Повелитель металла (СИ) - Михаил Михайлов

Накатившая слабость заставила его опуститься на мелкие камни, почти щебень, ровным слоем устилавшие подходы к пещере. Приказав 'самовару' стрелять по любой цели, крупнее кошки, что появиться в пределах досягаемости, Костя присел у крупного валуна, прислонился к нему спиною и вытянул вперёд ноги, давая им отдых. Заодно жадно рассматривал окружающий мир растительности, от которого уже успел отвыкнуть.

После каменой осыпи начинались заросли редких кустов, переходящих в подлесок, а уж дальше начинался и сам лес. Огромные деревья поднимали кроны на тридцатиметровую высоту. Стволы в два‑три обхвата. У подножия растёт кустарник и густая трава, видны целые поляны крупного папоротника. Среди зелени мелькают мелкие птицы, несколько раз Костя замечал некрупных зверьков тёмно‑серой окраски размером с белку. Вот откуда‑то сверху спикировала крупная птица со светлой грудью и тёмными, почти чёрными, отливающими зеленью перьями на крыльях. Голова маленькая, клюв короткий, крючком. Размах крыльев порядочный, около метра будет.

Птица сделала круг над подлеском, потом полетела к скалам... на свою беду. Стоило ей приблизится метров на пятьдесят к пещере, как голем поднял пушку и открыл частую стрельбу. От неожиданного грохота после умиротворяющей тишины Костя покрылся холодным потом, а сердце забилось с бешеной скоростью. Каким‑то чудом, один из камней попал прямо в грудь. От удара птицу откинуло назад, во все стороны полетели перья и пух.

‑ Твою‑то... ‑ в сердцах выругался Костя и приказал голему. ‑ Прекратить стрельбу. Чёрт, всё настроение испортил, дурак исполнительный.

Идти по лесу было и легко, и тяжёло одновременно. Легче от того, что не нужно было смотреть под ноги в поисках камней и трещин, сложнее ‑ после тесных коридоров открытое пространство давило. Подспудно ожидалось нападение со всех сторон, тело вздрагивало и напрягалось от каждого шороха и писка. Первую ночь Костя так и не смог заснуть. Поставил в пяти метрах от лёжки с двух сторон големов с наказом атаковать всякого, кто подойдёт или подлетит ближе, чем на двадцать метров, сам устроился под огромным выворотнем. Разжёг костёр, дождался, когда останутся уголья, нанизал на очищенную ветку куски мяса подстреленного днём поросёнка и положил её на рогульки над огнём. К пресному мясу, без соли и специй, он давно привык, и поросёнок пошёл на ура. К тому же, после жилистого с неприятным запахом мяса пещерных обитателей, жареная свинина казалась маринованным шашлыком. После еды откинулся на ворох травы и папоротника, закрыл глаза и попытался заснуть. Но куда там, организм, оказавшийся в непривычной среде, несмотря на усталость отключаться не хотел. До самого рассвета Костя смотрел на огоньки пламени в костре, подкидывая в него топливо. Несколько раз големы поднимали тревогу, замечая, близко подобравшихся к стоянке, лесных обитателей. Один раз выстрел кого‑то зацепил: раздался визг боли, сменившийся удаляющимся поскуливанием.

Самым тяжёлым для Кости оказалась не жара, после прохлады, а местами и холода, подземелий, а мошки и комары. Эти твари сотнями вились над ним, забирались под одежду, лезли в глаза, уши, искусали всю шею и руки. Костя махал пучком веток, как вентилятором, отбиваясь от кровососов. Когда на пути попалась широкая речка с чистыми берегами и твёрдым галечным дном, он с непередаваемым наслаждением рухнул в воду прямо в снаряжении.

Вода была холодная из‑за сильного течения и ключей на дне. У Кости даже кожа побелела и местами пошли фиолетовые пятна, но вылезать он не торопился. Там же в воде снял одежду, оставшись полностью обнажённым, и вымылся. Вместо мыла использовал жирную прибрежную глину и песок. Потом ножом обрезал волосы, как можно короче, соскоблил бороду, отыскав крошечны заливчик со спокойной водою, использовав её гладь вместо зеркала. В отображении на него смотрел молодой мужчина лет двадцати пяти‑семи, с неровной причёской, тронутыми сединой висками. Взгляд тяжёлый, настороженный. Лицо худое с впалыми щеками и тёмными кругами под глазами. Раздвинув губы в пародии на улыбку, Костя тяжко вздохнул: не прошло ничего. Зубы оставались всё теми же ‑ серо‑стальными, как дешёвые коронки. На шее полоса шрама от ожога ‑ последствия от ношения рабского ошейника. При виде неё, Костя заскрипел зубами: Амран и Ошитан заплатят за это. Из‑за этих тварей в людском обличии всё произошло.

Шрамы от заклятия лича испятнали кожу, как горячая вода ‑ кусковой сахар. Вся в провалах, оспинах и страшная, грязно‑серого цвета, как у несвежего покойника.

После купания нацепить на себя вонючее шмотьё у него рука не поднялась. Даже ботинки решил выбросить, хотя и доставляло сильное неудобство ходьба босиком по лесу. Из травы сплёл подобие сандалий и юбочки, чтобы совсем не выглядеть дикарём или безумцем. После мытья даже насекомые не так бросались, словно, их до этого привлекал запах, а не человек.

Вторую ночь Костя провёл в шалаше, собранном из толстых жердей и обложенный ветвями, внутри настелил целый стог травы. На этот раз, он заснул, как убитый сразу после ужина. И ночной шум не разбудил. Только утром обнаружил поблизости от стоянки останки двух огромных сов и зверька, похожего на пушистого барсука с короткими когтями и бобриным плоским хвостом. Тушку бобро‑барсука он тут же освежевал и зажарил.

К людям вышел на третий день, к вечеру. Лес закончился, чуть дальше возвышался небольшой холм, на котором стоял большой хутор или маленькая деревенька, обнесённая высоким частоколом из заострённых бревён. У подножия холма были разбиты два поля, загон для животных, обнесённый простейшим забором: две вертикальные жердины прибиты на врытые столбы по всему периметру. За оградой стояли полдюжины коров, они изредка опускали морду к земле, срывали несколько травинок и медленно начиная их пережевывать. Рядом с животными крутилась человеческая фигура.

Стоящих в подлеске Костю с големами незнакомец ещё не заметил, и сейчас землянин лихорадочно решал, что делать: выйти, познакомиться, купить припасов и одежду и пойти дальше или дождаться ночи, стащить лохмотья с чучел, стоящих на полях, и следовать вперёд? С равным успехом можно было заполучить рабский ошейник, получить стрелу в сердце и почувствовать себя человеком в новой чистой одежде и с полным желудком всяческих вкусностей. Как представил Костя себя в выглаженной рубашке, чистых штанах, удобных ботинках с мягкими стельками и носками (пусть даже портянками, всё ж не трава), да вкушающего супчик, кашку, салатик за настоящим обеденным столом, так у него прям всё заныло в груди. В общем, человеческая слабость победила.