Повелитель металла (СИ) - Михаил Михайлов

Чтобы не напугать человека, Костя шёл первым, големы позади него в десяти шагах. Когда до незнакомца осталось двадцать метров, Костя приказал им остановиться и следить за окрестностями, атаковать только при прямой угрозе.

Всё это время незнакомец молчаливо смотрел на экстравагантную компанию из двух мятых‑перемятых големов, один из которых своей правой конечностью не похож ни на что знакомое, и худющего парня, почти голого, наряженного в травяную юбку и сандалии.

‑ День добрый, уважаемый, ‑ как можно вежливее произнёс Костя, остановившись в трёх шагах от мужчины. Хуторянин выглядел мужиком крепким, возрастом за сорок, ближе к пятидесяти. Среднего роста, но в плечах в два раза шире Кости. Взгляд колючий, можно сказать даже ‑ неприятный. Длинные волосы собраны на затылке в хвост, на лбу их перетягивает неширокая матерчатая лента. Щёки и подбородок украшает шкиперская, без усов, значит, бородка. На голое тело наброшена жилетка из плотной материи с двумя большими карманами, ещё были штаны, холщовые тёмно‑коричневые, подвёрнутые выше колена, на ногах короткие стоптанные сапоги из грубой кожи. Рядом на деревянном ящике лежал большой самострел. Взведённый, что примечательно, и направлен стрелою в сторону землянина. К ящику же прислонен большой топор с желтоватой отполированной мозолистыми руками рукояткой.

‑ Про тебя того же не скажу, имперец, ‑ не меняя выражения лица совсем на другом наречии откликнулся хуторянин, потом добавил. ‑ Шёл бы обратно, а то тут тебе не рады.

Чертыхнувшись, обозвав всех местных закоренелыми нацистами, Костя продолжил беседу уже на языке мужика:

‑ Не очень вежливо оскорблять человека, полагая, что он тебе не понимает. Я Кост, шахтёр. На дружескую улыбку отвечаю тем же, на подлость и гадость воздаю сторицей. И я не имперец. Моё поселение не принадлежит никому из правителей мира, расположено в горах, вдали ото всех государств и интриг их правителей.

Минуту мужик молчал, потом чуть неловко протянул правую ладонь вперёд.

‑ Трроб я. Извини, уж, за мои слова, обознался. Уж сильно я не люблю имперцев, ‑ уже гораздо миролюбивее произнёс хуторянин. ‑ Года не проходит, чтобы не наведались к нам пограбить.

‑ Да чего уж там... кстати, а к вам, это где?

Трроб подозрительно посмотрел на землянина, потом осторожно ответил:

‑ А где ж ты в горы зашёл, что не знаешь?

‑ Зашёл я далеко отсюда, очень далеко. Как раз таки в составе имперской экспедиции, потому и обратился на их языке к тебе, Трроб, по привычке. Да там нас таких иноземцев много было, монет посулили много, вот и шли к ним ото всюду.

‑ А всё‑таки? ‑ продолжал настаивать хуторянин.

‑ Да драконы его знают, ‑ честно признался Костя. ‑ До того, как оказаться в горах, долго по пустыни с караваном шёл. Те горы в десяти днях пути от песков расположены.

‑ Так ты весь хребет насквозь прошёл под землёй?! ‑ поразился хуторянин.

‑ Знаешь местность с той стороны? ‑ поинтересовался Костя. Теперь уже он насторожился. Уж очень странным казалось, что простой мужик из деревни знаком с географией мира.

‑ Не знаю, да и откуда, ‑ пожал тот плечами. ‑ Зато в курсе, что в герцогстве Арсур пустыни столь большой, нет. Получается, что с той стороны гор ты пришёл. Ещё и экспедиция имперская. Что хоть искали?

‑ Да не знаю я, ‑ развёл руками Костя. ‑ Вроде вообще ничего, просто карты какие‑то рисовали. Крутились мы всё больше вокруг тамошних рудников и шахт, пока не попали под обвал, и нас не отрезало от знакомых пещер.

‑ А это у тебя откуда? ‑ хуторянин чуть повёл влево‑вправо шеей.

‑ Что? А‑а, понял... ‑ чуть замешкался с ответом землянин. Как‑то не ожидал, что первый из встречных задаст вопрос о следе от ошейника. ‑ Было дело, с некромантами столкнулся...

Лич превратился в отряд некромантов, рыскающих рядом с пустыней в поисках добычи. Короткая стычка со скелетами ‑ в кровопролитное побоище с десятками убитых, применением мощных заклинаний и так далее.

