Брат Посвященный - Шон Рассел

— Тактику слуг нашего императора вообще трудно объяснить. Как идет твоя торговля, Танака-сум?

— Очень хорошо, ваша светлость. Похоже, нынешний год принесет нам самую большую прибыль. Осмелюсь спросить, дошел ли до вас слух о том, что его императорское величество в своей неиссякаемой мудрости намеревается запретить хождение торговых судов в прибрежных водах, чтобы таким образом избавиться от пиратов?

— Я слыхал об этом, хотя Катта-сум, который был здесь не далее как сегодня утром, ни словом не обмолвился о намерении императора. Как думаешь, это правда?

— Надеюсь, что нет, ваша светлость. Запрет сильно ударит по вашим союзникам. Полагаю, его последствия докатятся и до Сэй. Как странно, что указ, распространяющийся на всех подданных империи, заденет интересы строго определенного круга людей. Конечно, еще год мы продержимся, однако и этого времени хватит, чтобы мы начали нести убытки, а ваши союзники… либо разорятся, либо перестанут ими быть. Мы должны найти способы разрешить эту трудность, если она возникнет.

— О каких способах ты говоришь, Танака-сум? Прошу тебя, продолжай.

Прежде чем заговорить, торговец пристально посмотрел на своего сеньора.

— Я взял себе за правило остерегаться купцов, представляющих… могущественные альянсы в Ва. Если пострадают ваши интересы, мой господин, то, по-моему, сама судьба распорядится так, чтобы пострадали интересы и упомянутых мною купцов. Когда пираты лишатся добычи в прибрежных водах, им придется искать ее в открытом море. А для ввоза товаров есть и другие пути, кроме тех, что утверждены Сыном Неба.

— Но пути, о которых ты говоришь, незаконны; использование их карается смертной казнью. Мы рискуем, так ведь?

— Если бы вам или вашему представителю пришлось пойти на это, разумеется, вы подверглись бы значительному риску, ваша светлость, однако же есть и другие, а у других свои дела и своя карма.

— И как скоро можно попробовать эти «иные способы»?

— Завтра, ваша светлость.

— А, так ты заранее предвидел перемены в имперской политике, мой старый друг!

— Я считаю своим долгом по мере сил оберегать ваши интересы, мой господин. С этой целью я всегда проверяю слухи и добираюсь до первоисточника.

Сёнто рассмеялся и громко хлопнул в ладоши. Створки экрана справа от него раздвинулись.

— Подай чаю мне и моему гостю, — приказал князь слуге и вновь обратился к торговцу: — Ты мой самый бесценный помощник, Танака-сум. Думаю, ты заслужил хорошее поместье на моих землях, чтобы тебе было где провести остаток дней, когда ты решишь уйти на покой. А твоего сына — того самого, которому все вокруг интересно, — я возьму в свою личную гвардию, если, конечно, ты не против.

Танака церемонно поклонился, ошеломленный неожиданными и щедрыми дарами.

— Против? Конечно, нет! Как могу я отказаться от такой чести! От имени моего сына я выражаю согласие. Уверен, мой господин, из него выйдет отличный офицер. Благодарю вас.

В ответ Сёнто лишь пожал плечами. Слуги подали чайники с дымящимися носиками и поставили два отдельных столика для князя и Танаки; прислужники встали на колени у каждого столика, но Сёнто их отослал:

— Мы справимся сами.

Когда сёдзи сомкнулись, Сёнто наклонился к своему гостю:

— С нетерпением жду рассказа о нашем молодом наставнике.

— Ах. — Танака приподнял крышку чайника и вдохнул аромат настоя. — В юноше и вправду есть что-то особенное. Он необыкновенный. Вы получили мой отчет о его путешествии на корабле?

— Я прочел его, пока ты принимал ванну.

Вассал Сёнто покачал головой.

— Странно, что человек вот так, ни с того ни с сего совершает самоубийство, и заметьте, человек императора. Он ничего бы не потерял, если бы отравил Суйюна-сум, и все-таки предпочел смерть. — Торговец поднял глаза, посмотрев в лицо князю. — Этот юноша притягивает к себе людей словно магнит. В нем есть спокойная сила, которая чувствуется во всех братьях-ботаистах, но только он наделен этой силой… в большей степени. Он обладает… — Танака запнулся, не находя слов.

— Спокойствием воли.

Торговец на мгновение замер.

— Да, ваша светлость, именно спокойствием воли. По прибытии в Янкуру он встречался с братом Хутто. Я не имел ваших указаний на этот счет, поэтому отпустил его.

— Ты поступил правильно. Как повел себя старый монах?

— Я не пошел вместе с братом Суйюном, а отправил с ним стражников. По их словам, брат Хутто принял Суйюна-сум с крайним почтением, почти как равного.

— Не может быть; они преувеличивают! Едва ли брат Хутто считает равным себе даже императора.

— Меня там не было, ваша светлость, однако я склонен думать, что стражники выразились вполне точно.

— Хм-м… Ты беседовал с братом Суйюном?

— Немного, мой господин. Его трудно разговорить, как почти всех ботаистов, но мне все же удалось кое-что выяснить.

— Например?

— Он очень хорошо осведомлен, ваша светлость. У ордена ботаистов отличные разведчики, а вашего наставника, очевидно, готовили к службе с особой тщательностью. Он много знает о сильных мира сего, глубоко видит политическую ситуацию и, должен признать, прекрасно разбирается в коммерческих делах Дома Сёнто, успеху которых, надеюсь, я тоже поспособствовал.

— Разумеется. Вы обсуждали положение в Сэй?

— Да, и он перечислил всех влиятельных князей прошлого. Ему известны корни исторических альянсов; он знает, кто на ком женился и какие кланы в Сэй можно считать вашими союзниками. Вся эта затея ему не очень нравится, хотя он и признал, что вы, безусловно, лучший военачальник Ва, и потому ваше назначение наместником императора в Сэй вполне логично.

Суйюн-сум упомянул еще одну вещь, ваша светлость, которая ранее не приходила мне в голову. Он полагает, что в набегах варваров есть определенная историческая закономерность; по его мнению, сейчас эта закономерность нарушилась. — Танака помолчал, ожидая реакции князя, но Сёнто ничего не сказал, и торговец продолжил: — Суйюн-сум думает, что существует некий двадцатипятилетний цикл, и последние семь лет в нем характеризуются ростом напряжения, которое в зависимости от ситуации в племенах варваров может вылиться или не вылиться в серьезную войну. По мнению нашего юного монаха, главную роль здесь играют такие факторы, как экономическое положение в племенах, могущество их вождей, сила сопротивления, которое они встречают в Сэй, а также воздействие климата на то, что у них именуется сельским хозяйством. Все это влияет на способность и желание дикарей развернуть обширную военную кампанию против империи. Суйюн-сум обратил внимание на то, что со времени последней войны с варварами прошло уже более тридцати лет.