Ночь с пылким негодяем - Александра Хоукинз

Когда он оторвался от нее, в его глазах читалось раскаяние.

— Нет, я не могу. — Он отступил на шаг.

Кэтрин кивнула и слабо улыбнулась. Какая-то часть ее хотела, чтобы он остался, пусть даже это усложнило бы ее жизнь так, что Сэйнт и представить себе не мог.

— Постойте! — воскликнула она, когда он открыл дверь. — Фонарь.

Он, беря фонарь, поймал ее пальцы.

— Это и есть ухаживание, мисс Деверолл.

Вот же упрямец!

— Если вы забыли, лорд Сэйнтхилл, требуется согласие леди.

— О, она согласна, мисс Деверолл, — отозвался он, и взгляд его был таким же нежным, как и губы. — Покойной ночи, и пусть я вам приснюсь.

Он закрыл дверь, прежде чем она успела что-то сказать.

Кучер уже ждал его, когда он вышел из дома Кэтрин Деверолл.

— Что, сорвалось? — осклабился кучер, открывая дверцу кареты перед Сэйнтом. — Она дама не промах, как я погляжу.

Сэйнт лишь зарычал и вручил ему фонарь. Эта женщина одурачила его. Он пригнулся, забираясь в карету.

— Едем домой. Но сначала заглянем в одно место. В «Золотую жемчужину».

Кучер оглянулся на дом и захлопнул дверцу.

— Да она из вас узлы вяжет, а?

— Ничего, развяжусь, — уверенно ответил он, и кучер усмехнулся. Сэйнт откинулся на кожаную спинку сиденья и уловил легкий аромат духов Кэтрин. — В «Золотой жемчужине» я задержусь ненадолго, нужно лишь передать одно послание.

Глава 22

Превращение Кэтрин Деверолл в мадам Венну было сравнительно простым делом. Никто на улице не обратил внимания на неприметно одетую женщину с закрывающей лицо густой вуалью, которая вошла в «Золотую жемчужину» через черный ход. Работники заведения привыкли к ее переодеваниям и страсти к скрытности. За молчание она им щедро платила. Те, кому она была известна как мадам Венна, считали ее эксцентричной особой, а те немногие, кто знал ее как Кэтрин, понимали, насколько велика ее потребность вырваться из золотой клетки, которую она для себя построила.

— Как она? — спросила мадам Венна, входя в одну из спален, в которых отдыхали ее девочки. Анна, Хонора и Эстер расступились, давая ей подойти к лежавшей на кровати молодой женщине. — О, Мина!

Кулаки ее сжались, когда она опустилась на край кровати. Какой-то мерзавец избил Мину и ударил несколько раз по лицу. Ранка на коже и уродливо раздувшаяся скула указывали на то, что на пальце у него был кольцо.

— Очень больно?

Брюнетка покачала головой, отняла руку с мокрой тряпкой от челюсти и показала еще несколько кровоподтеков.

— Холодная примочка помогла, — сказала она. Ее глаза напомнили мадам Венне две черные стеклянные бусинки.

— А еще настойка опия, — добавила Анна, садясь с другой стороны кровати.

Ее ненавязчивая, по-матерински нежная заботливость, похоже, успокаивала Мину. Она прижалась к Анне и задрожала.

Хонора положила руку на плечо мадам Венны.

— Схожу посмотрю, чем может кухарка накормить нашу девочку, — сказала она и тихо вышла из спальни.

Мадам Венна собиралась поручить заботиться о пострадавшей Анне и другим женщинам. Ей нужно было заняться делом, и в ее власти было кастрировать негодяя за жестокость.

— Мина, кто это сделал? — спросила она.

Эйбрам еще не появился. Задержал ли он этого человека? Мадам Венна хотела посмотреть ему в глаза, прежде чем ее люди вырвут ему руки и бросят его в Темзу.

И это самое милосердное из наказаний для этого ублюдка.

К сожалению, такие вопросы требовали деликатного подхода. От полиции в данном случае проку не было. Если подать жалобу, эти господа скорее Мину потащат в суд, чем ее богатого обидчика.

— Это был кто-то из постоянных?

— Нет, — пробормотала Мина, борясь с сонливостью. — Но я пару раз видела его раньше в зале.

— Назови его имя.

Мина поморщилась.

— Он, кажется, не назвался. Когда мы поднялись в номер, он завязал мне рот платком, а потом связал руки и ноги.

Эсфирь прокашлялась и сообщила:

— Я разговаривала с ним в зале, правда недолго. Он назвался знакомым лорда Малкастера. Наверное, потому его и пропустили. Его зовут Холвард. С ним был еще один. Некий мистер Ройлз.

В горле мадам Венны пересохло.

— Молодой или старый?

Вопрос ее, похоже, встревожил Эстер.

— Что, простите?

— Этот Ройлз… Он мужчина в возрасте или молодой? Ему немного за тридцать?

— М-молодой. Лет тридцать, пожалуй, — пролепетала женщина.

Мадам Венна и Анна обменялись многозначительными взглядами.

— Чтоб ему пропасть! И в моем собственном доме! — Мадам Венна наклонилась к Мине и поцеловала ее в лоб. Поднявшись, она заметила, что у нее дрожат руки. — Ройлз присоединился к вам с Холвардом в номере?

— Не сразу. — Мина побледнела и сползла вниз по подушке. — Я знаю, что нарушила правила, пустив в номер двоих неизвестных. Но этот Холвард сказал, что знаком с Малкастером, и Ройлз…

— Договаривай.

— Мистер Ройлз… Он еще сказал, что очень хорошо вас знает, — призналась Мина. — Я вроде не глупая, но тогда не подумала, что мне может что-то угрожать.

«Это я косвенно виновата в том, что случилось с Миной», — подумала мадам Венна. Вместо того чтобы находиться в «Золотой жемчужине», она несколько часов провела в доме лорда и леди Синклер. Интересно, что было бы с Джулианой, Софией, Изабель и Реган, узнай они, что дышали одним воздухом с владелицей известного борделя?

— Вы простите меня?

Слабый голос Мины отвлек мадам Венну от нерадостных мыслей.

— Конечно. С тебя достаточно того урока, который преподал тебе Холвард.

Она не знала, кто такой Холвард, но об этом можно было спросить у Малкастера.

— Отдыхай, Мина. — Она подняла глаза и увидела Хонору, вернувшуюся с подносом в руках. — Прекрасно. Проследите, чтобы она обязательно выпила горячего бульону перед сном.

— Да, сударыня.

Она не удивилась, когда Анна вышла следом за ней в коридор.

— Как Ройлз сумел пройти в «Золотую жемчужину»? — спросила мадам Венна. Она вся дрожала от сдерживаемой ярости.

— Эйбрам и его люди никогда не пропустили бы человека с этой фамилией. Наверное, на входе он назвался другим именем, — нахмурившись, предположила Анна.

— Или кого-то подкупил. — Она подняла руку, отметая возражение Анны. — Каждый человек имеет свою цену, и не все питают слабость к одним лишь деньгам. Впрочем, скорее всего, ты права. Ройлз скрыл свое настоящее имя.

Отцу она уже заплатила, быть может, теперь его сын решил поживиться за ее счет? Но единственное, чего этот человек заслуживал, — это острый нож в живот.