Телепатия - Геннадий Параклет

Абстрактное искусство — это искусство для одного, искусство для самого художника, скульптора, композитора и пр. Сам он, подчиняясь более или менее осознанному внутреннему порыву, может творить, как говорится, с душой и от чистого сердца. Но поскольку он творит не то, что видит с помощью обычных органов чувств, а то, что ему дано в представлениях, лежащих ниже пороговой чувствительности, то его творение оказывается недоступным восприятию подавляющего большинства людей, которые по своей наивности надеются свершить это восприятие с помощью глаз, ушей и пр.

Разумеется, можно заставить их воспринимать должным образом — так, как воспринимает свое произведение его творец. Но для этого ему, прежде всего, надлежит превратиться в практика-телепата с весьма развитыми способностями индуктора, затем ему придется завязать зрителям глаза или занавесить картину или потушить свет. Но о каком же искусстве может в таком случае идти речь?

В нашем понимании искусство должно способствовать идеологическому воспитанию масс, развитию художественного вкуса многих людей. Следовательно, абстракционизм, как стремление с помощью художественных средств дать информацию о главном в объекте или явлении — это тенденция глубоко вредная, ничего общего с искусством не имеющая. В его основе лежит чудовищная ошибка, свидетельствующая о полном незнании телепатических закономерностей, о невозможности перенесения законов, действующих в области бесконечного, в мир чувственных обычных восприятий282.

Педагогика

Передача и усвоение информации — это сложнейший процесс, в котором эмоциональная окраска мысли приобретает решающее значение. Любой человек, который специализируется на передаче информации другим людям, знающий телепатические закономерности, достигнет несоизмеримо больших результатов, чем человек, который считает, будто он преотлично выполнил свой долг, изложив в членораздельной речи или письменно в совершенно точных выражениях интересующую людей информацию.

Особо важное значение это положение приобретает в педагогической работе, когда в процессе информационно-энергетического обмена принимают участие различные возрастные категории людей. На успех дела здесь могут оказывать отрицательное влияние бесконечное количество «мелочей»283, учесть которые вряд ли под силу даже вычислительной машине.

Здесь можно рекомендовать только одно: учитель должен любить ученика (всех своих учеников). Он должен хотеть передать им свои знания. Лишь при таком условии можно рассчитывать на предельно полное, эффективное доведение и усвоение материала. Лишь в этом случае любые слабости, промахи, оплошности педагога не повредят основному делу, будут безусловно прощаться учениками. В свою очередь, это великодушие возвысит их в собственных глазах, послужит установлению еще большего контакта с человеком, передающим им свои знания.

В современных педагогических институтах при изучении психологии слишком мало внимания уделяется этому важнейшему вопросу, вопросу любви к детям, искренности желания передачи знаний. Молчаливо предполагается, что любовь — это нечто само собой разумеющееся, нечто слезливо-сентиментальное, недостойное слишком большого внимания284.

Мы убедились, что в действительности любовь представляет собой могущественное телепатическое средство; вызываемые ею эмоции оказываются способными донести до человека «между строк и между слов» такую информацию, которую невозможно выразить словами. Она может пленить психику другого человека, сделать его не только послушным орудием в ваших руках, но и, что в данном случае самое главное, сделать его предельно восприимчивым к передаваемой вами информации. Отношение к любви, следовательно, должно быть по-настоящему деловое285, по-настоящему серьезное.

В то же время чувство это не должно проявляться наружу: внешняя сдержанность сделает эмоции более глубокими, мощными, действенными. В противном случае это могучее средство обратится в свою противоположность.

Творчество

Во всей истории развития человеческой науки и искусства подавляющее большинство выдающихся ученых, писателей, художников, композиторов и т. д. были выходцами из народа. Их творчество ширилось и росло до кульминации лишь до тех пор, пока они поддерживали самую тесную, органическую связь с народом: оно деградировало, как только на сцену появлялась мания величия, страсть к наживе, жажда власти, пресловутые лозунги «наука ради науки» и «искусство ради искусства».

В свое время этой закономерности в развитии личности было дано немало различных объяснений, на которых мы не будем останавливаться. Скажем только, что среди них нет лишь одного — объяснения с точки зрения телепатических закономерностей, которые мы и намерены дать в этом разделе.

