Все совпадения неслучайны - Наталья Солнцева

– Тебе лучше уйти отсюда, – мягко сказал Сиур. – Возвращайся в машину. Я через пару минут буду.

К месту происшествия подкатил мощный скоростной мотоцикл. Мотоциклист соскочил и, не снимая шлема, подбежал к разбитому автомобилю:

– Пропустите!

Из-под шлема виднелись рассыпавшиеся по спине светлые волосы. Женщина-мотоциклист нервничала, что-то объясняя двум гаишникам, которые уставились на нее в недоумении. Наконец она сорвала шлем с головы, и Сиур узнал Татьяну Бардину.

За рулем была не она! Кто же погиб в машине?

Мотоциклистка рыдала, опустившись на колени перед брезентом, на котором лежал труп.

Сиур не выдержал и подошел к ней, помог подняться, силой увел в сторону.

– Что случилось? – Он заглянул в ее залитое слезами лицо, слегка встряхнул за плечи. – Как вы здесь оказались?

Бардина была бледна и дрожала.

– Это… моя подруга! – Она снова заплакала. – Господи… какой ужас! Ленка… Она погибла из-за меня! Это я виновата!

Ее сбивчивая речь прерывалась рыданиями.

– Мне позвонили в офис, сказали… что я погибла. Разбилась в машине. Это мой «мерседес». Я дала Ленке доверенность и ключи… Мы были как сестры! Теперь у меня никого больше не осталось… Сначала папа, потом…

Бардина плакала отчаянно, безутешно.

– Мы отвезем вас домой, – сказал Сиур. – Тут больше не стоит оставаться.

Он подошел к старшему из сотрудников ДПС и заговорил с ним, оборачиваясь и показывая на Татьяну Бардину. Тот кивал головой, записывая что-то в блокнот.

– Ну вот, – объяснил Сиур, вернувшись к мотоциклистке. – Он вам позвонит, и вы сможете обо всем поговорить… Я имею в виду формальности.

Бардина судорожно вздохнула и закрыла лицо руками. Она чувствовала себя полностью уничтоженной, растоптанной жизнью… За что? Почему?

Ее отец скоропостижно скончался, не успев сказать ей ни слова на прощание… Мужчины у нее не было. Имеется в виду настоящего верного друга, а не только ухажера, любовника или охотника за ее деньгами. На нее свалился огромный разветвленный бизнес, с которым она едва справлялась. Слава богу, ей помогали друзья отца, знавшие ее с детства. Если бы не они…

Ленка, ее школьная подружка, с которой они сначала сидели за одной партой, потом вместе окончили Плехановский, вышла замуж, устроилась на работу. Однако ни замужество, ни карьера не сложились. Зато Татьяна стала деловой женщиной. Свободной и независимой. Слишком свободной… К тридцати годам выяснилось, что у нее никогда не будет детей. Ей многие завидовали, но сама она была недовольна своей жизнью.

Должно быть, глубокая внутренняя драма объединила этих двух разных и в чем-то похожих женщин. Ленка заменила ей семью, на которую она перестала рассчитывать. Подруги сблизились и сроднились сильнее, чем иные сестры. Они вместе ходили по магазинам, парикмахерским, театральным премьерам и ресторанам. Даже волосы выкрасили в один цвет. Бардина была натуральной блондинкой, а Лена осветлилась. Внешне они стали поразительно походить друг на друга…

Все это госпожа Бардина, заливаясь слезами, рассказала Тине и Сиуру в машине, по дороге домой.

– Вокруг меня все умирают! Сначала мама, потом отец… а теперь Лена…

Она стиснула руки и замолчала, глядя вперед невидящим взглядом. Сиур и Тина тоже молчали. Что тут скажешь?

Вдруг Бардина словно очнулась.

– Вы знаете! Это меня хотели убить! – заявила она. – Ведь мы с Леной были очень похожи…

– Убить? У вас есть основания подозревать, что…

Сиур вспомнил, как увидел окровавленное тело погибшей женщины со светлыми локонами и «узнал» в ней Татьяну. Так же могли ошибиться и другие. Тем более что и «мерс» принадлежал ей. Хотя… некоторые любую случайность готовы истолковать как покушение на их драгоценную жизнь. Трасса загружена, зима, гололед – вполне естественная аварийная ситуация…

– Это меня хотели убить! – повторила Татьяна, будто уловив его сомнения. – Я совсем одна осталась… Вы мне поможете?

Глава 20

– Посмотри, какой чудесный день! – недовольно говорила Валерия, укладывая вещи в сумку. – Наконец установилась погода. А нам надо уезжать.

– Дела, – коротко ответил Никита.

– Никак нельзя их отложить?

– Нельзя.

Никита был непривычно серьезен.

– Ты что-то от меня скрываешь, как всегда, – обиделась Валерия. – Приехал твой Вадим, вы всю ночь секретничали, а потом срочно начали собираться в Москву. Что за спешка?