‑... если бы не светлый жрец, что снял ошейник и вылечил от этой пакости, ‑ Костя левой рукой, кончиками пальцев, коснулся шрамов на плече, ‑ то не стоял бы здесь.

‑ А с зубами что? ‑ продолжал допытываться хуторянин. Это уже стало выводить Костю из себя, хотелось плюнуть тму под ноги, развернуться и уйти прочь. Рано или поздно встретит менее любопытного, который за золото продаст всё необходимое. Останавливала мысль, что Трроб может сообщить местным властям о подозрительном бродяге с големами, разговаривающего на имперском и носящего на своём теле следы рабского прошлого. А это травля, арест, тюрьма. Вот и приходится выкручиваться, выдумывать фантастическую историю, немного сдабривая ту правдой.

‑ В Саалигире побывал, ‑ хмуро ответил Костя. ‑ Не так и далеко от моего родного посёлка до этой проклятой земли. После этого решил больше туда ни ногой. С Даром мне везде будут рады. Если бы не тот обвал, то сидел бы в трактире да пиво пил, девок щупал.

‑ Весёлая у тебя жизнь, я смотрю. В Саалигире побывал, с некромантами близко познакомился, в горах выжил, куда уходят сотни, а возвращаются единицы, ‑ ухмыльнулся хуторянин и быстро спросил. ‑ Так ты, выходит маг?

‑ Он самый, ‑ важно кивнул Костя и поднял ладони, которые мгновенно засветились. Руна, для которой не нашлось подходящего материала, тут же разрушилась, но вот свечение потухло лишь через пару секунд. Пусть этот хуторянин считает его магом, так безопаснее будет. Да и о рабском прошлом больше не спросит: не принято в этом мире надевать на волшебников ошейники, чаще казнят или перекупают, если кто из противников‑магов попал в плен. Разумеется, только самых полезных.

‑ Ну, это ж совсем другое дело, ваша милость, ‑ широко улыбнулся Трроб. ‑ Пройдём в дом, небось, перекусить не против.

‑ И перекусить, и приодеться. Заплатить есть чем.

Трроб оказался главой хутора. Кроме него тут жили трое его сыновей с семьями и пять наёмных работников. Сейчас все они укатили в город, Траглар, в неделе пути от хутора. Укатили не пустыми, а с телегами, полными добра, чтоб распродаться на базаре. Дороги тут опасные, шалят разбойники, заскакивают дружинники из соседних феодов, чтобы пограбить своего соседа. Точнее, соседку. Номинально эта земля относилась к графству Чемтэрскому, но реальная власть начиналась в двух днях пути. Трроб специально поставил в этом месте хутор: сборщикам налогов тут делать нечего, земли богатые, мелким разбойничьим шайкам не по зубам, а крупным не интересная такая жалкая добыча, они всё больше караванами пробавляются. Графство большое, богатое, но граничит с враждебными соседями ‑ графом Тиромом Ардатским и двумя баронствами: Придским и Саршарским. Эта троица между собою не дружит, при случае пускают кровь, но ещё сильнее не любят графиню. Вдовствующая графиня, Аглая Чемтэр, была женщиной жёсткой, спуску никому не давала, вновь заводить отношения ни с кем не желала, а ведь охотников до богатого графства было полно. Два барона и граф за свою настойчивость и бестактность прилюдно были опозорены графиней, бойкой и несдержанной на язык. С того времени и началась вялотекущая война. Отряды обиженных мужчин заскакивала на территорию графства, разграбляли пару деревень или посёлков, кого‑то убивали, кого‑то угоняли в рабство. Графиня бросалась в погоню, иногда успевала отбить полон, но чаще всего несла только убытки. Изредка и сама устраивала ответные рейды на владения врагов. Под рукой у неё ходили два барона ‑ барон Тимор Д'Рамст и барон Маран Полер. Оба уже старики, у первого три дочери на выданье и ни одного наследника, женихов поблизости не наблюдается, да и мало кто из приличных готов был кроме титула получить всего пару деревень и старую крепость рядом с горами. Ещё пять деревушек и средней потрёпанности замок пошли бы приданым двум младшим дочерям. У барона Полера с богатством было чуть лучше, но из детей только девятилетний сын, над которым старик пчёлкой вился, защищая от всего и всех. Старшие отпрыски сгинули в местных сварах. Оба барона большие дружины выставить в помощь графине не могли: Д'Рамст едва мог снарядить две дюжины опытных солдат для охраны замка и защиты деревень от разбойников. Маран Полер жил на стыке ничейных земель, за которыми с одной стороны несла свои воды Салпа, с другой шла полоса Саалигира, и просто не мог снять солдат с границы.