Констебль с третьего участка - Алексей Герасимов

— Что это такое Вы про меня рассказываете, мистер Пукс? Если Вы про то, что Вас навещали из-за вакидзяси, так я и про то, что это моей работы ножик, тоже сказал. Надо так было. Вы же вот не знаете, по какому делу он проходит вещественным доказательством, а сразу же и ругаться.

— Что там знать? — фыркнул лавочник. — Кровь так толком и не оттерли, так что понятно — по делу об убийстве.

— Да, но чьему? — я улыбнулся (надеюсь — загадочно), а Пукс удивленно моргнул. — Вот про смерть в аббатстве Вы слыхали?

— Да ты что?.. — ахнул старый пройдоха. — Неужто?..

— Вот видите, почтеннейший, как все серьезно? А Вы мне тут претензии высказываете. Дело-то такое, — я сделал кистью правой руки круговое движение, показывая насколько все серьезно, — непростое оно дело-то, ре-зо-нанс-но-е. Такие вот дела. Тут уж, простите мистер Пукс, инспекторы все по сто раз должны проверить и выспросить.

— А я-то все думал, что ж с этим ножиком ко мне десятский Гордон который день пристает? — вздохнул лавочник. — Вынь да положь ему, кто у меня два года назад его покупал? Можно подумать, я помню. Ну а убийцу-то что, схватили? Кто он?

— Ищем. — вздохнул я. — Ниппонец один, сбежал и залег где-то на дно. Теперь уж, поди, и не поймаем мерзавца.

— Да уж, в наших кварталах ниппонцы большая редкость. Ни-то пять, ни-то шесть только и живет, поди. Это если с факториалами, конечно. Слабенькие они, супротив ирландца, ни молотом помахать, ни груз потаскать толком не могут. Вот у рыбаков три семьи точно есть, с парусом и сетью, что греха таить, управляются не хуже нашего. Еще, правда, ошивался тут несколько дней назад один, не из местных… Э, да не он ли и был это?

Я вытащил из кармана стопку калотипов с фотографиями и рисунками разыскиваемых преступников, нашел изображение Дэнгё-дайси, и продемонстрировал его Пуксу. Он давно уже дела ведет, человек опытный, ему никакой народ "все на одно лицо" не будет.

— Этот?

— Хм… — мистер Пукс извлек из кармана жилетки видавший виды лорнет, и, чуть щурясь, начал вглядываться в изображение. — А что же, похож. Только этот лысый, а у того волос был до плеч… Хотя, оно ж ясно дело — волоса и подделать можно.

— Но куда он потом девался, Вы, конечно же, не знаете. — естественно, он же торговец, а не жулик.

— Увы. — вздохнул владелец скобяной лавки сомнительных товаров. — Хотя, приметил я, что он с нищими поблизости терся, а кто в Дубровлине сможет кроме них спрятать что-то или кого-то надежнее, а? Поговорить бы тебе с Добрым Робином, да только не станет он полицейскому ничего рассказывать.

— Мистэр Пэк? Он еще жив? — я улыбнулся.

Некоронованный король столичных нищих, глава их неофициальной гильдии, я знал его немного. Когда дедушка совсем уж начал сдавать и без слез на него смотреть было жалко, Робин Пэк навестил нашу хибару и предложил ему немного подзаработать, семье помочь. "Подумай сам, Ниро, — говорил он тогда, — Ведь ты совсем исхудал, постоянно кашляешь, на тебя, положа руку на сердце, смотреть страшно. Одеть еще в тряпье погрязнее, да посадить у какого из соборов — ну кто из богатеек мимо пройдет, без подаяния?"

Дед на то предложение лишь губами пожевал (зубов уже почти и не осталось). "Ну а что же я скажу, отчего побираюсь?" — спросил он Доброго Робина.

"Ну, это уж как водится. — рассмеялся тот сухим старческим кашлем. — Жену схоронил, оглоеды бросили да из дому турнули, наследства не дожидаючись, не дайте люди добрые помереть старику с голоду. Или еще какую душещипательную историю придумать можно".

Ох и помрачнел же тогда деда…

"Это что же, ты меня на детей наговаривать заставляешь? — возмутился он. — "Сын мой с супругой живы покуда, слава Богу, да и внук в возраст вошел, полгода уже в молотобойцах ходит, женить вскорости пора. Не бросили старика, ухаживают как могут, а я про них такую лжу клеветать стану? Да не бывать тому! Эх, стар я, встаю с трудом, а не то морду б тебе за такое предложеньице поначистил. Уйди из моего дома прочь".

Отец-то с матерью на рынке были, а я дома по хозяйству занимался — вот и слышал их беседу.

Робин Пэк потом еще пришел, с бутылкой настойки, извиняться. Да и после несколько раз заглядывал о чем-то с дедом посоветоваться — умен был мой предок, хоть и деревенский. Вот на похороны его, правда, не появился — сам в ту зиму сильно хворал.

— Коптит еще свет. — кивнул мистер Пукс.

— И что же, он по-прежнему обитается в "Оловянной кружке"?

— Ну так то — известное дело.

Распрощавшись с лавочником, я поспешил доложиться мистеру Гордону, и отправить с посыльным мальчишкой записку инспектору Ланигану.

— Может мне с тобой вместе пойти? — нахмурился десятский, выслушав мои соображения.

— Боюсь, сэр, что это только все испортит. — ответил я.

Глава X

В которой констебль Вильк отправляется в преступное логово.

Трактир "Оловянная кружка" — это, как называют такие места у нас, в полиции, "заведение для респектабельных хобо[20]". Ночлежка и таверна, где еще не до конца опустившиеся и имеющие кой-какую монету в кармане побродяжки могут переночевать и перекусить. О происхождении денег хозяева таких, с позволения сказать, доходных домов не спрашивают. Им все едино, украл их клиент, или честно заработал. Контингент там, разумеется, самый разношерстный, и к закону, равно как и к его представителям, относится без пиетета. Нам, констеблям, строго-то говоря, в одиночку в такие места ходить инструкцией заказано, кроме случаев крайней необходимости. Ну так разве же поймать убийцу матери Лукреции и английского шпиона (в одном лице) — не крайняя необходимость?

По дневному еще времени — до Vesperae[21] целых три часа, — обеденный зал трактира был полупуст: кто из постояльцев на заработке, кто на промысле. Лишь с десяток сомнительного вида личностей кучковались за угловым столом, да трактирщик за стойкой лениво протирал кружки грязной тряпкой.

При моем появлении люди в углу замерли, и прекратили беседу, а вот хозяин "Оловянной кружки" и бровью не повел.

— Мне нужен мистер Робин Пэк. — сказал я ему, приблизившись вплотную.

— Не знаю такого. — флегматично отозвался трактирщик.

— Он у Вас снимает апартаменты в мезонине с дюжину лет, милейший. Мистер Робин Пэк. Он мне нужен.

— Эй, констебль! — раздался сзади развязный голос. — Ты, верно, очень смелый коп, коли явился сюда в одиночку.

Я повернулся в сторону говорившего вполоборота и узрел все тех же, ранее сидевших в углу, личностей. У каждого из них было какое-то оружие: нож, дубинка, кастет или гасило.