История Франции - Марк Ферро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следствие по делу длилось несколько недель; приверженец бургиньо-нов Пьер Кошон, осуждая Жанну д’Арк как преступницу, пошел в обход некоторых предписанных законом правил, даже тех, которые применялись к еретикам. Он не сделал достоянием гласности результаты расследования, проведенного в Домреми, ибо все они были в пользу обвиняемой; он даже не сообщил, что такое расследование было проведено; также умолчал он и о расследовании, в очередной раз подтвердившем непорочность девушки. На допросах Жанна часто отвечала остроумно. «Скажи, когда тебе являлся святой Михаил, он был обнажен?» — спрашивали у нее. — «Неужели вы думаете, — отвечала она, — что Господу не во что одеть своих святых?» «Кто, по-твоему, истинный папа?» — «А разве пап может быть двое?»
В обвинительном акте, составленном Жаном Эстиве, девушка объявлялась «гадалкой, лжепророчицей, отзывающейся дурно о нашей католической вере (потому что она исполняла волю святых, а не была послушной Церкви), смутьянкой и поджигательницей раздора, мятежницей и бунтовщицей, алчущей человеческой крови». Несмотря на угрозы, Жанна не отреклась от своей миссии, но, поскольку она отказалась признать свои заблуждения, девушке пообещали, что она будет выдана англичанам и сожжена живьем; в конце концов она подписала признание, которого от нее добивались. Тогда Пьер Кошон приговорил Жанну д’Арк к пожизненному заключению. Англичане немедленно обвинили его в предательстве: ведь им нужна была смертная казнь осужденной.
К Деве в камеру была подброшена мужская одежда, Жанна вновь облачилась в нее, а когда к ней явился Кошон, заявила ему, что «Бог высказал ей через святую Екатерину и святую Маргариту глубокое сожаление тем, что она совершила предательство, подписав отречение от “заблуждений”, чтобы спасти свою жизнь». Итак, Жанна д’Арк признала, что, согласившись на отречение, солгала, и вернулась к прежней вере, а значит, она погибла. Кошон, опасавшийся гонений со стороны англичан, просто обезумел от радости.
«Farewell, farewell[28], — сказал он графу Варвику, — дело сделано, готовьтесь пировать».
В 1431 г. «еретичка, вероотступница и вероотметчица» Жанна д’Арк поднялась на костер, крикнув, что «обещанное избавление означало смерть и голоса ее не обманули».
«Храбрая женщина, жаль только, что не англичанка», — сказал один из свидетелей-англичан во время суда.
Король ничего не сделал для Жанны. Но в 1450 г. по его приказу результаты процесса были пересмотрены и Жанну д’Арк реабилитировали. К этому времени мир был подписан, англичане ушли из Франции, и ни у кого даже мысли не должно было возникнуть, что своим троном он обязан какой-то ведьме или еретичке… В 1456 г. папа подписал постановление о реабилитации Жанны д’Арк. Однако до прихода к власти Бонапарта почестей Жанне никто не воздавал. Но это уже другая история[29].
БУРГУНДИЯ — СЕРДЦЕ ЗАПАДА
Благодаря Жанне д’Арк король Буржа вновь стал королем Франции; однако ему еще предстояло отвоевать многие провинции и освободить Париж от засевших в городе англичан. В Нормандии рождение патриотических настроений создавало все более и более критические условия для оккупантов: их отряды постоянно попадали в засады, устроенные французами. Вскоре Карл VII смог освободить Руан, а после победы при Форминьи (1450) — и Шербур. Возвращение Гиени оказалось более сложным делом, но гибель Тальбота в битве при Кастийоне обеспечила возврат французской короне Бордо и всего юго-западного края. В 1453 г. под контролем англичан оставался только Кале.
В то же время восстанавливалась власть монархии, утверждалась жизнеспособность государства. Король подчинил себе духовенство, его поддерживали парламент и университет, однако засевшие в своих владениях принцы королевского дома продолжали сопротивление: в Бретани, в Анжу, в Бурбоннэ, в Арманьяке, а главное, в Бургундии.
Дело в том, что, в отличие от лежавшей в руинах Франции, бедствия войны обошли Бургундию стороной. А династический конфликт, вспыхнувший теперь уже в самой Англии и вылившийся в 1455 г. в Войну Алой и Белой розы, в ходе которой две династии — Йорки (Белая роза) и Ланкастеры (Алая роза) яростно сводили счеты друг с другом, лишал англичан всякой силы в делах на континенте.
Все эти условия способствовали росту могущества и славы герцогов Бургундских.
«Во Франции, — писал Мишле, — нет провинции, которая лучше Бургундии подходила бы на роль связующего звена, способного примирить север и юг». Суждение справедливое, но все же вынесено оно историком XIX в., т. е. в то время, когда Франция уже представляла собой единое целое. В XV столетии Бургундия, территория которой сложилась в результате разделов эпохи Каролингов, скорее находилась между Францией и Священной Римской империей.
Ничто не предвещало сказочного будущего этого герцогства, когда французский король Иоанн II Добрый передал его в качестве апанажа своему младшему сыну Филиппу, прозванному Смелым; отвага и гибкость ума, проявленные Филиппом в 1356 г. в битве при Пуатье, были известны всему королевству. Однако могущество герцогов Бургундских во многом было основано на их связях с Фландрией, «самым богатым, самым благородным и самым большим графством во всем христианском мире», как писала о Фландрии Кристина Пизанская. В 1369 г. связи эти были подкреплены браком между Филиппом Смелым и наследницей Фландрии.
Однако у Бургундии и Фландрии были различные интересы: фламандцы в основном были заинтересованы в свободном импорте английской шерсти; их совершенно не устраивало, что Филипп, будучи вассалом французского короля, идет против интересов своей самой богатой провинции и трех своих самых крупных городов: Гента, Брюгге и Ипра. Несмотря на разногласия, фактор общего интереса взял верх над всеми остальными соображениями, и при Иоанне Бесстрашном, сыне Филиппа, центром тяжести герцогства стала Фландрия, а так как провинция эта, руководствуясь экономическими соображениями, стремилась покончить с зависимостью от короля Франции, Бургундия выступила в ее поддержку. В
