Лунное стекло - Екатерина Белецкая

– В гибернейт сунули. Кот успел Илюху ободрать, погладить он его хотел, Илюха, – Дослав засмеялся. – Погладил, ага. Крупный какой котяра. Ну, для здешних мест крупный, у нас-то поболе будут. Породистый, что ли?

– Дворовый. Его Ит нашел, – ответила Берта. – Какие-то подонки изуродовали и выбросили в мусорный контейнер. Хвост отрубили, уши… поймала бы, убила! В общем, мы его вылечили, свозили на Окист, восстановили уши с хвостом, там есть для животных специальная служба, очень хорошая… ну и получился такой вот Тимка. Он только со страху царапается, а так очень ласковый.

– Со страху все царапаются, – Дослав покачал головой. – Даже люди. Ладно, Берта, вы отдыхайте и ни о чем не думайте. Если захотите пить или в туалет, просто скажите. Я тут, неподалеку.

– Вам тоже, наверное, поспать надо.

– Я б не отказался. Но я-то спал, пока ваши за шарлами гонялись.

Утром за Бертой пришли Ит и Скрипач – Кир с Фэбом пока что спали. День обещал выдаться «горячим», но сирены пока что не было, поэтому свободные полтора часа решили потратить на знакомство с госпиталем. Сначала бродили по первому «кругу», смотрели на шлюзы, на жилые комнаты, на «лодочки» (Скрипач, конечно, предложил покататься, но Ит осадил его, напомнив, что сейчас не время), потом Берта спросила, где тут можно помыться, и была удивлена, узнав, что практически везде.

– Да в любой «вошегонке» можно, – пожал плечами Ит. – Тут их тьма-тьмущая, по четыре на каждом уровне. Только надо посмотреть, не шляется ли поблизости Виталий…

– Какой Виталий? – не поняла Берта.

– Это доктор такой, – неприязненно ответил Скрипач. – Нехороший человек и редиска. Прикинь, он Найф за сиськи хватал!

– Ит, а зачем метаморфоза понадобилась? Ты не говорил про это раньше, – изумилась Берта.

– Затем, что с «ладами» работаем, и нужна именно женщина, чтобы «тянуть», – объяснил Ит. – Мы это часто теперь делаем, много «лад» в последнее время. Так ты представляешь себе – попросили тогда у этого придурка одежду какую-нибудь для Найф, он явился, и первое, что сделал – это ткнул ей в грудь пальцем.

– Для чего?..

– Убедиться, что настоящая. Урод, честное слово. Сексуальный маньяк, – Скрипач поморщился. – Я бы не хотел, чтобы он шлялся рядом, пока ты будешь в душе.

– Но он же ничего не увидит, там закрыто, – они уже дошли до шлюза и стояли рядом с крошечной душевой кабинкой. Берта подумала, что непонятно, как в такую кабинку влезают, например, люди и рауф размером с Кира и Дослава.

– Как же, закрыто, – хмыкнул Ит. – Это госпиталь. Тут все простреливается вдоль и поперек.

– Для чего?

– Потому что есть такая хрень, как нештатная ситуация. Иди, мойся, и пошли гулять дальше.

Гуляли они еще с полчаса. Сходили на крышу полюбоваться зимним пейзажем и озером, потом прошлись по второму «кольцу» – показали операционные, Берте было интересно. Конечно, в сами операционные вход Берте был заказан, но заглянуть внутрь через дверь было вполне можно, потому что перекрывающая пленка умела становиться прозрачной.

– Тоже тесно, – констатировала Берта. – Господи, сколько же тут всего…

– Да понятно, что тесно. Госпиталь-то маленький совсем. У «сфинксов» гораздо свободнее и народу больше, – объяснил Скрипач. – А «всего» нужно действительно много. Хорошо, что ты не видела, чего сюда попадает.

– Так, вот что, – Ит остановился, задумался. – Бертик, сейчас идем в первый круг. После сирены сиди в нашей комнате и не высовывайся никуда. Во-первых, это может быть опасно. Во-вторых, лучше тебе не видеть то, что тут будет твориться. В-третьих, ты можешь кому-то помешать, а это крайне нежелательно. В-четвертых…

– Я поняла, – кивнула Берта. – Без вопросов.

– Еда, туалет, там все есть. Даже ванная, мы покажем, как можно искупаться, – пообещал Скрипач. – Между прочим, очень классно. Сейчас лед, поэтому получается такая ледяная чаша, в которой теплая вода, представляешь? Нальешь себе чаю, откроешь ванну… ммм… кайф как минимум на час обеспечен.

– Что-то мне не очень хочется получать удовольствие, пока вы будете вкалывать, – упрекнула его Берта. – Как-то не очень хорошо, тебе не кажется?

– Это жизнь, – пожал плечами Скрипач. – Ничего криминального не вижу. Должна же ты получить хоть какую-то моральную компенсацию за этот шарловый укус? Вот и наслаждайся. А что мы будем вкалывать – так мы на это сами подписались, никто нас насильно не гнал.

