Тень сбитого лайнера - Альберт Байкалов

Палач глянул на листок с компьютерным текстом и спросил:

– Шалаев, сколько человек было в группе?

– Двенадцать, – глядя в объектив камеры, заученно ответил капитан Шумейко.

– От кого вы получили приказ на переход государственной границы?

– Непосредственно на месте задачу поставил генерал Левицкий.

– Каким транспортом добирались до границы с Украиной?

– Ехали все отдельно. Местом сбора был назначен Новошахтинск.

– Каким способом должны были пересечь границу?

– В пограничных с Украиной городах активно работают рекрутеры, которые формируют команды и отправляют сюда. Один из них переправил нас двумя партиями на машинах под видом обычных добровольцев. Его фамилия… – Шумейко замолчал, облизал губы и с досадой посмотрел на Палача.

– Что? – взревел тот так, что Федор Степанович вздрогнул. – Опять забыл? – Он перевел взгляд на Рамзаса. – Отключи камеру!

– Уже, – заявил тот.

– Повторяй! – разрешил Шумейко Палач.

Пленник приподнялся, достал из-под себя листок в пластиковом файле.

Он быстро пробежал по нему взглядом, виновато посмотрел на Палача и заявил:

– Готов.

– Точно? – свел брови Палач. – Смотри, черта лысого ты в этом году майора получишь!

Сотрудник СБУ, назначенный на роль пленного российского офицера, приподнялся и положил шпаргалку на табурет.

– Камера! – скомандовал Палач.

– Его фамилия Сергеев. На границе есть участки, где отсутствуют инженерные заграждения, – продолжил фальшивый пленник. – Со стороны украинских пограничников из-за боевых действий нет должного контроля. Предполагаю, что вторая группа воспользовалась именно этим фактором.

– Оружие с собой было? – продолжал сыпать вопросами Палач.

– Нет, – заявил новоиспеченный офицер спецназа ГРУ. – Мы рассчитывали добыть его у противника.

– Вы сказали «у противника». – Глядя в листок, Палач поднял указательный палец. – Но ведь Россия и Украина не находятся в состоянии войны.

– Мои командиры так не считают. Через границу активно идет живая сила и техника. Отправляются боеприпасы. Я сам смог в этом убедиться.

– Какую задачу имела группа?

– Мы должны были выйти в район нахождения зенитной батареи, в назначенное время захватить ее и произвести пуск ракеты по гражданскому самолету, находящемуся в это время в данном квадрате.

– Где вас учили обращаться с системами противовоздушной обороны?

– Нигде. – Шумейко пожал плечами. – Расчет из трех офицеров-зенитчиков входил в состав группы.

– То есть самих спецназовцев было не двенадцать, а восемь?

– Так точно, – ответил Шумейко.

– Стоп! – Федор Степанович шлепнул ладонью по столу. – Первое, запись повторить, только вначале уберите белый материал. Вы не находите, что на фотографиях, вклеенных в документы, и на записи они сидят на одном удалении от стены и на одинаковом фоне?

– Действительно! – Палач зло сверкнул глазами в направлении Рамзаса. – Сейчас исправим.

– Исправите, – кивнул Федор Степанович. – Только времени уже нет.

– Сегодня все будет готово! – заверил Палач.

– Не будет. Как закончите, сразу приступаете к аналогичной записи. – Подполковник открыл папку, лежавшую на коленях, вынул листок и протянул Палачу. – Это второй сценарий, с сегодняшнего дня основной. Русские не атакуют наш «Бук». Они ремонтируют комплекс, захваченный ополченцами, выводят его на позицию и сбивают самолет. Обрати внимание, в этом случае москали еще и доставляют в район боевых действий детали для замены тех, которые вышли из строя.

Палач запустил пятерню в волосы.

– Хорошо, технически это не сложно. Только объясните мне, как в таком случае они к нам попадут?

– Кто?

– Вся эта шайка. – Палач посмотрел на Шумейко. – Ведь пуск они будут делать уже с территории, подконтрольной сепаратистам.

– Вопрос прорабатывается, – успокоил его Федор Степанович. – С тебя качественная запись допроса.

– Так ведь он брыкается! – неожиданно пожаловался Палач.

Федор Степанович не поверил своим ушам.

– Как это?

– Просто. – Палач вновь посмотрел на Шумейко. – Чего молчишь?

– Я не совсем понял, Федор Степанович. Вот сейчас… – запинаясь, проговорил Шумейко.

– Живее! Чего ты как девка?! – зарычал Палач.

– Я сейчас играю роль русского спецназовца, взятого в плен. – Шумейко так вцепился в сиденье табурета, что на запястьях выступили жилы. – По идее после всего меня ведь должны судить, да?