– Я тебе потом объясню.

– Кто еще едет? – спросила Валерия с раздражением. – Надеюсь, не Элина?

– Едем мы с тобой, Вадим и… Элина.

Глаза Валерии сверкнули, как у пантеры перед прыжком.

– Тогда я остаюсь!

Никита обнял ее и прижал к себе.

– Послушай… Я не хочу ничего тебе говорить просто потому, что сам точно ничего не знаю. Некоторые обстоятельства заставляют меня думать, что… нам надо ехать. Это касается в первую очередь нас с тобой.

– А Элина?

– Я люблю тебя… Для меня существуешь только ты! Я слишком долго ждал этого…

Валерия заплакала, она не верила ни одному его слову. Мужчины! Их обещания ничего не стоят. Потом, в конце концов, они всегда бросают…

– Те рубины… помнишь? – спросил Никита. – Это я тебе подарил их…

– Когда?

Валерия удивилась, ее слезы мгновенно высохли.

– Еще до начала времен… Ты не могла забыть! Эти камни, красные, как кровь, несут в себе цвета исходных миров, откуда мы пришли… Они никогда не исчезнут, ибо не принадлежат этой вселенной. Рубины находили тебя на протяжении веков и тысячелетий, чтобы я смог узнать тебя в любом обличье…

– Так ты…

– Помнишь Лондон? – перебил ее Никита. Он вдруг почувствовал, как важно, чтобы она ему доверяла, была в нем уверена больше, чем в себе самой. Она имеет право знать. – Помнишь узкие улочки, стук колес по грязным мостовым, дым каминных труб и Вестминстерское аббатство в тумане?..

– Лорд Бентинк?

Валерия произнесла знаменитую английскую фамилию прежде, чем осознала это. Ее прошлое проснулось в ней, выступило из мглы забвения, наполняясь чувствами, красками и звуками, оживая с каждой секундой…

– Уильям Генри Кавендиш, лорд Бентинк, – шутливо склонил голову Никита. – К твоим услугам, дорогая, – отныне и навсегда!

– Ты смеешься надо мной… – нерешительно произнесла Валерия, уже понимая, насколько серьезно то, что он говорит ей. Она задрожала в предвкушении: неужели завеса ее тайны сейчас приоткроется?..

– Я тогда был губернатором Ост-Индии, сухим, жилистым и твердым, как железное дерево, – усмехнулся Никита. – Увы! Богатство, титулы, отвага, блестящий ум и личные заслуги перед Британией не могли изменить одного…

– Чего?

– Я был крепок и бодр, но… стар. Седой как лунь, весь в благородных морщинах и королевских наградах. А ты, моя девочка, была молода и прекрасна, как летняя роза! Что я чувствовал, глядя на тебя?! Если б ты только знала! Мое сердце обливалось кровавыми слезами, когда я говорил себе, что ты для меня потеряна в этой жизни… что наши пути пересеклись на краткий восхитительный миг. Мы разминулись во времени…

– Так это был ты?.. Я помню твои синие глаза… – волнуясь, вымолвила Валерия. – Но ты ничем себя не выдал. Ты мне ничего не сказал. Почему?!

– Не хотел тревожить тебя напрасно. Мне оставалось жить пару лет. Я отказался не только от Александры Баскаковой, но и от звания пэра. Заседания в нижней палате парламента Англии скрасили мои последние одинокие дни без тебя…

– Как ты смеешь сравнивать блистательную Александру Баскакову в моем лице с каким-то там… парламентом? – возмутилась она. – Противно слушать! Лордом ты был гораздо приятнее…

– Мои манеры были безукоризненны, – согласился Никита, радуясь, что она больше не плачет. – И привлекали ко мне внимание многих леди, несмотря на возраст.

– Ты опасный негодяй! Старый развратник…

– Но, дорогая… Вряд ли ты тогда согласилась бы лечь со мной в постель…

Они целовались, забыв о сборах и разбросанных вещах, пока в дверь не постучал Вадим.

– Через час придет машина! – крикнул он через дверь, догадавшись, почему они заперлись.

Эти ласки показались Валерии особенно сладкими, потому что Никита перемежал их рассказом о Лондоне, Ост-Индии и своей неутоленной страсти к Александре.

– Когда я увидел рубиновые серьги у одного обедневшего индийского раджи, я сразу понял, что ты где-то рядом. Не задумываясь лорд Бентинк выложил за рубины фантастическую сумму. И тогда же он, то есть я, почувствовал, что надо ехать в Лондон. Ты с первого взгляда покорила меня своей красотой и печальной задумчивостью. Мы тосковали друг о друге, но понимал это только я один, не смея признаться тебе. Можешь ли ты представить мою душевную боль?..

– Я читала ее в твоих глазах…

– Твой жених Мишель Протасов был настоящим светским львом. Он блистал в лондонских гостиных, так же как в гостиных Москвы и Петербурга. Каково мне было смотреть на это?!