На первый взгляд все здесь предельно просто и ясно: человек живет интересами общества, он любит людей, которым обязан своей жизнью, своими знаниями, своим сознанием, и сила этой любви позволяет ему «работать без оглядки» на «собственные» интересы. Она заряжает его энергией действия, она заставляет искать ответы на самые сложные вопросы у простых людей, у природы, к которым этот человек сохраняет любовь и доверие.

В действительности обстановка бывает гораздо сложнее: человек в силу тех или иных обстоятельств (просто в результате большой загруженности, вследствие увлеченности) не располагает временем для того, чтобы поддерживать какие бы то ни было контакты с другими людьми. Для всех он — оторвался, ушел, уединился. Внешне он сам мог бы точно так же охарактеризовать свое поведение. Однако внутренне, в сознании, в чувствах — он весь с людьми, для которых работает, он весь в общем поле, он ощущает и осознает в нем любое движение, он пользуется информацией поля неограниченно, в любое время, как угодно широко.

Но вот наступает кульминация — что-то написано, что-то изобретено, нарисовано, изваяно и пр. Человек выносит свое творение на суд людям и, хмурясь от удовольствия, купается в лучах славы. Когда все вокруг начинают говорить, кричать, провозглашать: «Вот ОН, тот, который», — он быстро свыкается с новым положением, и в его сознании появляется нечто новое. Это новое — Я… Гордое, неприступное, требующее все большего преклонения и восхищения, наград. Каких же?

Он оглядывается вокруг, смотрит в зеркало на свои седины… Он мгновенно забывает о счастье поиска. ОН НАШЕЛ! Он забывает и о том, какую творческую силу вливала в него любовь к этим людям, которые теперь славят его, он мгновенно забывает о том, что был бесконечно счастлив — но лишь до того мгновения, когда невесть откуда появилось в сознании это Я.

И это Я заставляет его перевернуть сознание — ОН ищет все новых почестей, все новых наград и все ему кажется мало. Он забрасывает свои исследования, и от него с негодованием отворачиваются ученики и последователи. Он принимается изыскивать легкодоступные наслаждения, стремится к власти, старается окружить себя роскошью, и от него с презрением отворачиваются недавние почитатели. Тогда он вдруг вспоминает, что был когда-то счастлив, не имея ничего, кроме работы. Он пытается вернуться к ней, но с ужасом убеждается, что не ощущает больше того внутреннего подъема, той энергии, которая позволяла ему еще недавно справляться со всеми трудностями.

Природа «милостива» — в истории таких прецедентов не так уж много: все они, убедившись в своей никчемности, в ужасной ошибке, которую допустили (не только они, но и общество!), быстренько умирали.

И опять-таки — не это главное, хотя подобная участь подстерегает каждого, и горе тому человеку, который не сумеет, не найдет в себе сил своевременно заглушить, раздавить в сознании это Я.

Следует всегда помнить: как бы ни были велики успехи в любой области человеческой деятельности, вы никогда не имеете права забывать, что эти успехи — не результат ваших собственных героических усилий, а ничтожно малая часть естественного процесса общественного развития, и сами вы — не что-то исключительное, а всего-навсего бесконечно малая частичка, силою обстоятельств оказывающаяся на гребне волны286. В чем же ваша заслуга?

Не особенно трудно найти возражения против такого хода рассуждений, например: «Как! Разве я не просиживал ночами над книгами? Разве всегда я хотел заниматься этой работой, разве не вынуждал себя громадным напряжением воли победить горечь разочарования? И вот теперь, когда успех наконец достигнут, когда все готовы признать меня, вы советуете мне отказаться от заслуженного вознаграждения?!»

Что говорить, такая аргументация вполне закономерна. Что ж, дорогой друг, слушай восхваления в свой адрес, принимай подарки, лови нежные взгляды, обогащайся. Ты заслужил, это для всех очевидно. Но действуя таким образом, принимая заслуженное, ты вступаешь на ложный путь, ты открываешь дорогу в сознание кичливому, беспощадному Я. Не лучше ли теперь всеми силами избежать этого, чтобы снова вернуться к оставленной работе? И снова творить, чувствуя себя бесконечно счастливым Человеком — ничтожно малой частицей громадного поля, способной вместить в себя океан его информации!