– Ну! – с трудом понимая, чего он хочет, поторопил Федор Степанович и встал.

– Учитывая масштабность операции, ясно, что меня захотят увидеть журналисты и простые люди.

– Захотят. – Морочко заложил руки за спину и медленно зашагал по комнате, пытаясь уловить ход рассуждений подчиненного, назначенного на роль офицера ГРУ России. – И что?

– Кого тогда покажут вместо меня?

– Никого. – Федор Степанович остановился напротив него. – Офицер спецназа мог умереть от сердечного приступа. Вряд ли кто-то удивится такому исходу. Или же он осознал, что натворил, и повесился в камере. Охрана недосмотрела!..

– А тело? – одними губами спросил бледный Шумейко.

– Ты боишься, что мы москалям твой труп покажем? – Подполковник хлопнул ладонями по бедрам. – Вот дает! Насмотрятся кино, потом фантазируют. Как такое могло тебе в голову прийти? – Он выразительно вздохнул. – Чтобы мы собственного офицера СБУ замочили?

– Нет, вы не подумайте… – начал было Шумейко, но Федор Степанович уже развернулся к Палачу.

– А ты постарайся заставить говорить хотя бы одного из тех, кого мы приготовили.

– Они поняли, в чем дело, и сразу в отказ! – Палач тоскливо вздохнул. – Вы же меня знаете, я кого угодно разговорить могу. А эти словно заколдованные…

– Они понимают, что мы их живыми не оставим, – согласился с ним Морочко. – А умирать, зная, что тебя весь мир проклянет, не хочет никто.

Направляясь к себе в кабинет, подполковник размышлял над разговором, который инициировал Шумейко:

«Конечно, капитан в живых не останется. Более того, вся команда отправится на тот свет. Но что все-таки будет со мной?»

– Федор Степанович! – Секретарша словно поплавок вынырнула из-за стола. – Шеф звал вас к себе.

– Давно?

– Только что.

Морочко на секунду задумался, нет ли в его папке секретных и важных материалов, которые нельзя оставлять на попечение других людей, потом бросил ее на стол.

– Потом заберу. Положи пока к себе в сейф.

Когда Федор Степанович вошел, генерал с задумчивым видом обрывал сухие листья с цветка, стоявшего на подоконнике, и бросал их на пол.

– Проходи, садись, – не оборачиваясь, сказал он.

Теряясь в догадках, подполковник уселся на стул у стола для совещаний.

– Операция переходит в основную фазу. – Генерал покрутил горшок, разглядывая результаты своего труда, и развернулся. – Контроль за выполнением на месте возложен на тебя.

– В смысле? – не понял Федор Степанович. – Как на месте? Я что, должен с этими трупами в тыл к ополченцам идти?

– Трупы не ходят. – Генерал поморщился и направился на свое место. – Ты будешь руководить операцией по обезвреживанию группы русских диверсантов.

– Я должен ехать…

– Именно. – Генерал наконец-то уселся в кресло, подвинул к себе папку и открыл ее. – Завтра в шестнадцать часов мы отправляем твоих артистов. На месте определишься, где их пока разместить.

– Живых? – абсолютно ничего не понимая, спросил Федор Степанович.

– Ты меня не пугай! – заявил генерал, настороженно глядя ему в глаза. – Каких же еще? Как получишь сигнал, на месте их кончите, оставите рядом оружие и все снимете на камеру.

– А как быть с Супруненко?

– Он принесет больше пользы, оставшись живым.

– Понял.

– Только что отчитался наш источник в России. Булатников встретился с женой Супруненко. Так что он тоже где-то на подходе.

– Мы отслеживаем его перемещение по телефону, – быстро проговорил Федор Степанович. – Прет на рожон. Открытым текстом сообщает ей, где находится. А ведь мог купить карту, составить кодировочную сетку!..

– Я бы на твоем месте не расслаблялся, – сказал генерал и нахмурился.

Глава 36

Под обстрелом

Ощущая спиной стену, вздрагивающую при каждом разрыве, Булат ждал окончания артобстрела.

– Мама, а где бабушка? – раздался детский голос.

– Дома осталась.

– Там же гром!

– Она не боится.

Кирилл сглотнул ком, подступивший к горлу. Пока не погас огарок свечи, он успел поговорить с этой женщиной. Рано поседевшая, худая, с макияжем из пыли и сажи, она уже многое пережила. Мужа нет, мать убита неделю назад. Снаряд попал прямо в дом. Все, что от нее осталось, вынесли на куске брезента и закопали прямо во дворе, а ребенок все думал, что бабушка жива.