвы на нашу дачу на такси — это было нечто. Машин тогда было мало, поездка за город стоила дорого. Папа ответил, что Мессинг так воспитан, что в электричке не сможет сидеть, когда женщина стоит, уступит место, и ему весь путь придется простоять на ногах. Он был очень вежлив. Чувствовалось дореволюционное воспитание, какого у нас уже не было. Никто его на нашей даче не запирал, как утверждал этот человек (Шенфельд. — В.Э.), он сам изъявил желание отдохнуть за городом. И никаких денег себе папа не требовал. Он был бескорыстным человеком. Я присутствовала при их беседах во время написания мемуаров. И отцу, и мне было очень трудно уразуметь, откуда у Мессинга такие способности».

Наталья Михайловна вспоминает: «Не могу сказать, что мне с Мессингом было интересно. Не помню интересных разговоров с ним. Притом, что с другими друзьями отца — Ярославом Головановым, Рэмом Щербаковым и др. — интересные разговоры были. В течение 2–3 лет Мессинг был другом дома. Несколько раз мы были у них дома, а у нас на Беговой они бывали постоянно. Жены Мессинга тогда уже не было в живых, он был вместе с ее сестрой Ираидой. Эпизоды биографии Мессинга отец старался проверить. Они много говорили о Хануссене и романе Лиона Фейхтвангера «Братья Лаутензак». Мессинг говорил, что в романе очень точно описан механизм ясновидения. Отец хотел выяснить у Мессинга: «Как Вы чувствуете все это?» Он уговаривал Вольфа Григорьевича встретиться с учеными. Позиция отца заключалась в том, что этот феномен надо изучать. Но Мессинг всячески уходил от этой темы, хотя прямо и не отказывался. Он говорил: «Я не хочу быть подопытным кроликом». В конце концов, размолвка между ними наступила именно из-за попыток устроить встречи с учеными, хотя я не уверена, что только из-за этого они поссорились. Отец считал, что как человек Мессинг обладает средними способностями и возможностями, исключая его дар. Это — не слишком умный человек, любитель театральных сцен, трюков, эффектов». То же говорил Михаил Голубков: «На отца Мессинг произвел впечатление не очень умного человека, хотя и человека исключительной гениальности. Он действительно обладал этим даром — читать мысли и предсказывать будущее».

Надо сказать, что все члены семьи Хвастунова, которых близкое общение с Мессингом, казалось бы, могло убедить в отсутствии у него сверхспособностей, твердо считали, что такие способности у него были. Сам Михвас, увлеченный паранаучными явлениями, верил в дар Мессинга еще до встречи с ним. Наталья Хвастунова вспоминает: «Когда Мессинг пришел впервые к нам в гости домой, папа его попросил: «Вольф Григорьевич, пожалуйста, в нашем доме без чертовщины». Сказано было с улыбкой, но и серьезно. Иногда Мессинг срывался и начинал предсказывать, но по мелочам. Отец не хотел, чтобы тут демонстрировались телепатические или ясновидческие способности». Однако несколько удивительных случаев дочь журналиста все же вспомнила: «Помню, в нашей квартире, на Беговой, гости расходились на Новый, 1966 год. Транспорт уже не ходил, и все волновались, как они попадут домой. Мессинг успокоил: не волнуйтесь, заверните за дальний угол дома. Через десять минут туда подъедет такси и всех заберет. Так и случилось. Правда, уехали только те, кто в такси поместился, а остальным гостям пришлось идти пешком. Мессинг не сомневался, что обладает уникальными телепатическими способностями. Отец тоже не сомневался. И я не сомневаюсь».