– Согласен, – тут же сказал Ит. – Нет, правда. Ну чего тебе почти сутки сидеть и ничего не делать?

– Сутки?

– А ты думала. Нет, мы будем приходить по возможности, но… в общем, сама увидишь.

…В первом кольце по утреннему времени стало оживленно: проснувшиеся и позавтракавшие врачи неспешно расходились по шлюзам. Делать пока что было нечего, поэтому занимались кто чем – Олле с Заразой сражались в какую-то боевую игрушку на двух визуалах одновременно, Поль Тадис отчитывал Генку за позавчерашний просчет, Виталий с Дославом обсуждали тонкости подледной рыбалки (Ит объяснил, что с другой стороны госпиталя весь лед в старых и новых лунках, эти два старых дурака ловят рыбу, но поскольку готовить ее негде, тут же отпускают), Руби и Руслан прогоняли какой-то психологический этюд, потому что Руслан трое суток назад снова повел себя «как дерево»…

Берту представили всем, и она даже смутилась в результате – давненько никто с таким восторгом не хвалил ее стряпню. Позже она с раскаянием подумала, что, наверное, можно было бы делать больше, но ведь она представления не имела, насколько для этих людей и не людей важно то, что она для них делает. Олле с Заразой благодарили за баранину так, что она растерялась, а Генка сбегал к себе и принес в подарок деревянный гребень с богатой резьбой – было у него хобби резать по дереву, про которое мало кто знал, потому что Генка свои поделки почти никому не показывал. За материалом он иногда мотался на берег, а инструментом ему служили отработавшие свое термоскальпели.

– Спасибо, – растроганно сказала Берта, разглядывая сложный орнамент из цветов и листьев. – Как здорово! Да у вас талант, Геннадий.

– Это вам спасибо, – улыбнулся тот в ответ. – Вы готовите, как моя мама. А я маму пять лет не видел. Вы мне словно привет из дома передали.

– Простите? – не поняла Берта.

– Ну, привет. Напоминание такое, что бывает не только работа, а еще дом и… – Генка запнулся. – Спасибо, в общем.

– Не за что, – улыбнулась Берта. – В следующий раз я вам всем пирогов напеку, пожалуй. Тем более что праздник скоро.

Следующие сутки и впрямь выдались совершенно сумасшедшими – на взгляд Берты, конечно. В коридор она высовываться не рискнула, потому что по коридорам все время кто-то ходил, а то и бегал. То и дело раздавались голоса, выкрикивающие какие-то непонятные цифры и слова, по общей связи орали на кого-то то Илья, то Дослав, то Руби. Сирена выла всего дважды, но, по словам Скрипача, забежавшего на минутку глотнуть воды, «завоз» получился неожиданно богатым, причем почти все раненые – это «лады».

– Ита не жди, меня тоже, – предупредил он. – Мужиков на ночь спать отпустят. Нас – нет.

– Почему?

– Потому что Файри тоже психологом работает, – Скрипач потряс головой. – Полезная штука метаморф… так, все, я поскакал.

– Счастливо, – растерянно произнесла ему вслед Берта.

Делать было совершенно нечего. Она немного поспала, затем почитала; нашла в общей сети «Вереска» какие-то игры, но играть не было настроения. Чувствовала она себя уже вполне хорошо, сидеть в комнате было скучно, но раз сказали, то придется.

К ночи вернулись Кир и Фэб. Кир был совершенно никакой, он скинул комбез, чмокнул обалдевшую от такой скорости Берту в щеку, пробормотал «извините» и рухнул на свое место.

– Во дает, – восхищенно сказала Берта. – Что это с ним?

– Немножко перестарался, – пояснил Фэб, тоже переодеваясь. Под комбезом одежда была обычная – толстовка с длинными рукавами да спортивные штаны. – И немножко перенервничал. Был сегодня эпизод… в общем, лучше тебе не знать, маленькая. Опасный эпизод. И не надо больше об этом.

В комнату сунулся Илья.

– Ага, – удовлетворенно констатировал он. – Ну, нормально. Блин, я аж переср… Берта, простите. Не взлетели все на воздух, и ладно. Фэб, тебя я до завтра отдыхать оставляю. Сейчас последнего берем, и хирурги на сегодня все, отработали.

– Моих вернешь? – спросил Фэб. Он сидел на своей части «кровати» и держал в руках коробку с рационом. – Хоть поесть отпусти.

– Там поедят. Фэб, не могу, – ожесточенно ответил Илья. – Ну не могу, сам видишь. Ри прилетит только утром, а у нас общая статистика сам знаешь какая. Кто-то должен тянуть. Твои это делают хорошо.

– Ясно, – Фэб понурился. – Четвертые сутки на стимуляторах. Вредно.

– Знаю. Потом двое суток дам, пусть отоспятся.

– Тянуть? – не поняла Берта, когда дверь помутнела, а шаги Ильи в коридоре стихли. – Что это такое?